– А потом?
– Что потом?
– Когда умирают?
– Если ниэ сильное, оно остается, не уходит. Не полностью, конечно, только часть. Та, в которой память. У ниори сильное ниэ, у многих… – Триго сник, как будто его встревожили собственные слова.
– И они остаются?
Триго опустил глаза, нещадно кроша размокшую лепешку, становившуюся трухой в его пальцах.
– Не все. Истинные ниори – все, если того пожелают, а мы… если сможем. Но нам редко удается.
Леки наконец оборвал уж явно неприятный для Триго разговор.
– Вроде понял. Теперь и про луини понятно стало. Так что же, – внезапно отшатнулся он от ствола, – там тоже луини?
Триго кивнул.
– Конечно. Они везде. Они и есть эти деревья. Просыпаются вместе с ними, цветут, зеленеют, цепенеют перед зимним сном, а под конец умирают.
– Как умирают? – Леки все еще с опаской смотрел на дерево, не решаясь опереться вновь спиной о ствол, казавшийся таким надежным.
– Исчезают. Так же, как и появляются, – в семенах, еще совсем слабыми, но уже готовыми дать дереву жизнь. Потом растут, меняются вместе с ним, дают жизнь другим и исчезают. Горные луини живут намного дольше.
– А трава, цветы?
– Тоже. – Триго небрежно обвел лес широким жестом. – Всюду. Только они другие, поменьше, послабее… Не знаю, как и сказать, я ведь никогда их не видел…
– Ты тоже? – поразился Леки. – А рассказываешь, будто они братья твои родные. Я аж заслушался. Как же ты про них знаешь?
– Это знают все. Я не сказал ничего такого, чего не слышал бы с самого детства. Мы ведь можем не видеть их, но чувствовать. Разве ты не слышишь ничего? Почему ты сел под этим деревом?
– Где устал, там и упал, – хмуро ответил Леки деревенской поговоркой.
– А мне это дерево понравилось, здесь силы свежие, гибкие, еще юные, хоть само дерево уже перевалило за половину жизни. Значит, луини тут сильный, и он благоволит и к тебе, и ко мне.
Леки все-таки решил снова прислониться к стволу, уж больно неудобно, плечо начало неметь. Некоторое время они пытались покончить с остатками еды.
– Не сходится все это в середине, – убежденно сказал Леки наконец. – По-твоему выходит, все они не иначе как ниэ этого мира. Так?
– Не совсем так. У мира свое ниэ, но часть его – это луини…
– Все равно, – перебил Леки. – Значит, они – соль той земли, по которой ходим. А Има говорила, что выпивают они нас по капле… Так бы ни людей, ни ниори в мире не осталось.
Триго лишь рукой махнул.
– Это другое дело. Не все луини одинаковые. Как люди, как ниори. Их много, всякие есть. Мы сейчас в самом сердце Тэйсина, а посмотри, как светло и радостно! Хоть лес еще и не проснулся до конца, где может быть лучше, чем здесь?
Он снова обвел рукой все вокруг, и Леки невольно вздохнул, уткнувшись взглядом в кучку первоцветов, наперегонки с молодой травой выносящих свои синие головки из сухого слежавшегося падолиста.
– Это потому, что здесь королевство луини, самое сердце Тэйсина, – повторил Триго. Разве тут плохо? Здесь никто не станет тянуть из тебя силу, как ты говоришь, по капле. А вот там, на болотах, я не зря погнался за тобой. Только не догнал на склоне, хорошо еще, что стражи вовремя подоспели. Там другие места, и луини в тех лужицах куда древнее здешних. Иллири говорил, что в тех местах отряд стражей когда-то столкнулся с людским. Истинные чувствуют такие вещи… или знают… или кто-то им рассказывает. Стражей полегло немного, а люди – почти все. Тогда не было леса, лишь степь. А теперь там болота на костях. Земля приняла и людей, и их ненависть, а теперь она тянет обидчиков к себе, еще и еще, ей нужна живая сила, сила ниори. Там плохое место, и луини там страшные. У тебя воля слабая – вот они и поймали. Теперь зацепили, тянуть будут, как Има говорит, по капле. Но ты им не позволяй, просто не давай, и все. Этого хватит, поверь, только успевай нити между собой и луини обрывать. Ты ведь отдаляешься от них, мы идем туда, где места для нас безопасные. А то, что тебе могло привидеться на болотах, – их образы. Только не они это, не настоящие, а то, как видит их твой ум. А мой никак не видит, – неожиданно завершил он. – И все потому, что человеческой крови слишком много.
– По мне уж лучше никак не видеть, – отрезал Леки.
– Это ты говоришь? – Триго уперся в него взглядом. – Я слышал, ты обладаешь даром эмиквийэ? Не моргай так, уже все знают, это трудно скрыть. Поэтому и говоришь. Има – ниэдэри силой Великой Матери, у нее есть хотя бы это. А ты знаешь, почему я вернулся в Эгрос из Идэлиниори?
Леки промолчал. Чего гадать попусту, сам скажет.
– Может, я Королевскую столицу люблю без памяти? Да я ненавижу ее, давно хотел перебраться в Игалор, только мать не хотела Нока" бросать. Словно позаботиться о нем некому. Может, Идэлиниори не по сердцу пришлась? Да больше всего в этом мире я люблю Идэлиниори! Иногда я грежу, будто иду по ее зеленой траве, подхожу к Водопаду Сверкающих Капель… вижу, как снова встречаю Праздник Лета… Больше всего в этом мире я хотел бы там остаться! Но не могу. Среди истинных мне нет места. – Он лишь возвысил голос слегка, словно увлекаясь своей историей, но его глаза метали такие молнии, что Леки совсем стушевался перед таким нечеловеческим горем. – Я всего лишь тээниори, а это значит полукровка! Силы сэниэкийи почти не слышны во мне, и никакого дара я не обрел, как ты или Има. Я как пустой короб… Лучше бы мне никогда не бывать в Идэлиниори! Но я отправлюсь туда вновь и вновь, потому что долго не могу без нее. Там все другое, Леки, все другое. Ты понимаешь? Нет, о чем я говорю, ты не можешь пока понять! Там мой дом… Но мне там места нет… в этом доме! Я знаю язык ниори, как родной, но часто не могу постигнуть, что же они говорят, настолько далеки они от меня. Надо было родиться там или вовсе не родиться!
Он яростно смахнул влагу с глаз, как ударил. Леки потрясенно молчал. Вот уж не ожидал… такого… Будто угадав мысли Леки, Триго сказал уже почти спокойно:
– Я ведь больше человек, чем ниори, поэтому и не могу жить там. Потому что не могу смириться со своей судьбой. Не только мне, всем это видно. А я не могу этого вынести – и тоже по вине своей проклятой крови! На что я теперь гожусь? – обреченно вздохнул он. – Только жить среди людей, приближать день нашего возвращения на Большую землю. И клянусь, я буду стараться. От меня тоже будет польза… вот только в Игалор переберусь.
Он оторвался от дерева и легко перетек на корточки.
– Вставай, сейчас Иллири даст сигнал.
Впереди послышался окрик. Дэйи махнул им рукой, большой привал закончился, теперь уже до вечернего костра надо ждать.
– Вот так. – Триго ловко поднялся на ноги, протянул руку, Леки схватился за нее здоровой, подтянулся и встал. – Ты, Леки, своими расспросами просто чудеса творишь, – криво усмехнулся. – Ты, может, еще и магическим даром владеешь? – Леки поспешно замотал головой. – Казалось, циклы циклов эта горечь лежала бы на дне, никому б не сболтнул. А сейчас и не сообразил даже, как выплеснул. Ты прости…
