А некто герцог Крэтторн, ирнийский наместник… Вряд ли он выберется из императорского дворца после убийства императрицы, но ведь это и не важно, главное будет сделано. На троне Ирнии будет сидеть молодой, полный сил король, со свежей древней кровью, не пораженный трусостью своих предшественников. Ради такого и умереть не жалко.
А если все-таки удастся выжить и вернуться – он опять станет графом. Снимет с себя герцогскую цепь и передаст ее более достойному. Видят пресветлые Боги, он же ничего не хочет для себя лично!
Крэтторн еще раз повел клинком, и новый поток света сбежал по его великолепной поверхности. Граф прикрыл глаза, вспоминая…
…отвратительная, невероятная вонь… жесткие деревянные нары… руки и ноги в цепях, и цепью он прикован к стене… спина горит огнем после омерзительного наказания плетью… страшно хочется пить, но никто из этих ублюдков, что воняют вокруг него, и не подумает дать ему воды… после того, как он убил одного из них за то, что тот посмел бросить дерзкий взгляд на потомка древнего рода Крэтторнов… за это вполне справедливое убийство его заковали в цепи и приковали к стене… за это убийство его и повесят… за убийство мерзкого подонка, который только и умел, что вшей на себе кормить, который и плевка не стоил… подумать только – наследника древнего рода, потомка знатной фамилии – повесят! Дед и отец в гробу перевернутся! Пить-то как хочется… нет, нельзя просить… лучше сдохнуть… эти… они били его, когда он оказался прикован… пусть их проклянут за это Боги… их и короля, который все это устроил… опозорил древнюю кровь Крэтторнов… ухитриться бы так умереть, чтоб стать призраком… приходить к королю каждую ночь, приходить и душить его… душить…
Когда прямо посреди камеры открылся портал, Крэтторн не сразу понял, что именно произошло. Ледяная синева портала приятно резанула взгляд. У нее был цвет стали. Хорошей, боевой стали, невозможной в этом омерзительном месте.
А потом из портала стали выходить люди. Выходить и убивать. Всех. И тогда бывший граф Крэтторн, а ныне узник городской тюрьмы, обрадовался. Его убьют. Он умрет не от мерзкой петли, а от чистой стали, как и положено благородному человеку, наследнику древнего рода. Он перестанет хотеть пить. Ради одного этого стоит умереть. Крэтторн невольно залюбовался убийцами. Они убивали красиво. Как должно. Безжалостно, бездумно и эффективно. Ни одного лишнего движения. Ему самому нравилось убивать по-другому, медленно и с наслаждением, но ведь это был он, человек благородного рода, а эти… наемники должны помнить свое место. Их дело убивать именно так. Быстро и безжалостно. Что ж, эти наемники, кем бы они ни были, помнили свое место и знали свое дело. Еще как!
Граф Крэтторн распрямился, готовясь встретить смерть презрительной улыбкой и гневным блеском глаз, но в руках склонившегося к нему наемника шпага сменилась флягой воды.
– Граф Крэтторн? – заботливо спросил он.
Оправившийся от изумления, напоенный и раскованный, он в немом оцепенении смотрел, как его неведомые спасители аккуратно подрывают стену здания изнутри камеры, расправляются со сбежавшейся охраной, подрывают внешнюю стену тюрьмы, после чего подхватывают его под руки и тащат к порталу.
«Ну да… подорвать стену – отличная мысль! Все будут искать конных, пеших или повозку, а мы ушли порталом! Пусть ищут!»
Ее величество потом все ему объяснила. И для чего она его спасла, и что она ему предлагает, каким видит их дальнейшее сотрудничество, все это и многое другое…
– Мы нужны друг другу, Крэтторн, – сказала она.
И он, разумеется, согласился.
Она думает, что он до конца своих дней будет ей благодарен. Что будет сражаться для того, чтоб вновь обрести звание благородного человека и даже превзойти свое прежнее положение – стать великим герцогом. Она очень умна, она и впрямь великая королева, она с легкостью читает в душах, но его души она прочесть не в силах. Она и представить себе не может, что ее ждет. Вся ее магия – ничто против одного-единственного удара шпаги. Он и в самом деле будет ей благодарен до конца дней – вот только ее, а не своих.
Граф Крэтторн отвел глаза от клинка и словно бы очнулся. Мечтательное очарование покинуло его. Солнечный свет словно бы выцвел, и граф с изумлением увидел, что в руках его все тот же обломок шпаги, что и раньше. Дивный клинок, взятый им у убитого телохранителя, куда-то исчез.
«Да я ж еще и не убивал его, – с легким испугом сообразил граф. – Только намеревался».
«Как же это я так… задумался…»
«Нет. Не стоит убивать ее человека. Это может ей не понравиться. Это наверняка ей не понравится. Она заподозрит меня раньше времени. И я не смогу осуществить свой план».
Граф отбросил обломок клинка и отправился в город. Убить кого-нибудь и забрать его оружие. Он даже не подумал о том, что шпагу можно просто-напросто купить. Ему выдали достаточно денег, чтоб он мог не испытывать никакой нужды, но деньги и оружие навсегда перестали совмещаться в его сознании. На деньги можно было купить еду, питье и женщину. Впрочем, женщины Крэтторна почти не интересовали. А оружие… оружие можно было только отнять. Вынуть из еще теплых пальцев.
* * *
Нэллен быстро шел по подземному ходу. Настолько быстро, насколько позволяло платье служанки.
«Пока я состоял при ее высочестве Лорне, оно было в самый раз, – с досадой думал Нэллен. – А вот сейчас я бы полжизни отдал за штаны, честное слово!»
Магические светильники на стенах вспыхивали при его приближении и гасли за его спиной.
«Я иду и несу свет. Забавно».
«Если кто-то ждет в темноте, свет расскажет ему о моем приближении».
«Ну и пусть. Я же каменный истукан. Что он может взять с каменного истукана… особенно если сам такой же истукан?»
«А если там будет кто-то живой? Кто-то, способный понять, что ты никакой не истукан?»
«Ерунда. Я сыграю для него кого-нибудь другого!»
«А если он не поверит?»
«Тогда я сделаю с ним что-нибудь нехорошее из того, чему меня обучили».
«А если он окажется сильней?»
Нэллен усмехнулся.
«Если здесь окажется кто-то живой, он, как и я, будет жертвой – и хватит об этом! У нас будут общие цели – сбежать отсюда как можно быстрей, и никаких причин для вражды. По крайней мере, пока не выберемся. А то, что я знаю дорогу, делает мою жизнь ценной даже для самого злейшего врага!»
«А знаю ли я дорогу? – тотчас пришла неприятная мысль. – Верно ли я понял этого каменного кровопийцу? Вот ведь тоже недоразумение природы! Ни рук, ни ног, ни головы… а крови и мучений – вынь да положь!»
«Так верно ли я запомнил дорогу?»
Задумавшись, Нэллен проглядел здоровенную яму в ровном полу подземного хода, споткнулся и, вскрикнув, полетел вниз. Успел сгруппироваться и приземлился на ноги, но при этом обо что-то ударился головой.
Резко потемнело в глазах. Гулко застучали в голове маленькие молоточки. Мягкая сонная одурь навалилась, словно тяжелое теплое одеяло.
