Они думали, кошмар закончился. Оказалось, он только начинался. Они двигались звериными тропами, придерживаясь восточного направления, но проходило время, и ориентироваться становилось все сложнее и сложнее. Верхушки вековых деревьев сплошным пологом закрыли солнце. Некоторые, кто был половчее, сначала лазили вверх по стволам, помогая себе ножами, будто когтями, но деревья делались все выше, а кроны плотнее. Держать направление было все труднее. Выручали редкие прогалины. А потом началась и вовсе чащоба. Порой завалы из веток и трухлявых деревьев оказывались совсем непроходимыми, и надо было возвращаться, обходя неудобные места, теряя завоевания нескольких предыдущих дней.
С чем не было трудностей, так это с водой и едой. Дичь здесь водилась в изобилии, и совсем непуганая, так что они редко когда оставались без добычи. Ручейков и речушек тоже попадалось множество, плохо только, что берега у речушек часто были неудобные, топкие. И воду видно, и не доберешься. Приходилось время тратить, чтобы найти доступ к воде. Но не всюду она хорошая, иногда прохладная и свежая, иногда тухлая на вкус. Такую они старались не пить – одного раза хватило, когда они всем отрядом провалялись на берегу несколько дней в какой-то непонятной горячке. Вообще здесь осторожнее надо. Ягоды, грибы и плоды, которых не знаешь, лучше не трогать. Конечно, на одном мясе выть хочется, но несколько таких любителей разнообразить себе пищу они там же и похоронили.
Иногда они выходили на возвышающиеся над общим пологом леса места или на поляны и с ужасом понимали, что последние несколько дней шли в другую сторону. Они совсем заблудились, но каждый раз упорно поворачивали на восток. Сначала они не ставили меток, обозначая свой путь, боялись, что их найдут лесные люди, потом стали метить деревья специальными знаками. А потом снова перестали, когда начали кругами по лесу ходить. Что это за дорога, что за карта, если она сама блуждает, как они? Несколько раз встречали очень крупных зверей, неизвестных. Прежде чем удавалось их прогнать или одолеть, они забирали свои жертвы. Отряд редел и редел.
А потом начались топи, населенные дикой мошкарой и ужасными растениями. Они больно кололи открытые части тела, и эти места не заживали, там появлялись язвы, гноились, то и дело открывались. Но топи оказались страшнее всего. Тай читал внимательно и понял: о местных топях разведчик говорил с ужасом. Когда же воины дошли до холмистой местности, в которой леса поредели и стали гостеприимнее, их осталось только трое. Какое-то время они проблуждали в тех местах совсем обессиленные и вышли наконец к странным «садам». На небольших пространствах, видимо, расчищенных от леса, стояли деревья одного вида с плодами, да не с дикими, как в лесу, а гораздо больше, вкуснее. Видно было, что тут человек руку свою приложил. Они объедались этими ароматными и вкусными плодами с дикой жадностью, пока их не нашли местные люди. Дикари.
О дикарях он говорил немного. Почти все это Тай уже слышал от Правителя Адья Тэрэк. Охотники, хорошие, впрочем. Возделывают какие-то плоды, корнеплоды, зерновые травы. Пекут лепешки, приятные на вкус, но совсем чужие для народа адья. Почти все время, а пребывали они в этом поселке недолго, их лечили. Но, как и полагалось разведчикам, они совали свой нос во все дыры, предчувствуя щедрую королевскую награду и в то же время страшась обратного путешествия.
Когда они были уже совсем здоровы и силы их восстановились, вельды предложили уйти из поселка по-хорошему. По крайней мере, трем оставшимся разведчикам так показалось, им дали это понять, ведь объясняться с ними люди не могли. Несколько слов они выучили на языке вельдов, но это не помогло. Только и оставалось, что смотреть. Но за несколько дней высмотрели они только то, что поселок жил своей жизнью, оторванной от всего остального мира. Вельды не торговали. Если и обменивались с другими, то, видно, редко. Во всяком случае при них, за то время, пока они жили в поселке, такого не случалось. Больше всего местные ценили разную пищу, шкуры и рудные камни, из которых плавили плохонький металл. Слушали местного Старшего, старика, и женщину, видать, главную в поселке. Они постоянно взывали к отцам, матерям, ко всем своим мертвым, как к богам, а женщина главная – первая среди них. Наверное, верили, что она с их предками разговаривать может. Что с них возьмешь? Дикари.
«Вечерние звезды» разведчики сразу усекли, а когда узнали, сколько их здесь, поняли, что с этой новостью обязательно через лес домой надо идти. Этот воин о многом умолчал здесь, но Тай представлял, как пылали жадностью его глаза, когда он смотрел на эти «звезды», как набрал он этих камней полные карманы. Как он говорит? Однажды их вытолкали на окраину поселка, обыскали и отвели обратно в леса, в ту сторону, откуда они пришли… Неужели однажды? Тай представлял себе, как выгребали вельды драгоценные камни у них из-за пазухи, из карманов и наплечных сумок. Как, должно быть, эти трое убивались по своим сокровищам, ведь на родине они бы превратились в богачей! Но тешили себя надеждой, что вернутся с подмогой и отомстят.
Все, что говорилось в рукописи про вельдов, казалось Таю неправдоподобным. Уж если они заподозрили в чужаках воров, то почему отпустили их? И почему лечили? Тай никогда бы так не поступил с подозрительными чужаками, да еще с ворами. Тут, на бумаге, было слишком много вранья. Его нельзя не заметить. «Надеюсь, – подумал Тай, – что камешки из мешка действительно оттуда. Что он не украл их уже где-то здесь, в Адья Тэрэк, чтобы заслужить награду своими лживыми сказками. Да и ранить его могли тогда, когда он стащил их». С каждым словом, записанным по рассказу человека, чудом уцелевшего в такой передряге, Тай сомневался все больше и больше. Но как бы то ни было, а ехать надо. Пока оставалась хоть одна возможность возвысить Адья Тэрэк над Линзором… быть может, даже отвратить войну… и походом этим заслужить себе немалую славу… и еще большее расположение Правителя… и его дочери… эту возможность надо было использовать.
Обратную дорогу разведчик не описывал. Говорил только, что остался один, и очень удивлен тому, что остался. Но он выжил. Может, к лесу уже привык. Вышел в привычный мир гораздо южнее, чем входил. Вот и все. Ни слова о квирайя.
За эту ночь Тай Кальги много раз перечел рукопись. И когда на следующий день явился Утанж, он был готов расстаться со свитком.
Правитель Хаадид снабдил его изрядным количеством золота, хоть Тай и сам был далеко не беден. Снаряжение должно быть легким, чтобы не мешать продвигаться через заросли и топи. Все это придется тащить на себе. Молодому человеку случалось участвовать в военных походах по горло в грязи, но этот грозил затянуться надолго, да и надеяться на слуг не приходится. Каждый лишний в походе – обуза. Придется самому помучиться. Но ради Гайят… При мысли о ней он прижимал руку к сердцу, туда, где покоился заветный платочек. Ради Гайят и короны Адья Тэрэк можно горы перевернуть, а тут только и требуется, что сходить к этим вельдам через лес. Поход скорее всего не потребует от него воинской доблести, а лишь мужества и стойкости, а ведь ему не занимать ни того, ни другого. Он вернется обратно на крыльях своей славы, и тогда никто не осмелится сказать ему, что он слишком молод, что рискует сверх меры, никто не будет смотреть на него свысока, подобно Ранжину из рода Кайя.
