— Не смотрите на небо, — заявила она в числе прочего, — если желаете, чтобы Майбен увидела вашу почтительность.
Как нечестно, думала Мэна, запрещать людям смотреть вверх. Не позволять им увидеть нечто, постоянно присутствующее рядом — так же, как земля и небеса. Она сама частенько искала взглядом крылатого хищника. Так зачем мешать людям делать то же самое? Мэна быстро поняла, что ее слова передавались из уст в уста. Очень скоро все поселение, а потом и весь архипелаг узнает о новом повелении Майбен Земной. Люди будут ходить с опущенными головами, не осмеливаясь поднять глаз… Верховный жрец Вамини был доволен Мэной, хотя никак не показал этого.
Мелио, напротив, не постеснялся высказать все, что он думал о ее служении богине. Они с Мэной иногда встречались по ночам и беседовали о дневных делах и планах на будущее. Они оба акацийцы, напомнил Мелио. Островные боги ничего для них не значат. Такие божки обладают невеликим могуществом, если вообще обладают. Служение им никоим образом не помогает людям наладить отношения с Дающим. А меж тем это самое важное. Только так можно восстановить правильный порядок в мире. Если Мэна желает молиться, ей стоило бы говорить на акацийском и обращаться к Дающему. Аливер может призвать ее в любой день; она должна быть готова — во всех смыслах этого слова.
— А ты тратишь время, вознося молитвы морскому орлу. Мэна сидела напротив Мелио. В доме горели тусклые свечи.
Ночной воздух был тих и неподвижен, и пламя свечей горело ровно, не колеблясь от ветра.
— Твоя Майбен ворует несчастных малюток…
— Перестань! — Мэна не могла слушать беспечные рассуждения о похищенных детях. — У меня нет выбора. Я — Майбен. Так уж получилось. Она вошла в меня, и я стала ею. Я была никем, когда…
— Ты была принцессой Акации.
— …прибыла сюда. Я ничего не знала, ничего не имела. Просто маленькая девочка-сиротка. Я не говорила на их языке, все здесь было чужим. Я осталась совсем одна! Можешь ты понять, каково это?
— Выходит, богиня и тебя украла… А ты возносишь ей хвалы? — Мелио покачал головой, отвернулся и посмотрел в ночное небо. — Нет, мне не понять! Ты взрослая девушка, Мэна. Ребенка, о котором ты говоришь, больше не существует. Ты не богиня и знаешь об этом. И несчастные глупцы, которые поклоняются тебе, тоже знают. Вы все словно играете какой-то спектакль. Сами создаете иллюзии и сами в них верите. Майбен забирает детей, чтобы те прислуживали ей в ее дворце? Чушь! Твоя богиня — просто здоровенная прожорливая птица. Она живет на острове, на севере архипелага, и уж точно не во дворце. Этого орла надо не прославлять в молитвах, а выследить и подстрелить. Я видел его однажды. Будь у меня лук, я бы незамедлительно им воспользовался.
Мэна немного помолчала.
— Ты прав в одном: тебе действительно этого не понять, — сказала она.
Какие бы разногласия ни возникли у Мэны и Мелио в ту ночь, они были забыты наутро, когда молодые люди продолжили боевые упражнения. Мэна с легкостью освоила Четвертую Форму — Гетак Злонравный. С Пятой Формой, однако, возникли проблемы. Не то чтобы способности Мэны дали сбой. Напротив. Просто девушке казалось, что Форма мешает развитию ее навыков. Неужели так важно, как именно жрец Адавала победил двадцать волкоглавых стражей мятежного храма Андара? Изучая Шестую Форму, Мэна поняла, что ее сомнения усиливаются. Она чувствовала разницу между атаками в фехтовальных упражнениях и ударами, которые она наносила бы, если бы действительно хотела убить противника. Вычленив эти отличия, Мэна задумалась, зачем терять время, атакуя в манере, которая отлично известна партнеру. Да, повторяющиеся движения Формы укрепляют тело и обостряют рефлексы, но они не приспособлены для практических целей.
Однажды Мэна остановилась на середине Шестой Формы, порядком рассерженная.
— Это все сплошные танцы. Неудивительно, что наша армия пала, едва успев вступить в бой. — Мелио запротестовал, но Мэна жестом дала понять, что никого не хотела обидеть. Она утерла пот со лба и некоторое время размышляла, как бы яснее выразить свою мысль. — Зачем изучать мифические поединки? Предтеча одолевает богов Ифема!.. Что нам с этого проку? Мы то ведь не собираемся драться с богами Ифема. Зачем учить такие приемы?
Мелио собирался ответить, но Мэна не дала ему вставить слово.
— Все эти вещи, которым ты меня учишь, очень неплохи, — продолжала она, — но, по-моему, они связывают меч, а не освобождают его. Ты говорил, что Формы — основа боевой системы?
Мелио кивнул.
— Тогда ты сам видишь проблему. Мелио отнюдь не был уверен, что видит ее.
— Смотри. Я держу в руке деревянный меч. Но ведь предполагается, что это настоящее оружие — сделанное из стали, откованное и заточенное с одной-единственной целью. Какой?
Учитель ответил гладкой фразой, от которой попахивало заученной аксиомой:
— Меч связывает бойца с его противником. Правильное использование клинка раскрепощает тело и разум. Острое лезвие — инструмент острого ума…
— Нет! — Мэна нетерпеливо покачала головой. — Чтобы рубить! Вот цель. Я ничего не знаю о «раскрепощении разума». Если я вынимаю меч из ножен, значит, я собираюсь им рубить. Не парировать, не танцевать, не выделывать финт, который отлично известен противнику. Меч — оружие. Я хочу научиться использовать его именно так.
— Настоящая схватка не похожа на наше фехтование, — ответил Мелио. — Особенно если речь идет о врагах, не знакомых с Формами. Тем не менее, зная много разных комбинаций, можно использовать их в зависимости от ситуации, инстинктивно, не думая. Это важно, если дело решает скорость.
Мэна слегка наклонила голову и смерила Мелио взглядом. Он говорил медленно и серьезно — истинный наставник, обучающий новичка основам. Мэна опустила глаза и поджала губы, удерживая слова, которые готовы были вырваться наружу.
Наконец она не выдержала:
— Подними меч. Попробуй ударить меня — если сумеешь сделать это раньше, чем я тебя достану.
— Кто первый коснется противника, да?
— Да, — откликнулась Мэна, — можно и так сказать.
Оба стали в боевую стойку. Мэна чуть поклонилась партнеру, и Мелио повторил ее движение. Секунду спустя поединок начался. Мэна была готова к нему лучше, чем Мелио. Она нанесла простой и стремительный удар. Низко присев, Мэна резко и быстро полоснула Мелио по левой ноге, как раз под коленом. У него не было ни шанса парировать удар. Нога подвернулась; Мелио скривился от боли и упал на колено. Мэна подошла и встала над ним; кончик ее клинка слегка упирался Мелио в живот.
— Прости, но я была права. Зачем выплясывать пятьдесят движений, если хватает одного?
Мелио посмотрел на нее снизу вверх, в его глазах скользнула тревога. Мэна протянула руку и помогла ему подняться.
С этих пор их уроки заметно изменились. Мэна изучила оставшиеся Формы, быстро запомнив их и отточив движения до совершенства. Она делала это небрежно, просто для того, чтобы не огорчать Мелио. Однако вся полнота ее внимания была теперь сосредоточена на настоящих схватках «до первого касания». Она убеждала Мелио сражаться с ней снова и снова. В первые дни Мэна наносила больше ударов; казалось, Мелио принимал новые правила не слишком охотно. Теперь суть была в том, чтобы любым способом достать мечом до тела противника. Получая все новые и новые удары, Мелио постепенно входил в раж и старался отвечать Мэне тем же. В скором времени их быстрые схватки в три-четыре взмаха клинком растянулись до семи-восьми, а потом счет пошел на десятки движений.
