Хаадид поднял палец.
– И Римафеи так рассудил. Он хорошо знает, что да как здесь. У него тут есть глаза и уши.
Советник покачал головой:
т – Конечно, есть, мой властитель, но не надо иметь тут глаза и уши, чтобы понять, что Адья Тэрэк не готова к большой войне. Но чего он добивается сейчас, предлагая своего Нилои в мужья наследнице трона Адья? Очевидно, что такое предложение не может быть принято!
– Конечно, Римафеи не дурак. Сверх того он уступает нам Виктийские земли. Они отходят к нам полностью, даже те, что заняты сейчас линзорцами. Как только эта бесконечная война в Виктии закончится, восстановится торговля с Югом через эти земли. А пока он предлагает помощь в обуздании мятежей в Дэльгаре, которые терзают нас каждый год. И заверения в своей вечной любви к народу адья.
Советник подавленно молчал. Правитель Линзора обещал не мало. И не много. В самый раз.
– Это еще не все, Таржид. И золото. – Сколько? – выдохнул старик.
– Много. Для будущих родственников ему не жалко двух, а может, и трех больших конных повозок с линзорскими золотыми слитками.
Снова не было слов. На таких условиях можно стерпеть и Нилои, вот только…
– Вот только что будет потом?… Если согласиться на эти условия? Линзор может поглотить Адья Тэрэк.
– Клянусь Кайятрэ, так и будет! – вновь громыхнул король, и Советник вжался в мягкие подушки. – Сейчас их боги, видно, сильнее наших! – Он погрозил кулаком своду. – Ничего, у них там своя война, а у людей своя. Будет и наш час.
– Нилои не смирить Гайят, – тем временем бормотал Таржид, – она достойная дочь своего отца, да и знать наша не позволит, но…
– Но, – подхватил король, – после моей смерти она останется один на один с Линзором. Да еще с Нилои под боком. Он – это ничто! – Он плюнул. – Пустое место. Но с ним Римафеи пришлет кого-нибудь позатеистее, посообразительнее. Сильнее. Гайят – достойная дочь, но и Тимор – достойный наследник Римафеи. Потомки его и Гайят могли бы унаследовать самую великую и мощную державу в истории. Полмира! Но он хочет иметь все один, без Гайят и моих потомков! – Он стукнул по колену кулаком. – Как только я уйду из этого мира, они приберут к рукам Адья Тэрэк. Страшно даже думать: то, что выгрызли зубами мои предки и я сам, будет отнято у моих детей… быть может, разделено на провинции, расчленено, как мертвое животное!
– И что же сказал властитель линзорскому посланнику?
– Пока ничего, проклятье! Ничего, хотя я мечтал снести ему голову своим мечом и скормить ее бродячим собакам, его сородичам! – Он перевел дух. – Я предложил ему Адижу. Когда она немного подрастет.
– Римафеи не нужна Адижа.
– Конечно! Но и войны пока не будет. Нам нужно время. И деньги.
– Но у нас не будет золота ни через год, ни через два! То, что выплатят нам дэльгарцы, когда мы окончательно разобьем их, не покроет даже того, что мы потратили на этот поход! А что касается Шайтьяра, Адья и всего нашего юга… Я докладывал об этом несколько дней назад на Совете. Почти все, Что можно выжать, идет в Виктию.
– Деньги будут. Нужно лишь время, чтобы взять их.
– Но где мы можем…
– Не об этом я хотел сейчас говорить с тобой, Таржид, – твердо сказал Хаадид, будто обрезал, и Советник молча склонил голову, выражая внимание и повиновение. – Так вот, теперь мы знаем, что Римафеи невыгодно объединение правящих Родов Адья и Линзора. И теперь я тоже этого не желаю! Он решил прибрать Адья Тэрэк к рукам и думает, что Гайят, взойдя на трон, позволит ему это?! Что она всего лишь слабая женщина и отдаст ему или его презренному Тимору то, что мои предки строили веками? Как бы не так!
– Линзор действительно силен, – задумчиво проговорил Таржид, – и неудивительно, что Римафеи решил: настало удачное время, чтобы вернуть все то, что линсы утратили за последние триста лет. Ведь и Дэльгар, и запад Адья, да и многое другое… все это когда-то принадлежало им. Не говоря уже о Виктийских землях.
Правитель махнул рукой.
– Их рвение понятно. Но зря они думают, что здесь, в Чатубе, Правители глупее тех, что сидят в Линсэрэе. Гайят будет властвовать в Адья Тэрэк! Только она одна!
– Никто не осмелится оспорить право Гайят на трон Адья Тэрэк, – горячо подтвердил Таржид. – С ее прапрабабки, Великой Гайят, род Сэмержи начал править в Земле Адья. Молодой Гайят, дочери властителя, всего восемнадцать, но, клянусь, когда я смотрю на нее, мне в голову приходит мысль, что это дух священной Гайят спустился с небес, чтобы снова править народом Адья!
– Не оскорбляй богов, – мирно предостерег Хаадид,
Но видно было, королю приятны слова Первого Советника, тем более, что они, по всей видимости, были искренны.
– Да простит меня священный дух Великой Гайят, – пробормотал старик. – Но близятся тяжелые времена для народа Адья. Если все так, как мы думаем, угроза из Линзора будет шириться и шириться. Гайят нужна будет сила… Ей нужен сильный король. Воин. – Он поднял глаза на короля. – И, возможно, уже очень скоро, мой властитель.
Хаадид опять встал, небрежным движением руки освободив старика от обязанности подниматься за ним.
– Это я и хотел обсудить с тобой, Таржид.
И он опять принялся мерить шагами комнату, на этот раз не в гневе, а в раздумье. Старый советник хорошо знал своего Правителя, так ему лучше думалось.
– Кто, по-твоему, мог бы занять место рядом с Гайят? – на ходу бросил король почти безразлично, но Таржиду было хорошо известно, что теперь властитель будет слушать его очень внимательно. Он задумался.
– Лишь несколько родов могли бы ожидать такой высокой чести, – сказал он после небольшого раздумья. – Прежде всего, это дальние ветви Сэмержи. То есть из всех отделившихся ветвей Сэмержи лишь мой дом столь славен и почитаем, мой властитель. Никто не стал бы оспаривать такое решение, оно укрепило бы и Королевский Род, и трон. Но, к несчастью, в моем доме сейчас нет мужчины, достойного такой чести. Властитель знает это. Райшен, мой внук, ближайший из тех, кто мог бы занять место подле Гайят, еще очень юн, моложе Адижи. – Он покосился на Хаадида, но тот все шагал, не сбиваясь с ритма, и старик продолжил: – Из других… лишь только роды Кайя, Ардэжй и Калый могут оспаривать эту честь. Ну, есть еще и Тайрэк, но сейчас ни в одном доме Тайрэк нет воина, достойного Гайят и трона Адья Тэрэк, и они не станут оспаривать права других родов. Среди остальных, названных мною, – и Кайя, и Кальги, и Ардэжй – достойные есть, и не просто достойные, лучшие воины и военачальники Адья… Есть еще двое, чья доблесть и воинское счастье так прославили их… что слава их рода теперь близка к Кайя или Кальги. Они сейчас величайшие. Властитель знает, что я говорю о его верном Сайине и о Ране Махвази, который сейчас в Виктии. За ними пойдет любой воин, но другие, более родовитые, могут счесть себя оскорбленными…
Он примолк, но король все вышагивал и вышагивал, и старик вновь заговорил:
