Хаадиду нравился этот Рамад. Ушлый. Сообразительный. И без лишней дрожи в коленях. Шлем уже изъелозил весь в руках от чрезмерной чести, ему оказанной, а что сказать своему Правителю – нашелся, не потерялся. Такой человек может вскоре понадобиться и здесь. Деревенщина, а чует, куда ветер дует, с первого дыхания ловит.
– Ты вот что, Рамад, – нечего тебе там сидеть. Мне в Чатубе люди нужны. Верные. Преданные. Понимаешь?
– Мой повелитель!…
– Стой, – перебил Хаадид. – Будешь верно служить – озолочу. Вверх подниму. Но измены не прощаю, – сверкнул глазами Хаадид. – Понял? – громыхнул.
– Понял, мой повелитель, – угодливо прошелестел Рамад, так и светясь изнутри от несказанной радости. Сам Правитель заметил его усердие да сметку, которой не каждому хватает!
– Скажешь Тижу, я тебя в Чатубе оставляю. Пусть пристроит пока… а завтра к делу будь готов!
– Слушаю, мой повелитель! – Радость до краев переполняла верзилу.
– Можешь идти… Нет! Погоди! Говоришь, этот беглый только представляется безумным?
– Оно-то так… Как бы сказать?… Мой повелитель! Он вроде и правда того… немножко. Будто двинулся чуток. Только, сдается мне, не совсем двинулся, разумеет, что вокруг делается. Больше представляется дураком, чем дурак! Такой всю память иметь может… в порядке. Если пугнуть хорошенько, все повспоминает! Я бы и пугнул, кабы не наказ, – с сожалением присовокупил Рамад. – Только сразу его не нужно… того… по-тяжелому. Как бы не двинулся совсем.
– Без тебя справятся, – перебил Правитель. – Можешь идти.
Он яростно теребил драгоценную пряжку, пока не появился Тижу. Рамад хитер да опытен уже не по летам, видно сразу. Или уж настолько сообразителен, деревенщина этот? Неужели всего один из отряда Кальги из лесов вышел, да еще полоумный почти? А что же с молодым Кальги? Что с ними со всеми приключилось? Или вернулся он? Или наказан за что-нибудь? Сбежал, устрашившись Великих Лесов?
– Тащите его в пыточную, – резко бросил Хаадид. Сначала он через окошко наблюдал за пойманным. Беглеца
волочили по полу, и он то всхлипывал – не разобрать, притворно или по-настоящему, – то пытался укусить одного из людей Тижу. Вслед за ним вошли мастер и писец. Мастер пристегнул жертву прочной цепочкой к кольцу, вделанному в стену. Тусклые факелы, принесенные охранниками, мешали Правителю разглядеть человека как следует, и он вышел из комнатки, даже не набросив капюшона. Оставлять эту падаль в живых он все равно не собирался.
– Кто такой? – властно спросил.
Пойманный и вовсе взвыл хуже степного волка. Леденящий вопль понесся гулкими переходами между липких холодных стен, отзываясь эхом. Никого даже не передернуло.
Хаадид махнул рукой Тижу и его людям, отпуская их. Жертва встала на четвереньки и с азартом принялась завывать со все возрастающей силой. Правитель кивнул мастеру пыток.
– Поучи для начала немного. Немного, слышишь?
Мастер с чувством рукоприложился, и вой сразу же перешел в хрип, а потом во вполне осмысленные человеческие рыдания. Все, что осталось от этого воина, сейчас молило о пощаде.
Рамад был прав, беглый действительно сошел с ума. Но не до конца. Вблизи казалось, что когда-то Правитель уже видел этого человека. Мельком. У него была очень цепкая память. Определенно, этот пленник из Чатубы.
– Знаешь, кто я? – спросил Хаадид.
Тот завозился на полу, сворачиваясь в комок.
– Добавь еще, – приказал Хаадид. – Пока для острастки. Мастер ловко придавил своим тяжелым сапогом ладонь
жертвы и тяжело провернул, ломая кости. Тот возопил уже совсем по-человечески.
– Хватит! – рявкнул Хаадид. – Если ты хочешь жить, уйти отсюда почти целым, но живым, уйти на все четыре стороны… Слышишь? Встряхни его! – Мастер тряхнул жертву, заставляя смотреть на Хаадида. – То должен выдавить из себя правду, как бы она не путалась в голове. Понимаешь меня? Слышишь? – Мастер опять встряхнул несчастного. – Или ее выбьют из тебя! Выжмут по капле вместе с кровью и телесными соками! Никто еще не выдерживал долго с моими мастерами. Они сделают это аккуратно, не дадут тебе впасть в безумие раньше, чем я позволю! Ты не настолько безумен, как притворяешься. Я вижу это! И не надо со мной играть! – не сдерживаясь ни капли, бросил он.
Пленный глядел затравленно на Хаадида, не мигая, будто на смерть свою. Но выть перестал, рыдать тоже. Только вздрагивал.
– Знаешь, кто я?
Тот кивнул, потом мелко затряс головой, то и дело кивая. Пыточный мастер пнул его слегка.
– Твое имя?
Писец уселся за столик у факельного пламени, обмакнул перо.
– Триб…бал, – запинаясь, пробормотал тот.
– Как? – не поверил Хаадид.
– Трибал, – пискнул пойманный и снова всхлипнул, но очередной пинок возымел действие, и всхлипы сразу же прекратились.
Не может быть. Один их ахадов молодого Кальги! Вот так удача… Тай называл Правителю всех ахадов в своем отряде, а Хаадид не забывал имен, так же как и лиц. Возможно, он видел мельком этого Трибала, когда тот сопровождал Кальги во дворец?
– Ты ахад айэта Тая из рода Кальги?
Пленник приподнялся и тут же осел, точно стек на каменный пол. Опять начал подвывать. Хаадид зло махнул рукой. Жертва вновь захрипела.
– Каждый раз, когда ты позволишь себе это вытье, у меня будет заканчиваться терпение. Оно не безгранично. Итак, ты знаешь Тая из рода Кальги?
Пленник закивал опять быстро-быстро, мелко-мелко.
– Ты бы его ахадом?
– Да-а… – выдавил пленник. Уже лучше.
– Где же ты его бросил?
– Он у… умер! – взвыл ахад Тая и тут лее испуганно замолк, опасаясь следующего удара.
Определенно, он оказался не так безумен, как бы ему хотелось. Но у Хаадида сжалось сердце. Умер? Отряд погиб? Он ждет его почти год, а он погиб?! Земля вельдов, недосягаемая, как и все последние восемнадцать лет, вновь отодвинулась далеко-далеко.
– Где? Как?! Говори!
– В лесу-у!… – возопила жертва. – Пятнис-стая с-смерть! Ог-громная! Ст-рашная! – заливался он. – Мы хотели… мы пыта-ались… я один дош-шел!
– Пытались вернуться? – уточнил Хаадид.
– Да-а, да-а, – тянул свое Трибал. – Я… оди-ин! Мно-ого з-зверей! Большо-ой лес! Ст-трашный!
Правителю Адья Тэрэк, казалось, снился страшный сон. Они не прошли через леса. Погибли все. Все блестящие, умудренные опытом воины. И среди них его, отборные. Нет… Что-то здесь не так. Все погибли, а этот презренный обломок человека уцелел?
– Привязывай! – сказал он мастеру пыток.
Пленник взвыл, но Хаадиду до этого не было никакого дела.
– Начинай. И заткни ему рот.
Он вышел в соседнюю комнатку. Немного походил, пытаясь собрать себя воедино. Нет, пока оставалась надежда, что этот Трибал врет, хоронить Кальги не стоило.
