— Когда я встретил тебя, ты знала намного меньше, чем сейчас. И это при том, что и сейчас ты не знаешь почти ничего. Тогда ты могла оказать мне услугу, даже не узнав об этом. Все, что тебе для этого было нужно, — это отправиться со мною на Ту Сторону в совершеннейшей безопасности и пройти той дорогой, что я укажу. Получила бы за это своего Игана. Если он тебе ещё нужен. И все! Условия исполнены!
— Исполнены… — пробормотала Маритха. — Ты-то от меня намного больше хотел поживиться. А говорил: я щедрый!
— Я щедрый, женщина. В меру этого мира. Никто не сделает больше, чем обещал тебе Аркаи́с. Даже и того не сделает.
— Это ещё кто? Ничего он мне не обещал! — взвилась девушка.
— Это я.
Он тихо смеялся, поглядывая на Маритху, сбитую с толку.
— Ты даже моего имени не спросила. Даже не подумала. Хочешь договариваться с незнакомцем?
— Будто бы мне легче станет от твоего имени, — пробормотала Маритха и, к удивлению, вдруг почувствовала облегчение. — Имя, это так, слово просто. А ты, как был незнакомец, так и есть.
— Это правда, — он хмыкнул.
Неожиданно легко она, наконец, решилась подтянуть к себе поднос и впилась зубами в тонкую сухую лепёшку, политую чем-то густым, терпким и бодрящим.
— Я голодная, очень голодная, — спохватившись, принялась с набитым ртом оправдываться перед хозяином.
Он только кивнул. Ещё бы, сам предлагал. А теперь, опершись на локоть, смотрел на неё, как на какую-то диковинку.
Маритха же, отбросив всяческие опасения, набивала живот на тот случай, что вновь поесть придётся не скоро. С такими-то делами. Да и ночное приключение к тому же… Горакха бы съела, вместе с панцирем.
Ведатель усмехнулся её глупой мысли. На этот раз Маритха простила ему подслушивание. Сама прыснула, расплескав воду из чаши.
Он терпеливо дожидался, пока девушка насыщалась, молчал и после, когда зарумянившаяся от забродившего молочного сока Маритха отодвинулась от еды. Все, про что говорил ей Ведатель, смешалось, спуталось в голове. Кроме одного: теперь она сама себе не хозяйка. Или к Игану нужно пробираться вместе с Ведателем, сослужив ему какую-то непонятную службу, или обратно под руку Великого возвращаться, в каменную клетку, под неусыпный глаз Тангара. Первое, ох, как боязно. А второе ненавистно. Великий говорил — с Ведателем быть нехорошо… А с Великим, как оказалось, не так уж безопасно. А если не соврал этот Аркаис, если смерть Маритхи Раванге так уж на руку? Осмелев от пьянящего напитка, она не удержалась.
— Вот ты мне имя своё говоришь, а Великий иначе называл. Я помню!
Он ничуть не рассердился.
— Саис… Так меня называли, женщина. Когда-то. Очень давно.
— Так как тебя по правде? — неизвестно зачем настаивала она. — Которое настоящее?
— Оба мои.
Его рот снова кривился в усмешке. И вновь он разглядывал девушку, как диковинного зверя.
— Так не бывает! — упрямо тянула своё Маритха.
— Это ещё почему? Меняется человек, а с ним и имя его. Только подобные тебе застывают, топчутся на одном месте от рождения до самой смерти.
Опять издевается!
— Может, у тебя ещё припасено. Одно там, другое, — начала она злиться вновь. — А может, много?
— Конечно.
Да он просто забавляется, глядя на неё! Ну уж нет! Это почему она себя в обиду давать должна? Раз ему так уж нужно… что-то… от неё.
— А чего ты надо мной смеёшься? Все время! Забыл, что ли: не только мне от тебя дело нужно!.. Да… — Маритха внезапно остановилась. — А дело-то какое? Что всем от меня нужно? Может, ты хоть скажешь? Великий, он обещал… но все откладывал, откладывал, пока… поздно не стало. Может, скажешь мне, наконец?
— Не скажу. Может, все-таки расположишься на подушках, наконец? — подхватил Ведатель.
Девушка покачала головой. Нет, раз он так.
— Что ж…
Он перебрался на подушки сам, удобно уселся, вытянул ноги.
— Ладно, значит, Великий скажет. Когда меня отсюда заберёт, — с досадой отрезала Маритха.
— Удивлюсь, если так и произойдёт, — откликнулся Ведатель. — Есть вещи, которых лучше не знать. Пустое любопытство до добра не доводит.
— Ничего себе, пустое… Это же моя Нить! Ты же видишь, — начала она упрашивать, — у меня теперь жизни никакой нет. А из-за чего? Я не знаю даже. Неужто мне и знать не положено? Нить, вон, чуть не оборвали… — Голос задрожал уже непритворно. — А если б с тобой не встретилась, то и Корка б за мной не охотился… и хозяин его тайный какой-то. И в мешок, уж верно, тоже бы не посадили. От тебя ведь прятали…
— От того, что свалишь на меня все свои беды, меньше их не станет, — безразлично ответил Ведатель на её горестную мольбу. — Это правда, я тебя нашёл. И равная правда в том, что Раванга только мною был озабочен, не тобою. Поначалу. А потом услышал… то, чего не надо было. А потом в песню твоей Нити вмешался Первый хранитель, глупец Тангар. И Покровитель не так уж прост, и Васаи, Ведатель его. Раванга хоть и велик без меры, но в делах людских порой понимает плохо, Маритха. Помни об этом. Слишком далёк его постоянный разговор с Бессмертными от нашей суеты… Не стоит никого винить понапрасну. Так легла твоя Нить. Такие узлы сплелись. Тебе и так и так пришлось бы плохо.
— Это что, так в песне поётся?
Маритха почему-то вспомнила его слова. О Нитях и песнях.
— Может, и так.
Его ухмылка сразу растаяла.
— И что же мне теперь делать? — взмолилась девушка. — Скажи…
Он легко пожал плечами:
— Думай. Решай. Это же твоя Нить.
— Легко сказать, решай… — Маритха подняла на него глаза, полные упрёка. — Ведь это ты во всем виноват! Вот и скажи.
Проклятье! Узел на его Нить! Он снова усмехнулся!
— Тебе не откажешь в разуме. Предоставить мне решать твою судьбу после того, как я же, по твоим словам, и виноват! Да ещё во всем! — Едкость так и брызгала во все стороны. — Ещё бы, потом опять найдётся кого обвинить. Если что не так.
— Тогда зачем ты меня сюда привёл? — Девушка вздохнула, не было сил больше злиться. — Ничего на сказал. Так и не знаю, зачем я всем понадобилась. Ничего не говоришь, как быть. И прежний наш уговор уже не в силе. И не говори, что накормить и обогреть хотел! Ты не из таких! Мне, с моим-то счастьем, такие не встречаются. Все больше вроде старика того, что всю жизнь испортил, мать со свету свёл, да тебя ещё! Вцепился! Что тебе нужно?
Он кивнул, все так же небрежно, без серьёзности.
— Да, тяжела твоя судьба, Маритха! С твоим-то счастьем. Смерть и то все время мимо проходит. За несколько дней второй раз уже.
Девушку бросило в жар. Вот дура! Вот прогонит в ночь и прав будет.
