– Об этом не может быть и речи! – воскликнула наследница.
– Об этом и не будет никакой речи, – подхватил Кальги. – Только пергамент, всего лишь пергамент, испачканный чернилами. Если никто не нарушит договор. В противном случае мне жаль будет утратить тень Великой Гайят на троне. Нарушая Слово, Правитель теряет не только лицо, но и честь, и свое величие, бросая вызов богам. Большая потеря для Адья Тэрэк!
– Не может быть речи… – повторила она уже тише.
– Пусть Первая Госпожа все обдумает, – предложил Архал. – Не спеша. И не затягивая напрасно своих мучений, подвергая себя излишнему риску. Как только верное решение придет – Госпоже Гайят придется всего лишь сменить занавесь одного из окон своей опочивальни. Мои люди во дворце сразу же сообщат о ее решении. А теперь, когда все уже сказано, я вынужден склониться в прощальном поклоне перед Первой Госпожой. Мы уже достаточно говорим на виду у всех. Такая заинтересованность поисками моего сына может удивить непосвященных.
Архал и на самом деле низко склонился перед девушкой.
– Но если Первая Госпожа не расспросит теперь о Тае хотя бы Тижу, это покажется подозрительным, – бросил он на прощание, повернулся и зашагал прочь от нее.
Таю все-таки пришлось нежданно-негаданно задержаться в дороге, еще в Альдьяше. Поначалу ничего не предвещало таких досадных неприятностей. Он даже миновал пустоши перед холмами без особых приключений. Шел ночами, днем устраивал убежище где-нибудь в неприметном месте, спал урывками, следя за тем, чтобы откуда ни попадя не явились кочевники. Облака пыли, поднятые их отрядами, он видел издалека, только один раз квирайя промчались близко, очень близко, но не приметили Тая.
В холмах он перестал таиться, пошел в открытую, поглядывая, однако, вокруг. Здесь попадались бродяги. Полуголодные и запуганные, они прятались в приграничных холмах от гнева адья и их Правителя. Тая тоже принимали за такого же беглеца. Одиночки сами прятались от него, не все, конечно, и отчаянные среди них встречались, но с ними Тай управлялся легко. Иногда эти отчаявшиеся людишки сбивались в шайки, даже целые отряды. Дважды Тай попадался в руки таким вот, один раз отбился, хвала Кайятрэ, их немного было. Эти бывшие воины адья думали, что управятся с Таем без труда. Не тут-то было. Прислонившись к удобному уступу за спиной, он махал мечом до тех пор, отражая их все более несмелые атаки, пока бродяги не решили, что сомнительные выгоды от поимки жертвы с таким тощим мешком за плечами не стоят их усилий и тех двух товарищей, что они уже потеряли. Ругаясь и кляня пришельца, они убрались прочь, и Тай, в свою очередь, тоже поспешил унести ноги из опасного места.
А вот на следующий День, когда близкий Шейсэм открылся с вершины холма, как на ладони, и уже манил его своими просторами, Тай наткнулся на хорошо вооруженный и большой отряд. Драться было глупо, тем более что у троих он издалека приметил арбалеты. Едва успев отвернуться, он содрал с шеи знак Кальги, не нашел, куда бы припрятать, и забросил в густую траву неподалеку.
Его обезоружили, отобрали мешок и охотничью куртку вельдов. «Паршивый меч», – презрительно сплюнул один из бродяг. Над его легким охотничьим луком и вовсе посмеялись, но все равно присвоили. В обиде на то, что в мешке, кроме нескольких последних кусков вяленого мяса, ничего не оказалось, Тая легонько пнули несколько раз. Что взять с бродяги? Сами такие. Допросили, кто таков и куда идет. Тай сказался охотником по имени Тарут. Промышлять в лесу невозможно стало, туда квирайя то и дело теперь наведываются. Решил в Шейсэм податься. А меч он у одного бедолаги отобрал. Тот уже совсем ослаб от какой-то хвори, ему все равно через пару дней тот без надобности окажется.
– Ну, и чё с этим? – проворчал тот длинноволосый, что присвоил куртку и теперь придирчиво ее разглядывал.
– С этим? – Предводитель нахмурился. – Этот, как мы сами, голый. Куда ж его, пускай идет. А то это… Ты парень крепкий, сразу видать, – подмигнул Таю, – может, с нами? А? Нам таковские надобны, а то нас тока вчера накрыли ловилыцики эти… – Он смачно выругался. – Все беглых ловят, будто б у Короны дела иного нету. Еле ухлестнули, двух потеряли, третий сёдня сдох, утром, стало быть. И тебя словят, попомни мое слово: как до Шейсэма доберешься, сразу ж словят. А там зарубят или вздернут – одна беда.
Тай покачал головой.
– Добрый ты человек, – серьезно сказал. – Но с вами не пойду. Я в лесу уже и так одичал. Бабы будто целую жизнь не видывал. Хватит с меня квирайя. Прорвусь так прорвусь, нет так нет.
– Добрый! – развеселился предводитель. – Вона как! Ну, чисто первый раз, когда меня ж еще и спасиблят!
– А что? – ответил Тай так же серьезно. – Ведь уходить мог за просто так. А не уходил. Да еще остерег. Теперь буду знать, что в приграничье войска шарят. Потому и сказал.
– Больно ты странный. И говоришь как-то дивно, – предводитель почесал затылок.
– Сдается, я его где-то видал, – выперся из-за чужих спин низенький крепыш.
Тай замер. Порылся у себя в памяти. Нет, не похоже, чтобы он видел когда-нибудь эту рожу. Но не мог же Тай Кальги каждого встречного запоминать! А вот его многие запомнить могли.
– Ну? И чё? – предводитель торопил коротышку. – Так сдается или видал?
– Сдается, видал, – тот вглядывался в Тая. – Тока не упомню где.
– Сдается… – проворчал главный. – А мне чего делать? Он часом не из тех ловильщиков?
– Да нет, – маленький крепыш подобрался поближе. – Сдается, давненько видал, еще в Чатубе… а то, может, и в Дэльгаре.
– То вряд ли, – сказал Тай, – я хоть из Мальша родом, да в столице бывать не приходилось. А про Дэльгар слыхал только. Уж больно далеко. Я и в леса подался, чтобы в войско не погнали.
Коротышка с сомнением топтался на месте. Тай уселся прямо на траву, потом развалился.
– Ну, решайте там, что ли, – сказал.
– Чё, и смерти не робеешь вовсе? – с огоньком в глазах бросил главный.
«Нет», – чуть горделиво не сорвалось у Тая. Все-таки воином он был, им и останется навсегда.
– Кто ж ее не робеет? Да от боязни проку никакого. Все одно.
– Ладно! – Предводитель взгромоздился на тощую лошадь, одну из трех, имевшихся в его пестром, ободранном отряде. – За «доброго человека» отпускаю тебя. Так и запомни! И это… Меч ему отдай, – кивнул он кому-то из своих.
– Чё это? – возмутился тощий бродяга с лошадиной мордой.
– Нам без надобности. Навалом такого добра. Кабы хороший был еще… Давай, говорю!
К ногам Тая швырнули его старый меч, отвоеванный еще в топях.
– Ну, прощай, охотник!
– И тебе всего хорошего.
Они медленно потянулись в путь. Тай глядел вслед отряду, пока тот не скрылся, не нырнул за холм. Потом он кинулся к зарослям стрелолиста, нашаривая на земле нагрудный знак Кальги. Наконец-то! Он подобрал единственное, что у него осталось, и тронулся по направлению к Шейсэму. Если отряд вчера столкнулся с «ловильщиками», то Тай уже в приграничье. Теперь оставалось только добраться до владений Кальги.
