— Меня?
— Крыса ведь убил ты. Если бы он не умер, Рота бы никто пальцем не тронул. Он тоже никогда не верил в то, что тебя больше нет, но ему все никак не удавалось выяснить, где ты и что ты. Теперь положение меняется.
У Кайлара все сжалось в груди.
— Он знает, что я жив?
— Нет, но в течение года он станет одним из Девятерых. Быть может, это случится гораздо раньше — одно место сейчас свободно, Рот пытается его занять. Как только ему в руки попадет такая власть, он найдет тебя. Сам я с ним давно не встречался, но о нем ходит море слухов… Говорят, он настоящий придурок. Жестокий. Мстительный. Меня пугает сама мысль о нем, Кайлар. Прямо как воспоминания о… сам понимаешь о ком.
— Значит, ты затем меня позвал? — спросил Кайлар.
— Это еще не все, — ответил Джарл. — Скоро вспыхнет война.
— Война? Подожди-ка, а откуда ты обо всем знаешь?
Джарл помолчал.
— Ты вот уже десять лет живешь под защитой мастера Блинта, а я — Мамочки К. Ты наверняка научился не только драться, я же… не только блудил. Все тайны этого города рассказываются в спальных покоях.
Кайлар узнавал в его словах речи Мамочки К.
— Но почему ты решил мне помочь? С тех пор как мы были цеховыми крысятами и воровали хлеб на рынке, прошла сотня лет.
Джарл пожал плечами и снова отвел взгляд в сторону.
— Ты мой единственный друг.
— Да, в детстве мы, конечно…
— Не в детстве, а вообще. Я больше ни с кем никогда не дружил, Кайлар.
Кайлар задумался о том, когда он в последний раз вспоминал о Джарле, и, подавляя приступ вины, произнес:
— А как же все остальные? Все эти люди, с которыми ты теперь работаешь?
— Они для меня либо сотрудники, либо подчиненные, либо клиенты. Есть еще один человек… для занятий любовью.
— У тебя есть любовница, и ты не считаешь ее другом?
— Любовницу зовут Стефан. Он пятидесятитрехлетний торговец тканями, женат, отец восьмерых детей. Я удовлетворяю его плотские потребности, а взамен получаю защиту и добротную одежду.
— О… — Тут Кайлар понял, что имела в виду шлюха, пробормотав ему вослед «не по нашей части». — И тебе здесь что… нравится, Джарл?
— Нравится? Что за дурацкие вопросы? Как такое может нравиться?
— Прости.
Джарл горько засмеялся.
— Откуда в тебе эта наивность, Кайлар? Ты же сам сказал: Азот умер.
— О чем ты?
— В общем, теперь ты знаешь, кто я такой. Если не хочешь со мной общаться, можешь уйти хоть сию минуту.
— Нет, — сказал Кайлар. — Ты мой друг.
— И ты мой друг. Знаешь, если бы я собственными глазами не увидел, как ты чуть не прибил Джерка, то, честное слово, не поверил бы, что ты теперь настоящий мокрушник. Разве так бывает? Человек — убийца, но его душа чиста, а, Кайлар? — Он особо выделил последнее слово.
— А в чем твой секрет? Ты торгуешь телом, но душа у тебя тоже чиста.
— Нет у меня никаких секретов.
— И у меня нет, — сказал Кайлар.
Джарл какое-то время молча изучал приятеля.
— Что произошло в тот день?
Кайлар содрогнулся, сразу поняв, о чем его спрашивают.
— Дарзо сказал, что если я в самом деле хочу стать его учеником, то должен убить Крыса. После того, что он сделал с Куклой… я выполнил задание.
— Трудно тебе было? Или не очень?
Кайлар подумал о том, не стоит ли солгать, однако решил, что Джарл имеет право знать правду, ведь от жестокости Крыса он пострадал, как никто иной. Об участи Куклы Кайлару пришлось умолчать, но врать другу без особо серьезной причины он не желал.
Поэтому рассказал все от начала до конца, точно так же, как рассказывал мастеру Блинту.
Описание убийства и того, как жалко Крыс выглядел, не особенно тронуло Джарла. На его лице почти ничего не отразилось.
— Гад этого заслуживал. Заслуживал давным-давно. Жаль только, что его прикончил не я. Что хотя бы не наблюдал за этой сценой со стороны. — Он сделал женоподобный жест рукой. — Ко мне скоро явится клиент. Послушай меня внимательно. На нас собирается напасть Халидор. Са'каге принимают меры, но в основном по собственной защите. Как конкретно обстоят дела, знают, вероятно, только Девятеро. Или даже один шинга. Я не имею понятия даже о том, чью сторону придется принять нам. Сенарии нельзя проигрывать в этой войне — вот что самое главное. Понимают ли это Девятеро — мне неизвестно. Халидор грозит нам много веков подряд, а несколько месяцев назад король-бог Урсуул потребовал вернуть им какую-то редкую ценность и освободить перевал. По его словам, пойти войной они больше склонны на Модай, чем на Сенарию. Король Гандер посоветовал ему отправиться куда подальше, ну… сам понимаешь. До меня дошли слухи, что король-бог поклялся нас наказать. В его распоряжении более пятидесяти колдунов, может, даже намного больше. А у короля Гандера всего десяток магов.
— Са'каге в любом случае уцелеют, — сказал Кайлар.
До Са'каге ему не было никакого дела, его волновала судьба Дрейков и Логана. Их халидорцы запросто могли убить.
— Да, Кайлар, Са'каге уцелеют. Но если все остальное пойдет прахом, им будет не на чем зарабатывать деньги. Играть в азартные игры или посещать бордели станет некому. На некоторых войнах можно нажиться. Эта уничтожит нас всех.
— А почему ты заговорил об этом со мной?
— Все крутится вокруг Дарзо.
— Разумеется, — согласился Кайлар. — Половина воинов-аристократов мечтает убрать командиров, чтобы благополучно занять их места. Только мастер Блинт никогда не берется за те дела, которые могут поставить под угрозу весь город. Даже в худшие времена.
Джарл покачал головой.
— По-моему, он работает на короля.
— Мастер Блинт в жизни не станет работать на короля, — возразил Кайлар.
— Станет, если нависнет опасность над его дочерью.
— Над кем?!
32
Лорд-генерал Агон стоял на посыпанной белым гравием аккуратной дорожке посреди королевского сада, украшенного статуями, и отчаянно старался замаскировать растерянность. Прекрасное местечко для встречи с убийцей, раздумывал он.
Блинт велел ему не подключать к делу воинов. Если бы Агон решил ослушаться, его бойцы спрятались бы в саду так, что Блинт не заметил бы ни одного. Привычная обстановка и близость дворца Агона успокаивали бы, если бы увидеться ему предстояло с кем угодно другим, только не с мокрушником.
Луну загородило проплывавшее мимо облако. Ночь была ветреная. Агон напрягал слух, ожидая услышать хруст гравия. В том, что Блинт без труда проникнет на территорию замка, он ничуть не сомневался. У него перед глазами снова и снова вырисовывались острые кинжалы, которые однажды убийца оставил под подушками королевской семьи. Хотелось уйти, но Агон выполнял приказ.
