Архал вытянул клинок. Они кружили друг около друга. Отец – с мечом в руке, сын – с пергаментом. Краем глаза Тай видел краешек рукояти, торчавший из-под пышных подушек Правителя, но никак не мог подобраться ближе.
– Хватит, Кальги… – просипел Правитель. – Это моя… воля… Не тебе… менять.
Архал обернулся, и Тай тут же змеей скользнул вперед, выхватывая меч из-под подушек. Богато украшенная синими драгоценными камнями рукоять и светлое лезвие принадлежало когда-то одному из Адидов. Должно быть, властитель Адья Тэрэк, веря в силы предков, велел принести его сюда. Теперь Тай сжимал в руках это сокровище.
Он кинул Таржиду свиток, и тот быстренько расправил шкуру, торопя писца, впопыхах согнувшего перо и быстро выстругивавшего новый кончик.
– Ты в своем уме, – в сильнейшей ярости захрипел Архал, – или вовсе повредился?! Идешь против меня?! Против своего рода?! Не хочешь возвышения Кальги? Что обещал тебе Хаадид? Адижу?
– Нет, – Тай загородил Таржида, подкладывавшего суетливо подушки под бессильную руку Хаадида, – я в своем уме! Впервые за много лет! Потому и решаю за себя! С чего ты взялся решать за весь род? За меня? За моих детей?! – выкрикнул он, вспомнив счастливое лицо Ак Ми Э. – Хочешь, чтобы они всю жизнь положили, расплачиваясь за твои дела? Я – нет! Пусть будет воля богов, какой бы она ни оказалась. Я не стану вмешиваться!
Архал все еще не решался напасть. А Таржид никак не мог заставить непослушные пальцы Правителя обхватить перо так плотно, чтобы оно двигалось по шершавой поверхности пергамента.
– Боги уже решили, – шипел старший Кальги. – И вынесли приговор… Ты только мешаешь! Не понимаешь, во что мешаешься, мальчишка!
– С каких это пор ты заменил собой богов Адья? – отрезал Тай. – Пусть теперь… явят свой приговор! И я буду его защищать!
– Адижа все равно не будет царствовать! – вдруг взвизгнула Гайят. – За ней не пойдут адья! Они ждут меня, они верят мне!!
– Да! – крикнул Архал, отчаянно следя за усилиями Таржида. – Ты слышишь? Будет большая война между адья! И это ты ввергаешь нас в нее… когда Линзор уже на пороге! В этом будет только твоя вина! В том, что адья перебьют друг друга в войне за наследство!
Да, в этом Архал большой мастер.
– Да полно, отец! – Тай рассмеялся. – Я ввергаю? Моя вина? Это вы оба, ты и Гайят, поднимете адья и швырнете в войну, чтобы властвовать! Не я! Я не пойду воевать против адья под твоими знаменами. – Он легонько переступал, следя за движениями отца, норовившего подобраться поближе к Таржиду. – И если в ком-то из них еще осталась капля ума, – он указал на людей, пришедших с Архалом, – они тоже не пойдут. И остальные адья не пойдут по своей воле. А если пойдут… то вина в этом не моя! Твоя, Гайят, их собственная!
И тут Таржид наконец вложил перо и сомкнул пальцы Правителя, как надо! Хаадид огромным усилием Надавил на кожу… с
– Хватит! Убейте его! – завизжала наследница.
– Я слишком долго… Ради Кальги! – Отец кинулся вперед, мечи высекли искры, и Тай отбросил Архала в сторону, считая нападающих и уже готовясь умереть. Отец вдруг поскользнулся и упал, опрокинув двоих, кинувшихся ему на помощь. Неужели ти-кой расстарался? Таю даже весело стало. Что ж, видно, он зря покинул Землю «вечерних звезд». Знатные айэты, хвала Кайятрэ, оказались не слишком лихими рубаками, и Тай хоть с трудом, но отбросил их назад, когда услышал полный горести крик.
Все остановились.
Таржид осел прямо на пол рядом с ложем Хаадида. Закрыл лицо руками. Архал Кальги, напротив, испустил торжествующий вопль. Гайят побледнела, закатила глаза, но Правительница не могла позволить себе слабости, и тяжело оперлась на хрупкое плечо придворной дамы.
Тай поднял пергамент, брошенный стариком прямо на пол. Внизу темнели две кривые линии. Подписи не было.
– Вот он, приговор богов, – сказал Тай, показывая пергамент.
– Это все ты, Кальги! – Таржид поднял старческое сморщенное лицо. – Если бы ты не явился… Если бы пришел несколькими мгновениями позже!…
– Я и так чуть не опоздал, – усмехнулся Архал.
– Не ты!! – взвизгнул Таржид. – Он! – Указал на Тая, грозно, обвиняюще. – Если бы не он, воля была бы уже оглашена! Это ты!… Пришел и отвлекал Хаадида, пока у него оставались силы. Это они! Прислали тебя…
Он неожиданно разрыдался. Исступленно, по-старчески.
– Это и есть приговор богов, – повторил Тай неуверенно. – Так ведь? – спросил у ти-коя.
Не видимый никому, кроме Тая, зверь махнул хвостом. Непонятно, что бы это могло означать. Тай счел, что это подтверждение.
Голоса заполнили все вокруг, лезли в голову, шепча что-то непонятное. А Тай до сих пор стоял у ложа умершего Правителя Адья Тэрэк, словно охраняя человека, что играл им, как мячом, его любовью, его надеждами, что задумал выкосить черным поветрием пол-Шайтьяра да еще и весь Дэльгар в придачу. Что даже в смерти думал о том, как отомстить непокорной дочери. Тай оглянулся. Перед смертью кровавый пот проступил слишком обильно, стек струйками на постель, проступил сквозь простыни, Тай бросил меч Адидов туда же, на ложе. Пусть охраняет Хаадида до того, как предки Сэмержи придут за ним. Тронулся к дверям, не обращая ни на кого внимания.
– Хватайте его! – вскрикнула было Гайят. Никто не тронулся с места.
– Я велела…
– Это мой сын, – развернулся Архал, глядя на нее внушительно и твердо.
– Хорошо… я потом решу, что с ним делать, – она все еще не справилась с дурнотой, но ненависть в ее глазах говорила яснее ясного, что за участь ожидает непокорного Кальги.
Тай прошел мимо, направился дальше сквозь раскрытые двери, оглядывая разгром, учиненный ворвавшимися. В дверях застыл труп Тижу, в предпокое валялось двое его людей, с той стороны дверей уже никого не было. Слуги тоже исчезли. В покоях почившего властителя Адья Тэрэк остались только трупы. И еще наследники.
– Это все, что я могу сделать для тебя, – новый Первый Советник Правительницы Адья Тэрэк Архал Кальги расхаживал перед Таем, небрежно раскинувшимся в его покоях, как будто третьего дня между ними ничего не произошло. – Гайят до сих пор в гневе. Мне долго пришлось отговаривать ее, чтобы… – Он сделал внушительную паузу.
– Чтобы я не отправился вслед за стариком Таржидом. Тай так невозмутимо глядел на отца, что того невольно выбивало из привычного тона и расположения.
Таржид, несмотря на весь свой вес и родство с Сэмержи, первую ночь после смерти Хаадида провел в темнице. Потом в двухдневный срок принужден был покинуть столицу вместе со своим внуком Райшеном, племянниками, племянницами и прочими родичами и поселиться в своих владениях на севере, почти на самом краю обширной Адья Тэрэк. И то – только из уважения к сединам и внимания к верной службе старика двум предшественникам Гайят на троне Адидов.
Тай посмеивался над снисходительностью новой Правительницы. Уважение к сединам и верная служба! Уже второй день по Чатубе ходили новые слухи: священный дух Великой Гайят вернулся, потому что трудный час пришел на земли адья. Вернулся, чтобы в нелегкие времена вести свой народ дорогами предков к новым победам и поражению всех врагов. На всех площадях песельники завывали сказания, знакомые Таю с детства, но уже основательно подзабытые.
