«Ты плохо представляешь себе силу настоящего мага, – раздался протяжный певучий голос над ухом Леки. Чем-то знакомый. Он подскочил – маг впервые заговорил. – Я не бродячий артист. Не знаю трюков. Но у меня хватит сил, чтобы оставить тебя без войска. На это много сил и не понадобится. Гораздо проще, чем пройти сквозь стену. Предупреждаю, я не хочу этого… но сделаю без колебаний, потому что моя жизнь стоит большего». – Он умолк.
Голос молчал, и Леки с замершим сердцем ожидал ответа.
«Вперед, сыны Кромая! – наконец взревел Голос. – Вперед, верные сердца, уничтожим зло, вернем…» – утонул его голос в свирепой брани и звоне металла. Стражники пришли в движение.
Леки снова посмотрел на мага. И снова глаза мясника. Маг протянул руку вперед сквозь Леки, будто касаясь чего-то незримого, не говоря ни слова. Ближайший стражник дернулся, глаза остекленели. Ни ужаса, ни удивленья, ничего. Судорожно дернулся еще несколько раз, глаза закатились, и он мешком повалился на пол. Товарищи, увлеченные колдовскою стенкою, еле успели подхватить его в самом низу, но вояке это уже ничем не могло помочь. Будь стражники в здравом уме, они бы всполошились или устрашились, но эти лишь кинулись вперед с удвоенной яростью. Над толпою взревывал Голос. Но разобрать слова не представлялось возможным. Упал следующий, потом еще один, и еще. Трупы нагромоздились около стены со всех сторон, и их принялись оттаскивать в глубь толпы. Ряды не редели. Опять плотное Кольцо обступило мага и Леки заодно вместе с ним.
Леки не чувствован страха – он был в ужасе. На его глазах полные жизни люди, хоть и безумные с виду, становились кучками мертвой плоти, а маг даже и не прикоснулся к ним. Что это за колдовство такое?! Он обернулся. Маг спокойно водил то рукой, а то и просто взглядом, от человека к человеку. Суженные щелки глаз почти закрылись, как будто маг смотрел внутрь, а не вокруг себя, на лице – о ужас! – блуждала непонятная, еле заметная ухмылка. Он торжествовал победу, еще не состоявшуюся, но уже несомненную. Не похоже было на то, чтобы сил у него очень поубавились.
Леки затравленно переводил взгляд то на падавшие по ту сторону снопы, то на мага, легким движеньем повергавшего их к своим ногам, на перекошенные звериные морды солдат и текущую слюну, и ему страстно хотелось убежать, открыть глаза, проснуться. Но еще сильнее и страшнее было желание увидеть все до конца. Он словно окаменел, только глаза переводил с фигуры в разрисованном плаще на бешеных стражников, бросавшихся на стену, как быки на ограду загона.
Над ухом послышалось тяжелое дыханье. Он снова глянул на мага. На обличье проступила испарина, глаза налились мутью, будто темным туманом подернулись, ухмылки – как не бывало. Глаза его затравленно метались вслед за руками, словно желая сообщить им еще большую силу. Неужто он слабел? Леки глаз не мог отвести от незнакомца. Тот закусил губу, развернулся вслед за рукой, дальше, еще дальше. Когда он повернулся к Леки, из прокушенной губы текла струйка крови, исчезая в бороде. Рука задергалась, глаза налились болью, точно ему самому нечеловеческого труда стоили превращения, совершавшиеся сейчас. Силы его иссякли. Леки не мог ни расслабиться, ни даже вздохнуть облегченно, отпуская себя. В этой схватке он был против всех. Понятно теперь, почему ниори не любят говорить о магах.
Вдруг маг бессильно уронил руки. Ближние стражники, словно по команде, застыли по ту сторону. Только шум не стих, ревели ряды, напиравшие сзади. «К-камень…» – выдавил маг тихо, чуть слышно, как вздохнул, зашатался, лицо его исказилось страшной болью, он схватился за грудь, как будто нечем дышать. Точно так же, как недавно падали стражники, он дернулся и начал оседать, только глаза не закатились, просто закрылись. Он упал. Леки стоял над ним, не в силах ни смотреть, ни оборвать виденье. Его толкнуло в грудь, упругие волны разошлись от мага во все стороны, и тут же стражники беспрепятственно кинулись отовсюду к павшему, относя Леки прочь, словно ветром. Тело мага скрылось под шуршащей, вопящей живой кучей. Леки и сам начал задыхаться, раздирая себе грудь, совсем как маг. «Камень, – вновь и вновь повторял он, как будто искал ключ от выхода, – камень, камень…»
Его трясли изо всех сил, он пытался вырваться. Его дергали за ноги, за руки, и он тщетно старался не даваться солдатне так просто. Глаза распахнулись с трудом, и мягкий свет костра вернул его к действительности. Леки перестал отчаянно сопротивляться, обмяк. Лицо было мокрым, одежда – тоже. На него воду лили, что ли?
– Пришел в себя. – Леки еле узнал голос. Это же Лисс.
– Хорошо, – коротко ответил Дэйи. – Леки, слышишь меня, узнаешь?
– Да. – Он еле узнал даже свой голос, охрипший, чужой. – Что случилось?
– А ты не помнишь? – "допытывался страж.
– Нет! – отрезал Леки. Ни за что он не скажет. Ни слова. Ничего из того, что увидал.
Он снова вздрогнул, вспомнив сон. Лисс и Триго снова навалились на него с двух сторон.
– Я… ничего, – пробормотал Леки неуверенно. – Просто руки свело. И живот.
– Точно не помнишь? – настаивал страж, и Лисс положил руку ему на плечо, отговаривая от дальнейших расспросов. – Ты корчился на земле, руками, ногами махал, отбиваясь от каких-то теней, и кричал что есть силы «камень, камень». Не мог остановиться. Мы на тебя весь запас воды вылили.
– Я уже не помню, – упрямо повторил Леки. – Ничего, я сам могу.
Он приподнялся, Триго поддержал его за плечи.
– Это снова луини? – послышался за спиной тихий голос Имы.
Он с трудом обернулся.
– Нет. Это… это другое…
– Хорошо, – распорядился Дэйи, – отправляйтесь спать. Утро скоро. Я с ним посижу.
– Может, я помогу? – прошелестела сзади Има.
– Лучше пусть Има… – вздохнул Леки.
Дэйи поднялся без слов, уступая место девушке. Лагерь пошуршал-пошуршал и постепенно затих. Има отвязала от пояса маленький флакончик из металла тонкой гравировки. Поднесла к его губам.
– Один глоток, маленький.
Леки лишь несколькими каплями язык смочил, проглотил – и зашелся в кашле. Снадобье пробрало до самых костей, чуть наизнанку не вывернуло. Зато потом волна тепла поднялась из живота и потекла через все тело. Он блаженно приткнулся рядом с Имой, положив голову ей на колени. Кажется, она водила руками над его телом, а может быть, и показалось. Теплая волна обняла его со всех сторон и, убаюкивая, понесла в ласковую темноту. Он погрузился в забытье, крепкое, без снов, видений и магов.
В путь сегодня тронулись позже, тоже из-за Леки. Однако сон так и не укрепил его, как хотелось бы. Все утро, до самого первого привала, он уныло плелся в хвосте отряда, устало склонившись к шее Ста. Триго терпеливо тянул Ста за повод, иначе б Леки совсем отстал. Он еще и еще раз переживал свое ночное виденье.
Незнакомый маг, его гибель, солдаты, валившиеся, точно снопы, – все это бередило сердце. И тут же внутри все переворачивалось. «Мне пройти сквозь дверь?» – слышал он уже совершенно другой голос, хоть и похожий немного… Плавностью, верно, своей, больше нечем. У того, первого, повыше голос, позвонче. Уже два мага в его виденьях – какая между ними связь? Ну какая? Почему, как только Леки о даре своем проведал, на него тут же маги посыпались, как снег из туч?! При воспоминании о снеге, кружащемся в оконной нише, Леки мысленно притих. Между ними была связь. Ведь обоих магов он видал не где-нибудь, а в этой самой комнате с окном. Первый, в плаще и с перстнем, так только в ней и виделся, там колдовал, там и умер; второй, темноглазый из Эгроса, тоже захаживал туда, знакомую Леки книжицу читал. Что это за место такое? Жилище магов? Наверное, ответил сам себе.
