– Духи принимают ви-тан, – неожиданно звучным голосом перекрыла она треск костра. – Духи спрашивают, что хочешь ты за победу в ви-тане? – Она повернулась к Ак Ло Тану.
«Ну вот и все», – Тай сжал сильнее плечо Ак Ми Э. Девушка тут же обхватила его обеими руками, будто боялась, что отнимут. Ак Ло Тан метнул в них непонятный взгляд.
– Я хочу, чтобы чужак ушел из Рода И Лай, чтобы все было по закону предков, – хрипловато выкрикнул он. – Хочу, чтобы справедливость была и закон!
Народ одобрительно шумнул, но как-то неуверенно. Уж очень не похожа эта победа на победу.
– А ты, Сан Хи Э, что хочешь за победу в ви-тане? Люди удивленно зашептались. Так кто же кого?
– Я? – Тай и сам удивился. – Я… Пусть скажет правду перед духами. Я ничего больше не хочу.
– Сан Хи Э, – продолжала Хранительница, и голос казался все глубже, силу набирал, – Ак Ло Тан хочет справедливости, хочет, чтобы закон был исполнен. Ты можешь дать слово духам И Лай, что сделаешь так, как велит наш закон?
– А что мне остается? – Тай пожал плечами. Все вокруг ждали. – Даю слово.
– Ак Ло Тан, – обратилась женщина к охотнику, все еще столбом торчавшему между огней, – Сан Хи Э хочет правды, и духи не могут отказать ему. Даешь ли слово духам И Лай, что правдиво ответишь Сан Хи Э?
Маленькая пауза пронеслась в тишине, настолько малая, что только Тай приметил ее.
– Даю слово.
– Нарушить слово, данное духам, – навлечь на себя проклятие. Упорствовать в этом – навлечь проклятие на ветвь.
Вокруг закивали, загудели, должно быть, старуха что-то хорошо знакомое сказала.
– Справедливость – наш закон, что дурные ветви отсекает, чтобы Солнечное Дерево не погибло. – Все снова закивали. – Потому думайте, прежде чем оступиться. Сан Хи Э! Духи отдают тебе победу в ви-тане, ты можешь трижды спросить Ак Ло Тана, и пусть он отвечает правдиво.
Тай вздрогнул. Выходит, победа его? Трижды… А если соврет? Нет, не посмеет…
От того, что скажет охотник, зависит жизнь Тая. И вся ветка Ак Ло Тана: мать, отец, сестры, братья, дети. Вельды боятся проклятия духов больше всего на свете. Даже если уйдет человек из поселка, то понесет его с собой. Везде. Всегда.
– Ак Ло Тан, сколько соев ты убил на охоте в тот день, когда Кай Кин ногу потерял?
Томительная тишина повисла над площадкой. Охотник молчал. Неужели из-за Тая он всех своих перед духами опорочит?…
– Два, – тихо сказал охотник. – Два, – повторил громко. Народ зашумел. Что ж, можно и не спрашивать больше. Что
первого соя не парень уложил, ясно и так. Куда ему с его ногой?
– Ты видел, чья вина, что парень ноги лишился?
– Видел, – сумрачно сказал охотник, – его вина.
Люди уже шумели вовсю. Старейшине пришлось махать посохом и окликать наиболее беспокойных.
– А почему, – спросил Тай наудачу, хоть можно было б на том и остановиться, – молчал столько времени, почему слов Кай Кина сегодняшних не признал, почему еще сегодня неправду говорил?
Охотник ответил не сразу.
– Ты – чужак, – отрезал наконец. – Презренный адия! Ты пришел первый из своих и принес беду, и снова придешь, указывая путь к «вечерним звездам»! Ты мог обмануть Ак Ми Э, но меня тебе не провести! Я не верю тебе, слышишь, Сан Хи Э! Люди И Лай! Вы еще будете жалеть, что адия сегодня не исчез!
Он резко развернулся и пошел в толпу.
– Постой, Ак Л о Тан! – повелительно окликнула Матушка, и он нехотя вернулся обратно. – Ты ведь хотел справедливости и закона предков? На Сан Хи Э нет вины, а ты твердил, что он нарушил наши законы. Ты требовал изгнать его! Ты обманул свой Род! Ты требовал ви-тана! Для чего? Не потому ли, что духов И Лай тоже обмануть хотел? Потому твоя ветвь останется должной ветви Сан Хи Э, а ты ему. Это малое наказание.
Матушка сразу осела, оперлась на услужливо подставленные руки Хранительниц.
– Пусть будет так! – Ин А Тал трижды стукнул посохом. – По воле духов Рода и по закону предков И Лай!
Ак Ло Тан, резко обернувшись, зашагал прочь, подхватив свою одежду. Тай, наконец, принялся за поиски куртки или парки. И так зуб на зуб не попадал. Его тронули за локоть. У Со, улыбаясь по-старому, как давно не улыбался, протягивал ему одежду.
– Я подобрал, – сказал просто, как будто ничего и не было, – а то потопчут.
Тай глянул сумрачно, потянул через голову куртку, морщась от ожогов. Вот как оно у вельдов. Духи сказали… что ж, спасибо им. А без духов – его бы в лес еще сегодня спровадили. Такая вот справедливость для чужаков.
Закутался в парку. Посмотрел – их с Ак Ми Э уже со всех сторон обступили охотники. Старый Ак Там Ун первый сказал, неловко покашливая временами:
– Ты не серчай, Сан Хи Э, мы ж… кх… не со зла. Злые духи заморочили, видать… кх… и нас, и Ак Ло Тана. Кто ж знал? Ты не держи обиды. Мы ж Ак Ло Тана с детеныша, – он показал мизинец, – с такого вот малого листочка на нашем дереве… а ты… того… Кх… Пришел незнамо откуда, уйдешь… незнамо куда. Потому и заморочились.
На Тая навалилась усталость, слабость давила к земле, невыносимо болело плечо, ныли ожоги и ссадины, резало в груди, а они обступили его стеной, не давая уйти. Но ярость, казалось, как вышла после ви-тана, так и закончилась. Даже раздражение не шло, тоскливо было, темно вокруг. Он хмуро кивнул.
– Постараюсь, – сказал, – обиды не держать. Только получится ли? Не знаю. Но стараться буду, – еще раз кивнул. – Мне с вами жить еще.
У Со снова толкнул под локоть.
– Я тебе, Сан Хи Э, верить буду, как себе. Я ж не дурак, понимаю, что ты в Землю Адия один идти не можешь. Да? Вот перед всеми говорю: не буду ждать, кому Старейшина накажет, сам с тобой пойду, раз виноватый!
Охотники зашумели, захлопали У Со по плечу. Тай вздохнул. Хоть смейся, хоть плачь. Как дети. Он тоже хлопнул У Со по плечу.
– Не надо, У Со. Кого ваши духи выберут, с тем и пойду. А никого не выберут, что ж… Виноватый – не лучший попутчик. Пойдем, Ак Ми Э, – он обнял девушку за плечи, – пойдем, я устал.
Охотники расступились, провожая их взглядами.
И вновь Ак Ми Э пришлось исцелять его раны, как прежде. Только жизнь пошла другая, необычная. Тай думал, если вельды его терпеть будут впредь и больше не затеваться из поселка гнать до весны – и то хорошо, а вышло совсем иначе. Насмешки прекратились, как колдовством слизнуло, приветствовать стали многие, не все, конечно, но и то странно. Охотники перестали чужаком величать, упрекать в бестолковости. Больше объясняли только. У Со, тот и вовсе за Таем начал ходить зачем-то. Потом как-то в лесу у костра Тая попросили рассказать о Земле Адия, будто к слову. Тай удивился, но постарался, как. мог. Все больше о хорошем говорил, а то они и так людей адия за зверей почитают. Охотники потом несколько раз налаживались расспрашивать. Головами качали, причмокивали, переглядывались.
