Через некоторое время Леки перестал бороться, оставил попытки выбраться. Сил не осталось, трясина засасывала все глубже и глубже, и, тупея от ее непрестанного напора, он затих. Пустота потянула его слабее, крутанула тише. Он совсем затаился – пустота затаилась тоже. Леки так и не удалось облегченно вздохнуть, страх все равно давил его до тошноты. Но тут до него дошло, что страх не только внутри, снаружи пустота переполнена им до краев. Она сама боится, просто в ужасе! В ужасе и тоске. Как только он двинулся в первый раз, она сразу и переполнилась страхом. Пустота боялась его, Леки, что вторгся сюда непрошено, она страшилась того, что он вторгнется вновь.
Леки чуть слышно вздохнул и попробовал высвободиться из нее без движенья, лишь усилием воли, просто открыв глаза. К его удивлению, удалось почти сразу, и он легко очнулся, поднял веки, пригляделся к темным пятнам, плававшим снаружи. Зрение на сей раз вернулось быстро. Он лежал на земле, рядом в темноте нависли две фигуры. Леки без труда различил обоих стражей.
– А что… Совет? – хрипло выдавил он.
Дэйи вздохнул, как Леки показалось, облегченно.
– Инхио уже собирался за Лиссом идти. Но ты и сам проснулся.
– Со мной все хорошо… – Леки немножко схитрил. – Так что Совет? Они помогут нам? – жадно спросил снова ожидая и одновременно страшась ответа.
– Они велели со следующего дня, то есть завтра, уходить из Кромая. Понемногу, не привлекая внимания. Оставить Кромай до тех пор, пока время не покажет, что делать дальше.
Уж очень явное недовольство слышалось в голосе стража, не похоже на его обычное бесстрастие. Надо сказать, Леки разделял его неудовольствие целиком и полностью.
– И они бросят Кромай на растерзание безумцу с жуткой тварью внутри?
Леки передернуло, он невольно вспомнил недавнюю пустоту, тоскливую до жути, страшную и страшащуюся одновременно. Словно в другом жутком мире побывал, и возвращаться туда ни за что не хотелось.
– Я и так сказал на Совете больше, чем позволено простому стражу. – Иллири покачал головой. – Зря.
– Почему это? – набычился Леки.
– Своей настойчивостью я породил удивление, у некоторых – неудовольствие.
– Но тварь…
– Многие не верят в тварь, – оборвал его Иллири, – почти никто не верит. Мне следовало подтвердить то, что я сказал, хоть какими-то свидетельствами. Но я не мог сделать этого перед всем Советом. Вместо того я попытался убедить их. Не вышло.
– А ты бы смог представить более убедительные доводы. Или свидетельства? – спросил Инхио.
– Мог бы, – сказал страж после непродолжительного размышления, – но не перед целым Советом.
– Ну почему? – простонал Леки.
– Поверь мне, было бы только хуже. Сейчас они думают, что я заблуждаюсь, преувеличивая угрозу. Да, в Кромае для ниори стало небезопасно, это свидетельствуют многие стражи. Последние облавы доказали, что ниори следует находиться как можно дальше отсюда. Но в остальном – мне нет полной веры. А если бы я рассказал перед Советом, откуда я узнал обо всем, – мне перестали бы верить совсем. Не все, но многие. Сейчас этого нельзя допускать.
Он задумался. Леки подавленно молчал. Заговорил Инхио:
– Мы ведь оба знали, что так будет. И я говорил то же самое, что и Совет, всего несколько дней назад. Иллири, мы оба знали, что решение Совета будет именно таким! Глупо винить себя в том, что пока не совершилось и скорее всего не совершится никогда.
– Нет, – резко бросил Дэйи, – еще недавно я и сам так думал. Я сказал ему то же, что сегодня прозвучало в Совете! И снова я поздно понял свою ошибку. Прошло всего несколько дней, но для меня уже поздно. В Идэлиниори годы пройдут, пока они тоже сообразят. Они не очнутся, пока правда камнем не ударит по голове. Мы никогда не выйдем в Большую землю, Инхио, потому что, подобно людям, не хотим помнить своих ошибок! Потому что каждый раз нам становится больно от воспоминаний о наших черных днях! Которых можно было избежать, Инхио! Потому что, прежде чем бить тревогу, мы всегда надеемся на счастливый исход, на доброту Великой Матери, надеемся до тех пор, пока не становится поздно. В Идэлиниори так мало бед… Привычка к безопасной жизни за заклятьем лесов Эйянта делает нас снова и снова беспомощными перед угрозой. Мы даже боимся думать о новых напастях, Инхио! Сбежать, исчезнуть… когда-то это казалось единственным выходом, великим планом… Сколько сил вложено и сколько ниори потеряно для того, чтобы осуществить его! И что теперь? Разве сейчас мы счастливее, чем тогда?
– Хорошо, что Совету ты сказал только половину, – прервал его Инхио.
– Им и этого оказалось более чем достаточно. Мне велели продвигаться с отрядом дальше на юг до приграничья. А потом возвращаться в Кромай и понемногу выводить остальных. Это распоряжение Совета для всех стражей. Их стягивают в здешние земли. Ты, Инхио, будешь сопровождать Нока до места. Потом тоже вернешься в Кромай.
– А что же будет с нами? – упавшим голосом спросил Леки.
– Ты отправишься в Игалор с Ноком и его семьей, – твердо ответил Дэйи, не оставляя Леки никакого выхода.
– Я не о себе забочусь. – Он аж скрипнул зубами. – Что эта тварь со всеми сделает? А? Нельзя так!
– А ты мне поверил, Леки? Всему сказанному о твари? – неожиданно бросил Дэйи. – Каждому слову?
Леки опешил.
– Конечно!
– А почему?
Леки еще больше удивился.
– Ну… я ведь тебя знаю… немножко. Из тебя всегда слова не вытянешь, а тут такие разговоры… Серьезно, значит… дело плохо. И верить тебе привык…
Он замялся и призадумался.
– А откуда ты узнал? Как вообще такое разузнать-то можно?
Другой бы уже хмыкнул в темноте. Но от Дэйи этого, конечно же, не дождешься.
– Первое, о чем меня спросили. Это не разговор у костра, а Совет, Леки, и их тоже можно понять. Если по первому слову каждого стража поднимать Идэлиниори, покой будет уничтожен навсегда.
Леки подавленно молчал, зато Инхио вдруг резко вмешался:
– Ты не каждый, Иллири! Не обманывай Леки зря, желая оправдать то, что не радует твое сердце. Таких, как ты, наберется не более десяти-двенадцати в Идэлиниори и во всех землях Лиэтэ. Я помню тебя давно, я был еще ребенком, когда впервые услышал об Отэйэ Иллири, Иллири Дэйи. Уже в те времена, когда я заканчивал обучение, ты мог бы остаться в Идэлиниори навсегда и сесть в Совет! Мне не надо знать, откуда твои вести, чтобы верить тебе. И нет такого стража, что пренебрег бы такой угрозой! Всегда лучше, если в воображении она больше, чем на самом деле.
«Так, – устало ухватился Леки для начала за самое простое из сказанного, – а ведь по годам они одинаковые… Неужто показалось?»
– Ни один страж в Совете не усомнился в моих словах, Инхио. – Дэйи примирительно опустил руку ему на плечо. – Но они составляют лишь шестую часть, и многих не было сегодня. Время неспокойное. Они верят. Из остальных – почти никто.
