Бравый гвардеец уже изрядно набрался и здорово надоел своим же товарищам. Они пытались его спровадить, но уходить Дабуру явно не хотелось. Он довольно долго еще испытывал их терпение, и воплям его мог бы позавидовать любой олду. Наконец один из его собутыльников крикнул помощнику трактирщика, чтобы Дабуру больше не наливали, а то ему в караул заступать. За этим последовала немедленная ссора, и разъяренный Дабур направился к выходу. Его налитые кровью глаза не обещали ничего хорошего тому, кто попадется ему на пути. И тут от одного из столов отделилась еще одна пьяная шатающаяся фигура, закутанная в плащ, и направилась к выходу нетвердой походкой. К дверям они подошли одновременно, никто не хотел уступать, началась потасовка, и Дабур нашел свою жертву. Он вышвырнул пьяного за порог и кинулся на него, выкрикивая что-то невнятное заплетающимся языком. Притихшие посетители питейной слыхали, как тот пустился наутек, а гвардеец за ним, продолжая вопить. Эта обычная для подобных заведений сцена так рассмешила всех остальных, особенно бравых солдат Гвардии, что хохот еще долго не смолкал под крышей.
Дабур же пустился вдогонку за обидчиком. Тот улепетывал довольно быстро, хоть ноги его и заплеталась, свернул несколько раз в кривые узкие боковые улочки, чтобы скрыться, но гвардеец уже нагонял его, он уже слышал прерывистое дыхание беглеца, хоть и сам устал от погони, которая ему уже изрядно надоела. Они сделали еще поворот, и жертва оказалась в двух шагах от стражника. Дабур уже различал в кромешной тьме этих узких нищих улочек качающуюся фигуру и предвкушал, как рассчитается с этим сыном олду за все свои неудачи. Он выбросил руку вперед, ухватил его за плащ…
В то же мгновенье беглец развернулся, его руки неуловимо метнулись к шее огромного стражника, и тот, дернувшись, как будто налетел всем своим огромным телом на невидимую в темноте преграду, обмяк прямо на бегу. Ноги его подкосились, и Дабур кувырком полетел бы в сточную канаву, если бы недавний беглец не удержал его от падения, опустив бесчувственное тело прямо на подобие мостовой у своих ног.
Он проворно раздел стражника и быстро облачился в его форму поверх своей одежды, скинув только плащ и сапоги. Несмотря на свой высокий рост, таким огромным, как Дабур, он не сделался, но явно увеличился в размерах. Затем, порывшись в своем заплечном мешке, достал маленький кожаный мешочек, высыпал оттуда под нос гвардейцу щепоть дурно пахнущего порошка и чуть-чуть подождан. Когда тот задышал быстрее, когда тело его напряглось, незнакомец наклонился к уху солдата и быстро зашептал что-то. Потом приблизил свое ухо к губам солдата, и они шевельнулись, выдавив какое-то слово. И еще раз он проделал то же самое, и получил второе слово, которое так необходимо ему сейчас. Затем водой из фляги он старательно ополоснул гвардейцу лицо, убрав всякий след порошка, и ногой столкнул его в сточную канаву. Ясно, что утром стражника Короны здесь найдут, но тот вряд ли очнется до середины дня. Этого времени вполне достаточно. Нужно управиться до того, как на рассвете откроют ворота.
Он подобрал свой плащ и сапоги и торопливо вернулся к трактиру. Коня Дабура легко узнал по нашивкам на попоне, таким же, как и на плаще у стражника. Прошептав что-то на Ухо животному и погладив его по холке, он проворно вскочил на него верхом и, пришпорив, унесся вперед по улице в сторону моста через Трайн, который предстояло преодолеть на пути к цели. Главное еще впереди.
На грани Второго и Третьего Часа Ночи он подскакал к мосту. В ответ на грозный оклик «Кто идет?» глухо, заплетающимся языком с трудом произнес нечто вроде: «Дарб… Дабур, вто…рой канд, тэй…р ох…храны замка. В карра…ул». Он почти лежал на шее лошади, голова его моталась из стороны в сторону вместе со шлемом.
– Во нализался! – восхищенно протянул стражник, окликнувший его. – Слово!
– С…мерть колдуну, – пробормотал пьяный.
– Справедливый суд, – ответствовал стражник. – Погляди-ка, – кивнул он двум стражам, стоявшим поодаль. – Вот за что мне нравятся эти парни из замковой охраны… вот налижутся они, как олду безмозглые, а потом дрыхнут себе в карауле как ни в чем не бывало. Ведь чуть имя свое не позабыл, а слово помнит! Не можем ведь не пропустить. Ну, да ему еще кандар его вставит как следует.
– А я его кандара знаю, – похвалился второй, – Ресс – мужик на расправу скорый. За такие дела этому олду нашивки не видать, как…
– Ладно, хватит языками чесать, – вмешался третий. – Пускай проезжает. Сторонись! Да имя, имя его запомни… кандару потом доложить.
На другом конце моста все повторилось с той лишь разницей, что охрана попалась угрюмая, к шуткам не склонная, и гвардейца Короны пропустили сразу же, услышав слово. И вот он очутился по ту сторону стены и затерялся в сумрачном дворцовом парке. Съехал с парковой тропы и сделал широкий полукруг вокруг замка под покровом деревьев. Вход в замковую темницу находится в западном крыле, а там и спуск под землю.
Здесь же, в парке, недалеко от нужного ему входа он оставил коня Дабура, уколов его сначала чем-то острым из своего заплечного мешка. Конь стал как вкопанный. Мнимый гвардеец снял шпоры Дабура, торопливо нашарил в мешке свое оружие (для такой цели, как у него, оружие Дабура не годилось совсем), спрятал его под плащ, мешок отшвырнул в сторону на случай, если лошадь обнаружат, пока он будет внутри. Укрывшись за стволом дерева акади, подождал некоторое время, пока дворцовый патруль покажется из-за стены и удалится, не перемолвившись ни словом с двумя караульными у дверей темницы.
Время настало. Он вогнал несколько игл в ивуи, гибкую полую трубочку из обработанного особым способом дерева, тщательно прицелился, и несколько легких шипов прокололи кожу на шее первой жертвы, чуть выше пластинчатого ворота, потом второй. Присмотревшись, он понял, что попал в цель, хоть расстояние оказалось немаленьким и стражники стояли в полных доспехах. Каждый из стражников поднял руку, словно отгоняя пеев или какую другую мошкару. Должно быть, они обменялись крепким словом, отсюда не слышно. Затем снова замерли на своем посту. Светильники, укрепленные по обе стороны от массивных кованых дверей, отбрасывали на них сбоку причудливые тени, казалось, что стражники шевелятся, но это не могло его обмануть.
Он перебежал открытое пространство и встал перед тяжелой дверью. Стражники замерли, будто странное оцепенение владело ими, открытые глаза поблескивали из-под шлемов в сполохах света. Но тела оставались безжизненны. Он подобрал возле дверей несколько шипов и быстро осмотрел их. Один явно не достиг своей цели, и пришлось еще раз уколоть одного из стражников свежей иглой. Теперь в его распоряжении есть более Часа. Он снял с нагрудной цепочки одного из стражников ключ, отпер и с натугой толкнул тяжелую дверь.
Лжегвардеец, вступивший в затхлый узкий коридор, был готов ко всяким неожиданностям, но с другой стороны никого не оказалось. Однако у самого входа в подземелье наверняка кто-то караулит. Узкая лестница, извиваясь, вела вниз, тени от факелов плясали на влажных стенах, где-то там, в конце спуска должен быть вход в Королевскую темницу. И его наверняка охраняют. Он быстро спускался, не таясь, не стараясь быть тихим и незаметным, потому что сейчас это могло лишь помешать. Он сделал несколько поворотов вместе с лестницей и наконец увидел еще ниже, в самом конце, небольшую площадку и двух стражей Гвардии, точь-в-точь таких же, как и у верхних дверей, а за ними – вожделенный вход. Сверху было слышно, как они переговаривались, но сейчас стражники стояли молча, повернув к нему прорези шлемов. Однако гвардеец Короны, спокойно спускавшийся по лестнице, должен был вызвать у них скорее любопытство, чем тревогу. Еще бы, кому в такое время понадобилось присылать солдата в темницу?
