— Что было дальше, Ашайя?
— Джорсин Алкестес, — едва слышно прошептал хранитель.
У Дориана внутри все похолодело. Он слышал эту историю, но только воспроизведенную южанами. Безумный император и безумный маг. Завоеватель и его верный пес. Ашайя стал рассказывать, как Джорсин и Эзра остановили богиню и ее армию, состоявшую из пяти миллионов кралов.
— Какие бы потери ни несли наши армии днем, ночью они пополнялись новыми силами. Это делало нас практически непобедимыми. Однако Алкестесу каким-то образом удалось защитить великий город Трэйетелль и сделать так, что там стало невозможно поднимать из праха кралов.
— Ты говоришь о Черном Кургане? — спросил Дориан. Город находился на юго-востоке Халидора, но там никто и никогда не жил. Он считался проклятым местом, и на расстоянии многих миль там нельзя было встретить ни души. Действительно, на востоке Халидора население малочисленное. — Кому еще известно о костях и кралах?
— Все мои помощники — глухонемые. Мы собираем здесь всех умерших во дворце и в городе. Я никого не пускаю в большие комнаты. Из всех этелингов только Пэрик и Мобуру знали, что здесь находится. А генерал Нага узнал тайну от Пэрика, больше не от кого.
Да, больше не от кого.
— Значит, Пэрик был не дурак, — неожиданно вмешалась в разговор Дженин. С того момента как они зашли в хранилище костей, это были ее первые слова. — Имея двадцать тысяч человек, он направлялся сюда, где ему противостояла шестидесятитысячная армия. Пэрик шел не для того, чтобы сесть на трон. Во всяком случае, не только за этим. Нет, он пришел за кралами. Что все это значит, мой господин?
Дориан почувствовал подкатывающуюся к горлу тошноту. Девушка затронула главный вопрос.
— Мой отец потерпел страшную неудачу, остановившись в Сенарии. Это была непростительная ошибка, полное безумие. Он думал, что захватит Сенарию и станет посылать на родину ее богатства и продовольствие. Но запасы, на которые он рассчитывал, убегающие сенарийцы предали огню. — Дориан потер рукой лицо. — Значит, когда из Фриза хлынут полчища варваров, Халирас окажется беззащитным. Его жители захотят перейти через Лаксбридж и поселиться здесь, в Цитадели. Во время осады их надо кормить, а у нас совсем нет еды. Наше войско прекрасно исполняет приказы, однако не умеет брать инициативу в свои руки. Если я брошу в бой свою армию, где соотношение будет три к одному, и не в нашу пользу, их всех перебьют. Нет способа одержать победу.
Дженин некоторое время молчала, потом, окинув взором груды костей, тихо произнесла:
— Мой господин, вы хотите сказать, что нет иного способа одержать победу, кроме как…
Дориан тоже посмотрел на человеческие кости, вспоминая все, что узнал о кралах. Он думал о том, как глубоко придется погрузиться в вир, о людях, которые все равно будут умирать, как бы он ни поступил, и наконец произнес:
— Да. Нет иного пути к победе, кроме как поднять из праха этих чудовищ. И тогда наступит дикая оргия смерти.
— Чьей смерти? Захватчиков или ваших ни в чем не повинных подданных?
— Захватчиков, — согласился Дориан. Разумеется, если ему удастся все сделать правильно.
— Так давайте поднимем из праха чудовищ.
28
Облачившись в подобающие одежды, Кайлар направился к палатке Логана. Увидев Кайлара, телохранитель Логана кивнул и откинул полог палатки. Солнце уже вышло из-за горизонта, но в палатке еще было темно, и, чтобы изучить карты, офицерам, Агону и Логану понадобилось зажечь фонари.
Кайлар молча присоединился к присутствующим. Карты отличались точностью, не считая отсутствующего обоза с продовольствием.
— Они превосходят нас численностью в соотношении шесть против одного, — заметил Агон, — но у них нет кавалерии. Значит, мы вылетим на них верхом, охотники-чародеи перестреляют часть офицеров, а мы растворимся в горах. Мы уже собираем продовольствие и сможем пережить зиму, а также выслать еще больше разведчиков, чтобы обнаружить обоз с продовольствием, который, возможно, направляется к лагерю противника. Это единственный выход. Са'кьюраи не ожидали наткнуться на стены и перемрут от голода раньше нас.
— Обоз с продовольствием уже здесь, — заметил Кайлар, показывая на карту, — его сопровождает тысяча конных воинов.
Над столом повисло молчание.
— В той стороне пропал наш разведчик, — напомнил один из офицеров.
— Ты точно знаешь? — обратился Логан к Кайлару. — Обоз большой?
Кайлар уронил на стол связку бумаг.
Мужчины молча брали и читали листки рисовой бумаги. Один Логан не принимал в этом участия и с любопытством смотрел на Кайлара, пока офицеры обменивались документами. Логан Джайр хотел понять, что у Кайлара на уме.
— Как тебе удалось их добыть, Волкодав? — обратился к Кайлару один из офицеров, называя его прозвищем, которое дали солдаты.
— Просто достал, — ослепительно улыбаясь, ответил Кайлар.
— Ясно, — сказал Агон, бросая бумаги на стол. — Дело обстоит хуже, чем мы предполагали.
— Хуже? — переспросил офицер. — Да это катастрофа.
— Генерал, — обратился Кайлар к Логану, — могу я поговорить с вами с глазу на глаз?
Логан молча кивнул, и офицеры вышли из палатки, унося с собой бумаги, чтобы изучить их подробнее.
— Что ты затеял, Кайлар?
— Стараюсь, чтобы ты сохранил лицо.
— Грядущее убийство поможет мне сохранить лицо?
— Нет, ты его сохранишь, предотвратив надвигающуюся катастрофу.
— И у тебя, разумеется, имеется план.
— Гаруваши нужна еда и победа. Предлагаю дать ему и то и другое.
— Как я сам не додумался?! — с сарказмом воскликнул Логан.
Он был действительно удручен и взволнован. И Кайлар решил, что это хорошо.
— Он одержит победу не над нами, — продолжил свою мысль Кайлар и стал объяснять свой план.
Когда он закончил, Логан выглядел не удивленным, а безмерно опечаленным.
— И тогда я предстану в наилучшем свете?
— И спасешь тысячи жизней и весь город, — подтвердил Кайлар.
— Послушай, Кайлар, давай закончим этот разговор.
— Какой разговор?
— Тот самый, о том, как возводить на трон королей и свергать королев.
— Мне больше нечего сказать.
— Хорошо, тогда послушай, — устало откликнулся Логан и потер рукой небритое лицо. Рукав рубахи поднялся вверх, открывая взору мерцающую тусклым зеленым светом татуировку на руке. — Люди обычно неверно цитируют Сакриномикон, называя деньги корнем зла. Полный идиотизм, если задуматься. Не сами деньги, а любовь к ним является корнем всех зол. Именно так говорится в старой священной книге. Не так лаконично, зато гораздо ближе к правде. То же самое и со мной. То, на что способен пойти я в погоне за властью и плотскими наслаждениями, живущий внутри меня человек, которого я знаю как Логана Джайра, не позволит сделать. Голод не заставит меня превратиться в чудовище в собственных глазах. Даже когда пришлось съесть человеческое мясо, меня толкнула на это безысходность, а не склонность к извращениям. С тобой то же самое. Я прочел это на твоем лице, когда ты убил моего тюремщика Горхи. Да, ты его убил, но радости не почувствовал. Если бы подобное занятие приносило тебе удовольствие, ты был бы ничем не лучше Хью Висельника.
