— Написано много, но о том, как отворить, — это все, — сказал Аркаис.
— Что все?
— Те слова, что я повторял уже дважды.
— Повтори ещё раз.
— «Ключ повернётся по Слову Открывающего. Не торопись, человек, и Оно придёт, не может не прийти, как только Ключ найдёт свою Дверь. Не торопись, у тебя всего одно Слово. Спроси сердце — оно укажет, если пожелает открыть эту Дверь для человека. Дверь нельзя обмануть, только себя», — он почти пел, и слова тут же пошли гулять внутри, тревожа какие-то волокна её Нити.
— Я должна… сказать что-то? И это, — с недоверием взглянула она на твёрдый камень, — откроется?
— По-видимому, так и есть.
Все остальные безмолвствовали.
Хорошо же…
Маритха отошла немного, примерилась к Двери. Что за Слово такое, простое и незатейливое? Что это может быть? «Откройся»? «Бессмертные»? «Маритха»? Может, «Маритха» правильное слово? Нет, вряд ли… Вот загадка… «Ступени»? «Бессмертие»? «Вечность»? Последнее показалось самым соблазнительным.
— Наверно…
— Не торопись, — поспешно перебил Аркаис. — Уверься, прежде чем скажешь. У тебя одна попытка. Используй её от сердца. В противном случае идти сюда не стоило.
Маритха послушно встала перед черным камнем, закрыла глаза, постояла немного. Открыла, посмотрела на Дверь ещё раз. Не помогло, нужное слово внутри не вспыхнуло.
— Не знаю… А тут что такое? — Она указала пальцем на вязь прямо над камнем, знаки этой надписи вдвое больше остальных.
— «Вернуться можно всегда. Даже если нет пути обратно. Всегда можно вернуться».
Внезапно у неё пересохло во рту.
— Что это значит?
— То же, что ты увидела в Озёрном Храме. У любой дороги два конца. Можно всегда повернуть, даже если зашёл далеко и пути назад не видно.
— Точно? — Что-то тут не так.
— Я так полагаю.
Маритха ещё постояла перед камнем. И странное дело, чем дальше, тем больше ей хотелось отворить проклятую Дверь. Она подошла, прикоснулась вновь ладонями к холодному камню. Тут почти не было ветра, и Маритха прижалась к гладкой поверхности. Так можно долго стоять. Вот ещё щекой прикоснуться, спокойно веки опустить. Как хорошо… Ей показалось, что под щекой та самая дверь родного дома в Ашанкаре, даже щербины ощущались от последней городской смуты, когда решётку чуть не высадили. Как в Озёрном Храме. Там Маритхе тоже привиделась эта дверь. И ведь знает она, как открыть, только вот невозможно вспомнить! Маритхе показалось, что она долго так простояла, но Дверь молчала. Значит, сердце молчит.
— Она не может открыть, Аркаис. Твой путь закончен.
— Отойдите все, — резко обернулась Маритха. — Я открою! Хоть попробую! Не уйду просто так отсюда!
Все трое нехотя подались назад.
— Аркаис… — Голос все-таки дрогнул. — Ты… не уходи.
Он пошёл вперёд, к ней. Тангар кинулся следом за Сыном Тархи, резко схватился за локоть.
— Тангар! Нет! — только и успела крикнуть Маритха. Аркаис легко двинул плечом, будто стряхивая что-то, и хранителя отбросило шагов на десять.
— Не смей! — закричала девушка, кинулась к Тангару, но не тут-то было.
И трёх шагов не пробежала. Дверь тянула её к себе, словно прилипшую. Маритха встала, прекратила барахтаться, и путы ослабли. Так… Теперь ей отсюда дороги нет. Или она эту жуткую Дверь отворит, или навсегда свой Ключ потеряет, сделав ошибку. Только раз. Одно слово.
— Не смей, — прошептала девушка.
— Не выношу его глупости, — сказал Сын Тархи, приближаясь. — Но раз ты хочешь… я потерплю.
Сейчас у Маритхи над ним огромная власть. И сейчас она может ему отомстить. За все. Если скажет встать на колени, он встанет. Перед нею! Наверное. Нет, точно встанет. Её мелко трясло.
Но что толку? В памяти всплыла знакомая комната с резными подставками, муштарами и фигурками. «Для тебя ничего не изменится, Маритха, даже если ты встанешь на руки… Как и для меня, даже если денно и нощно придётся стоять на коленях». Что толку, если для него это пустяк. Может статься, даже забава. Для него все пустяк.
— Ты думаешь не о том, — подошёл Аркаис и встал в одном шаге. — Открой, и я сделаю, что захочешь. Но сейчас направь внимание на Дверь.
Маритху передёрнуло. Снова забыла про то, что он все её мысли насквозь…
— Опять не то.
Девушка оглянулась. Тангар уже давно вскочил, и Раванга сдерживал его, положив руку на плечо. Великий, он что, таки хочет, чтобы Маритха преуспела? Это как? А как же предостережения, спасение всего мира, плата за бессмертие? Или все поменялось? Почему?
— Не то, Маритха.
— Погоди, — отмахнулась она. — Тангар! Не смей подходить! Что бы ни случилось! — прокричала погромче, потому что ветер гудел, несильно, но слова уносило вихрем. — Тебе сюда нельзя.
— Разумно. — Аркаис совсем не смеялся.
— Не хочу, чтобы ты ещё раз…
— Я не трону его.
— Ладно…
Маритха только заметила: нарутха подбежала к самым её ногам и глядела своими жёлтыми глазищами. Девушка всмотрелась в эту неземную глубину и почувствовала уверенность.
— Ты хочешь открыть эту Дверь? Тогда дай мне свою силу. Как тогда, в Храме на озере… чтобы вспомнить.
— Она у тебя есть.
— А как… — запнулась Маритха, не соображая, как и что с нею делать.
— Делай, что хочешь. Она пойдёт за тобой.
Девушка озадаченно молчала.
— Хорошо, дай руку. — Она, как во сне, протянула ему руку. — В этом нет необходимости, раз Нити так близко, и все же… так лучше.
Все же! Ещё бы лучше. Маритха сразу почувствовала волны, ходящие внутри. Поток наполнял её, и думать больше не хотелось. Ни про Дверь, ни про что на свете.
— Спой мне! — Она мечтательно закрыла глаза. — В последний раз. Просто так, без муштара.
Он сразу принялся что-то нараспев говорить. Все быстрее, делая резкие, странные паузы и тут же устремляясь вперёд. Чужие слова, непонятные, замечательные. Нашёптывал почти на ухо, а потом тихо запел. То самое, что на озере, от чего ей было так хорошо и спокойно.
Этот десяток дней как целая жизнь. Ей никогда не было лучше. И никогда уже не будет. Её дорога не такая, как все, с неё не вернуться, когда захочешь. Как отрезает путь, точно в Горном Храме. Там, где вошёл, уже не выйдешь. Прошёл кусок — и нету его. Давно ли Маритха оставила Ашанкар, родной дом — и не возвратиться. Там её не ждут. Все пути отрезаны, впереди только Дверь.
Эта надежда — последняя.
Это тело — уродливо.
Эта ступень — предел.
