— Ты сам говорил, что он не против закона… — отбивалась Маритха. Как будто все, что она совершить собирается — редкая мерзость! — И… мир наш такой, что все тянут жилы последние друг из друга. И ещё, — вспомнила она, — он обещал всех выпустить, когда уйдёт к Бессмертным! Я же для них стараюсь!
— Да, он очень добр. — Раванга глядел в сторону Сына Тархи и словно чего-то ждал. Никогда Маритха не видела его таким… уставшим, что ли… или хмурым?
— Я больше не стану тебя останавливать, — сказал Аркаис, до того молчаливо наблюдавший за ними обоими. — Потому что… не стану. Твоя воля, но прежде рассуди ещё раз, последний. После того как нашёлся Ключ, ты совершил уже не одну ошибку и многое потерял на этой дороге. Решим наш спор между собою. У Двери. Оставь Маритхе то, что есть, не забирай. Она все равно пойдёт в этот Храм, не за моею жаждой — так за своей. Так должно быть, такова Великая Песня. Ключ тянется к замку, и так будет всегда — ему надо коснуться своего предназначения, ибо только тогда можно двигаться дальше. Да, это я привёл её сюда, Сын Тархи, привёл ради своих целей. Но то, что ты сейчас сделаешь, больше отнимет, чем прибавит, но не даст уклониться в сторону. Напрасное мучение. Я все сказал.
— Ты не сказал, что боишься правды. Маритха бежала от неё все время. Но правда всегда догоняет.
Маритха затравленно глядела то на одного, то на другого. Ей вспомнилось чудище, что по пятам гонялось за нею в Храме. Что же происходит?
— Я не боюсь, — сказал Сын Тархи. — Я всегда к ней готов. А ты?
«Догоняют тех, кто бежит», — неизвестно отчего всплыло в её памяти. Однако устоять на месте снова не получилось.
— Если это ещё какое-нибудь запретное знание, то с меня хватит! — выкрикнула девушка. — Все! Так и знай — не буду слушать!
Она натянула поглубже шапку, стиснула с обеих сторон, прижимая к ушам. Раванга что-то говорил, но Маритха для надёжности и глаза закрыла, чтобы по губам не угадать ненароком. Если Аркаис не может его остановить, она сама управится. И нет легче способа, чем оглохнуть. Он не может её заставить!
Маритха долго сидела на камне, ничего не видя и не слыша, и, наконец, ей надоело. Она приоткрыла глаза — ничего не изменилось. Разве что Аркаис отошёл подальше, на тот край площадки. Раванга все так же пристально смотрел на неё. Уже не говорил. Ждал. Ну что ж, она тоже подождёт.
Руки стали неподъёмными, девушка почти перестала владеть ими. Сама же она почти прилипла к валуну, на котором сидела, тело перестало слушаться, сделалось тяжёлым и чужим. Маритха умоляюще поглядела на Сына Тархи.
«Помоги! — безмолвно выкрикнула. — Почему не помогаешь? Я не хочу этой правды! Мне достаточно той, что есть! Ничего не хочу больше знать! Пойдём скорее в Храм! Ты же можешь!»
«Он не оставит тебя, Маритха, — раздался внутри знакомый голос, тихий и далёкий, словно здешние камни заглушали его. — Он требует, чтобы все было сочтено и оплачено. Около Храма я не могу этому противиться. Таков закон. Я не могу его нарушить. Не сейчас».
«Я знаю уже столько правды, что другой мне не нужно!» — Маритха ещё сопротивлялась.
«Догоняют тех, кто бежит. Будет тяжело, но выслушай. Подумай. И решай. С открытыми глазами, как обещала. Ты имеешь право знать, ведь это тебе придётся платить за любое своё решение. Таков наш договор. И я о нем сожалею».
Маритха тускло взглянула на Великого, потом обречённо уставилась на каменное крошево у своих ног. Предчувствие было самым черным. Почему Аркаис уступил так легко?
— Ты думаешь, что бед и так хватает, не стоит плодить ещё большей муки, не так ли? — ласково спросил Раванга.
Она хмуро кивнула.
— А знаешь, откуда взялись эти беды?
Маритха покачала головой. Бессмертные её невзлюбили, не иначе…
— Откуда слухи о тебе, один уродливее другого, разнеслись по всей Табале? Отчего «хозяева» города принялись за тобой охотиться? Почему Такхур хотел тебя обидеть? Почему Самах польстился на золото и принял смерть? — продолжал он спрашивать, но Маритха только склоняла голову все ниже.
Неспроста он этот разговор завёл… И хоть внутри червячком копошилось желание таки узнать, откуда такая напасть взялась, и все-таки… лучше бы оставить все как есть. Как бы то ни было, а она почти уже в Храме. Ей бы про Дверь подумать…
— Ты знаешь этому причину. Ты слушала меня бессчётное множество раз, но услышать не пожелала. Разве я не говорил, что Аркане искусно, необыкновенно тонко играет на Нитях? И тем заставляет людей делать все, что ему необходимо.
Маритха не стала поднимать глаза, упорно разглядывая каждую щербинку в маленьком камушке у её ног.
— Он очень тонко слышит каждую Нить и легко находит то, что может использовать. Страх, ненависть, алчность… и многое другое. Это он извлёк наружу страх Тангара перед существами из незримого, что забирают людские тела, и тот заточил тебя в каменную клетку. Использовал похоть Такхура, чтобы устрашить тебя ещё больше, повергнуть в отчаяние. Тангар вмешался тогда лишь волей случая, и замысел не удался. Однако ненависть Такхура и разгоревшаяся алчность нового хранителя Самаха опять привели тебя на край гибели, где Сын Тархи смог заполучить свой Ключ. Ты скажешь, он спас тебя… От своих собственных козней! Ведь небывалый лихорадочный интерес, породивший охоту за тобой по всей Табале, тоже его рук дело. Та же игра на Нитях, в которой так сильны Сыновья Тархи. Зависть Васаи и мечта о могуществе, о долгой жизни… То же и у других: зависть, алчность, страх. И все это Сын Тархи обратил на тебя. Не для того, чтобы твоя Нить прервалась до срока, нет. Каждый его шаг был для меня посланием. Я не оставлю женщину, говорил он, и где бы она ни прошла, вокруг будет страх и ненависть, со всех сторон сдавят беды и горести, и ни в одном глухом подземелье ей не будет покоя. Отдай мне Ключ, требовал Сын Тархи, и все закончится. Воцарится мир в Табале и в сердце женщины. Ты понимаешь меня, Маритха?
Девушка не шелохнулась. Тупым ножом он копался у неё внутри, резал все подряд. Не верится… не хочется верить. Но Аркаис молчит, и выходит… Пускай все это правда… это было правдой, но что она значит теперь, когда между ними стоит совсем иное… Когда между ними вечность. А это все… оно было и прошло. И только. Так пела сила Источника, что ещё бродила внутри, и Маритха прислушивалась с надеждой. Главное, не потерять её голос, не упустить… идти за ним, а не за Равангой… и все ещё сложится как надо.
Маритха немного успокоилась, робко подняла глаза, ища взгляд Сына Тархи, но тот был устремлён в свои дальние дали. А Раванга наступал, и его сила, сминавшая девушку, теснила свет, струившийся из Источника.
— Он сдержал своё слово и не оставил тебя, пока ты пряталась в Храме. Нелепые, а порой и страшные слухи тянулись по улицам Табалы, а потом понеслись все дальше, вселяя страх и неуверенность в сердца людей. Здешние жители верили мне долгие годы, но «правдивые» вести, что передаются из уст в уста — страшная сила даже против Великих. Я хотел тебя спрятать, отвезти подальше, чтобы люди забыли, охотники не нашли своей жертвы, но вскоре понял: где бы ты ни оказалась, тебя будут травить, отказывать в пристанище, устрашать, вводить в отчаяние. Молва потянется за тобой, обозначая точное место, твоё обиталище. Потому что, как ни скрывай, он увидит тебя всегда. И приведёт охотников.
