Ренард подозвал к себе Торма и приказал:
— Сообщи остальным, отряд сопровождает горгулья. Нам навстречу идут проклятые. Передай мои слова Нигелю и сразу ко мне бегом. Понял?
Парень кивнул и тут же помчался назад.
Но Нигель даже не выслушал оборванца — отпихнул ногой так, что парнишка скатился с тропинки по склону. Пока оруженосец, весь исцарапанный, выбирался наверх, отряд ушел далеко вперед. Торм кинулся догонять.
Ренард не сомневался, что проклятые заметили движение отряда имперцев, и к встрече они подготовятся наверняка лучше, потому что хуже Нигеля командира просто трудно было представить. Следопыт еще быстрее помчался вперед — чтобы первым оказаться у скалы и залезть повыше — тогда удастся с удобной позиции выпустить в проклятых пару-тройку стрел.
Вот и двойная скала. Камень был весь в трещинах, ноздреватый. В трех местах в скале были вырублены глубокие ниши. Похоже, кто-то очень давно пытался расширить тропинку, но то ли не успел, то ли грандиозность труда заставила неведомого каменотеса отступить. Ренард оглянулся. Рыцари еще не появились на тропе. Оруженосец так и не вернулся.
Оставалось надеяться, что у Торма, сына Торма, хватит ума спрятаться в одной из этих ниш.
Ренард полез наверх, цепляясь за уступы. Двигался быстро, взывая к Всевышнему: еще минута, и еще, и еще…
Наконец он очутился в удобной расселине и глянул вниз на площадку. Нигель уже выводил на нее свой отряд. Скорее всего, здесь когда-то планировали построить крепость, вот откуда появилась эта похожая на турнирную арену плоскость. Площадка была отчасти природной, отчасти расширенной человеком — деревья по кругу вырубили не так давно, а поставить успели лишь два столба на краю расчищенного места — как раз там, где ныряла в еловый лес тропинка. Деревья в этих местах так плотно стояли друг к другу, что разглядеть что-либо в глубине зарослей было невозможно.
Ну что ж, имперцы опередили соперника, и то хорошо. Но у следопыта было ощущение, что второй отряд совсем близко.
— Все идет согласно моему плану! — радостно заявил Нигель. — Занять позиции!
Его конь, вновь нагруженный броней, остановился как вкопанный, с металлических удил стекали хлопья пены.
— Какую позицию? — спросил Джастин, дергая повод. Весельчак храпел и крутился на месте. Остальные кони вели себя мало лучше — они явно чуяли опасность и смертельно боялись — того, что надвигалось на них из зарослей.
— Рыцари у скалы! Лучники вперед! — рявкнул Нигель. — Мы их опрокинем.
Ренард смотрел на тропинку, что уходила в заросли и откуда должен вот-вот появиться отряд.
«Всевышний, сделай так, чтобы это были беженцы».
Хотя знал, что молится зря, раз с отрядом движется горгулья. И прежде Ренарду доводилось биться с проклятыми — они буквально зверели, чуя человеческую кровь. Говорят, их демоны, сотни лет отсидев в Преисподней, все эти годы рвут друг друга на части, так что выживают из них самые-самые злобные. Но и смертные в рядах проклятых забывают про страх. Берсерки… нет, с берсерками Ренард не хотел бы сейчас встретиться. Но даже одержимые станут опасными противниками в схватке на таком пятачке.
«Всевышний, сделай так, чтобы это были сектанты, — взмолился Ренард. — Просто люди, самые-самые обычные сектанты, мерзкие сектанты, которые присягнули на верность Бетрезену и согласились обратить свои живые сердца в камень. Я буду счастлив увидеть этих треклятых сектантов на треклятой тропе».
Он вынул из колчана стрелу и натянул лук, заметив, как дрогнули ветви на опушке поляны.
Наконец из зарослей появился всадник. В единственном числе. Черная броня скакуна тускло отсвечивала в лучах низкого солнца, конь затряс головой, и огромные костяные бивни заколебались, с глухим стуком ударив о врытый на краю площадки столб. Всадник, неплотно закутанный в плащ, со свисающими вдоль лица длинными черными волосами, остановил своего скакуна. Нижняя часть лица была закрыта грязным шелковым платком. Не проклятый, это Ренард понял сразу. Но и не имперец. Нежить? Конь точно оттуда, из владений Мортис, он хорошо запомнил красочный рассказ в таверне. Вокруг копыт коня вились желто-алые огненные змейки. Конь смерти, вот как он выглядит! Выходит, это и есть рыцарь смерти? Жидковат.
— Кто вы? — выкрикнул незнакомец на языке Империи, правда, с сильным акцентом. — Куда путь держите?
— Алкмаарец, — сказал в замешательстве Гоар. — Видите, платок на морде? Они живут в пустыне и всегда закрывают лицо, опасаясь песчаных бурь.
— Алкмаарцы мертвы, — ответил Джастин.
— Мы служим Всевышнему и шествуем вперед по землям Империи во славу Императора! — поднял меч Нигель. — Кто ты?
— Я — изгнанник. Идущие со мной — тоже. Мы не хотим сражаться, мы просто хотим пройти этой тропой! — Странно звучал голос незнакомца, глухо, как будто человек находился не в нескольких шагах, а стоял за каменной дверью.
— Ты — из Алкмаара? — спросил Джастин, по молодости лет позабыв о всякой иерархии.
— Да, я с юга, из дальних земель, что близ Фундхеры.
— Вы все умерли! — с торжеством в голосе воскликнул Нигель. — Ты — мертвяк, ничтожество. Вы сдохли, и вас подняла мерзкая Мортис служить своей воле.
— Я больше не служу Мортис, — отвечал всадник с достоинством.
Тем временем за его спиной появился еще один человек. Пеший, в белом балахоне и с козлиным черепом на голове. Пока он пробирался сквозь заросли, козлиный череп уцепился за ветку и провернулся так, что теперь человек ничего не видел. Так что первым делом человек в балахоне яростно вцепился в рога и принялся вертеть череп. Сектант. Ну что ж, похоже, Всевышний услышал молитвы Ренарда. За первым сектантом вылез еще один, тоже в балахоне и с черепом на башке. Потом третий. Четвертый. Теперь Ренард смог оценить величину отряда. Пожалуй, их не так много, а если учесть, что всадник у них всего лишь один — то расклад получается в пользу имперцев. И все же… Где горгулья? Ренарда мучило нехорошее предчувствие. Он бы не стал связываться с этими парнями. Лучше позволить им пройти, как просит алкмаарец. Задача Нигеля — не истребление врагов, а сопровождение монахини. В той дурацкой бумаге монаха ни слова не было сказано, что Нигелю и его парням положено кого-то истребить по дороге. Вот только… Нигель никогда не упустит шанса помахать мечом, но делает он это дерьмово.
— Ага, а вот и сектанты на службе у проклятых! — с торжеством в голосе объявил Нигель. — Слушай, житель пустыни, мы не договариваемся ни с проклятыми, ни с нежитью. Все вы — дрова для костров инквизиции. Я с удовольствием сегодня вечером сожгу вас всех на костре!
— Дайте нам пройти, — теперь в голосе алкмаарца прозвучала плохо скрытая угроза. — Или вам придется пожалеть… — последние слова больше походили на шипение, и Ренард с трудом разобрал окончание фразы.
Впрочем, и без слов всяких было ясно, что парень угрожает. Копыта коня загорелись ярче, и от огня трава на склоне вспыхнула, и огненный ручеек побежал, огибая площадку, как будто брал отряд Цесареи в кольцо.
