— Ежели ты принц, стало быть, мы — твои придворные?
— Я всегда знала, что во мне течет благородная кровь, — пискнула Джина и захихикала.
Клайтус поднялся на ноги и, улыбаясь, шагнул к Дариэлу.
— Ба! Какой у тебя удивленный вид, принц Дариэл Акаран. И с чего? Думаешь, мы против? Большинство из нас давно догадывались, кто ты есть. А Довиан только подтвердил наши подозрения.
При упоминании о Довиане — или Вале, как называл его Дариэл — слезы навернулись на глаза юного капитана. Он поспешно стер их, пока никто не заметил, и принял свой обычный бесшабашный вид.
— Ладно. Тогда выходи, кто не сдрейфит воевать с Хэнишем Мейном.
Пичуга первой шагнула вперед. Многие другие последовали за ней.
Вот так и началось путешествие. Команда обожала своего капитана и пылала энтузиазмом. Вспоминая об этом, Дариэл благодарил судьбу. Он вовсе не ожидал от людей особых почестей, не чванился и не зазнавался. Пираты подчинялись Дариэлу как своему капитану, статус принца ничего не изменил в их отношениях. Они по-прежнему были командой — друзьями и боевыми товарищами.
Обогнув материк, «Баллан» снова повернул на север. Здесь они повстречали торговый корабль Лиги, направлявшийся к югу. Судно ощетинилось солдатами, готовясь к стычке, но пираты развернули все паруса и пролетели мимо, не обратив на корабль Лиги ни малейшего внимания. Дариэл велел поднять флаг. Пусть все знают, кто мы и что делаем, подумал он.
Неделю «Баллан» плыл на север, и вода в море становилась все теплее. Еще несколько дней они двигались вдоль побережья Тея, раздумывая, где бы пристать. По совету Лики Алайна, Дариэл не стал огибать мыс. Сам Тей ныне обжили солнцелюбивые нюмреки, а во Внутреннем Море слишком много недружелюбных кораблей. В конце концов «Баллан» бросил якорь в порту бальбарского города Фалик, откуда начинался торговый путь во внутренние районы восточного Талая.
С того самого момента, как Дариэл ступил на пристань и взялся договариваться о стоянке, он понял, что попал в земли совершенно иной культуры. Дариэл чувствовал себя здесь чужаком; все вокруг было странным, непривычным и непонятным. Его знание мира отнюдь не ограничивалось культурой Акации. В разношерстной команде «Баллана» были люди из разных народов и уголков Изученного Мира, каждый со своими обычаями и традициями, которым они следовали, дабы не потерять связь с корнями. Однако эти различия были невелики, если судить по горстке людей, объединенных общими взглядами и склонностями. В Фалике Дариэл повсюду видел темнокожие лица. Неизвестные запахи словно состязались друг с другом, стараясь сбить его с толку. Слышался непонятный говор, и Дариэл даже не мог сообразить, были это слова одного языка или многих разных.
Он ходил с широко раскрытыми глазами, озираясь по сторонам, а Фалик вовсе не интересовался пришельцем. Люди шли по своим делам, глядя сквозь чужака, словно Дариэл был пустым местом — разве что прохожему требовалось его обойти. Он стеснялся своей белой кожи в толпе темнолицых аборигенов — стакан слабого чая, плавающий в море черного кофе. Отнюдь не все местные жители принадлежали к народу бальбара. Пожалуй, даже не все были уроженцами Талая. Дариэл видел в толпе представителей самых разных народов. Тем не менее бальбара преобладали. Эти люди с очень темной кожей, широкими лицами и мускулистыми телами неизменно притягивали к себе взгляд в толпе — и казалось, что их много больше, чем было на самом деле.
Дариэл оставил большую часть команды на «Баллане». С небольшой компанией, в составе Лики, Пичуги и Клайтуса, он отправился в поселение, которое на многие годы стало домом его брата. Прибыв в Белую Пристань, Лика Алайн поведал, что Аливер скрывается в талайской деревне Юмэ. Таддеус, сообщил старый генерал, все эти годы знал о местонахождении Аливера. Он велел Лике привезти к нему младшего брата, когда тот будет готов. Теперь, надобно так понимать, Дариэл был готов — хотя, надо сказать, сам он отнюдь не испытывал подобной уверенности.
Покинув Фалик, они влились в поток путников, направляющихся вглубь страны. Здесь были целые караваны и одинокие запыленные пешеходы, и всадники, ехавшие на лошадях, на верблюдах, на мулах или ведущие навьюченных животных в поводу. Дариэл и его маленький отряд хотели сохранить анонимность, а потому такое скопление народу подходило им как нельзя лучше. Никто не обращал на путников внимания; они были просто одними из многих и, так же, как все, брели по утоптанной дороге, что вилась среди бронзовых равнин, поросших кустарником и акациями.
Дариэл полагал, что по мере удаления от порта толпа мало-помалу рассеется, когда отдельные люди свернут к своим домам и селениям. Минуло три, потом четыре дня, но ничего подобного не происходило. Дариэл не знал, каково обычное количество пилигримов и купцов на дороге, и все же вскоре понял, что такой поток являет собой нечто непривычное. Число людей только возрастало. Просыпаясь по утрам, Дариэл видел все больше палаток, тентов и шатров. Он начинал понимать, что путники говорят о восстании, о переменах, о войне. Они направлялись туда же, куда и Дариэл.
Лика шел рядом с принцем упругим легким шагом. Вернувшись в Талай, он, казалось, расслабился. Генерал потратил много времени и сил, убеждая Дариэла признать свое происхождение и отправиться с ним, но все это было в прошлом. Лика выполнил свою задачу и теперь, похоже, наслаждался приятной прогулкой. Складки на жестком лице разгладились, генерал будто помолодел. Иногда Дариэл раздумывал, каков Алайн на самом деле. Есть ли у него жена? Дети? Может быть, уже и внуки… Если вдуматься, генерал был вполне приятным человеком.
Однажды Дариэл сказал:
— По-моему, ты очень доволен собой.
— Я доволен жизнью, — откликнулся Лика.
Ближе к вечеру, на пятый день путешествия Дариэлу показалось, что они приближаются к какому-то большому городу. Странное дело. Он-то думал, что на всем протяжении пути до Юмэ стоят лишь деревни и мелкие поселения. Дариэл спросил генерала, и тот подтвердил, что дорога петляет между деревнями. Нет, сказал он, здесь нет больших городов.
Дариэл с сомнением посмотрел вперед. Его смущали строения, поднимающиеся над кронами акаций.
— Может, нам лучше сойти с главной дороги и путешествовать в одиночку?
Принц не знал, почему толпа его беспокоит. К тому не было никаких оснований, среди людей им ничто не угрожало, но, видно, сказывалась давняя привычка. Пираты на островах жили маленькими группами, а Дариэл провел среди них всю сознательную жизнь. Большие толпы народа нервировали его — особенно здесь, в незнакомой, чужой земле.
— Ничего не выйдет. Людям с нами по пути, — откликнулся генерал. Глаза его смеялись. — Да и смысла нет. Пока мы идем в этом направлении, толпы будут повсюду. Кто-нибудь да окажется рядом.
Тем же вечером маленький отряд остановился на привал. Мужчины развели костер, а Пичуга отправилась купить мяса и вернулась в сопровождении нескольких подростков-бальбара. Очевидно, мальчишки были очарованы ею и наперебой старались угодить. Дариэл встретил их не слишком любезно, но юнцы расселись вокруг костра, и остальные были рады их обществу. Мальчишки неплохо говорили по-акацийски и лишь изредка переходили на свой язык — должно быть, обсуждая иноземцев. Вскоре к ним присоединился флейтист, предложив музыку в обмен на еду. К сумеркам возле костра собралась целая толпа. Люди приходили, подсаживались к огню и уходили, когда им хотелось.
