— А для тебя? — жадно спросила Маритха.
И тут же тьма прорвалась буроватыми пятнами лёгкого сумрака, почти целиком выступила стена справа от девушки и небольшие движущиеся комочки на ней. Мохнатые шары, увитые какими-то шнурами. Ох, Бессмертные! Один тут же раскинул длиннющие шнуры в стороны и побежал вниз по стене, цепляясь за что-то невидимое Маритхе. Сжался, опять стал больше, даже раздулся, потом совсем раздулся… опять опал. И снова пошёл увеличиваться в размерах. Другие тоже запульсировали, принялись по очереди раскидывать жгуты по, сторонам. Ох, да вот же ещё один, почти у неё под ногами. Что-то упало прямо перед нею со свода. Маритха завизжала и вскочила. Это же к ней они ринулись!
Вокруг опять стояла плотная густая темнота, и её рука была в надёжной ладони Великого Раванги.
— Тише, Маритха. Успокойся. Никто тебя не тронет.
— Какая гадость, Бессмертные! Какая гадость! — повторяла она, подскакивая. — Мерзость!
— Сядь. Садись же! Никто не причинит тебе вреда.
Девушка медлила.
— Там же этих, мохнатых, полно…
— Там никого больше нет. Чем долгие речи держать, лучше один раз показать, чтобы ты своими глазами увидела. Теперь вокруг привычный тебе мир и голый камень. Их нет.
— Ты говорил: когда незримое видишь, оно приближается. Что хочешь может сделать.
— Не совсем так. Когда ты видишь незримый мир, он становится вещественным, осязаемым. Ты понимаешь? Но не все в нем может причинить тебе вред. Вот эти несимпатичные… существа на самом деле безобидны. Ничем тебе не угрожали.
— То-то они на меня накинулись!
— Ты испугалась. Вот они и кинулись на страх, предчувствуя поживу. От тебя самой им мало толку. Но есть и такие… существа, от которых стоит держаться подальше.
— Это те, что за нашими телами охотятся? — прошептала Маритха.
— Эти… Нет, я говорил не о них. Они опасны только для того, кто даст повод залезть в своё тело. Кто надолго оставляет его… в беспорядке. Есть твари похуже. И посильнее.
Маритха вспомнила, как Такхур, не видя ничего вокруг, сражался с тварью из незримого. Должно быть, из тех.
— Я теперь всю ночь трястись буду, — пролепетала она.
— В этом нет нужды. Я останусь с тобой, и никто не потревожит твой сон. Утром появится Тангар, тогда и расстанемся. Встретимся в Латиштре.
— Ты уходишь? — обречённо спросила Маритха. — Опять? Я думала, теперь-то все наладится…
— Вы будете не одни. До Латиштры путь не такой далёкий. Трудный, если пешком идти, а не на тарпе добираться, но это даже хорошо. Поверь, ещё до посёлка ты поймёшь, почему я так поступил. Вы можете смело идти. Здешние твари до вас не доберутся.
— А время? Ты говорил, у нас его мало?
— На дорогу до Латиштры хватит.
Великий был неумолим. Может, потом она и поймёт его, и даже возблагодарит, а сейчас… Пускай им не страшны горакхи да местные твари… Тут и без того полно подарков. А холод? А голод? А вода, где воду достать? На Тангара положиться?
— Слушайся Тангара, он много знает о здешних землях.
— Я уж и так… только на него и надеюсь.
— Вот и хорошо. А теперь спи. Нужно до завтра силы восстановить.
Хорошо, она заснёт, вот только…
— А правда, что эти скалы, которые ходуном ходят — это как ворота в запретные земли? И кто их проходит, того пускают, а нет — так нет?
Он ответил не сразу:
— Не совсем так. Но можно и так сказать.
— Это что, так Бессмертные сделали? А зачем они в свои земли народ пускают, раз они запретные? Тогда никого бы не пускали.
— Ты хочешь объять слишком много, Маритха. Не для тебя это.
— Все остальное тоже не для меня было.
— Это было необходимо.
— Ну хорошо. — Она устроилась на Тангаровом арчахе.
Некоторое время было тихо.
— Они не потому запретные, что Бессмертным жаль своего золота для людей Аданты. Запретные — так говорят Ведатели. Во всем остальном мире, как и положено, незримый мир разнится с нашим, но в запретных землях они подходят так близко друг к другу…
Девушка вновь пожалела о своём любопытстве. От запретных земель уже веяло страхом.
— Не все, что ты увидишь тут, Маритха, будет осязаемо, и не все, что почувствуешь, окажется видимым. Чем дальше к Истокам, тем больше. Потому моё присутствие рядом в дальнейшем станет необходимым.
— Это как между мирами?
— Нет. Это как в двух мирах. Одновременно. Но пусть это тебя не беспокоит. Оставь это мне. Главное — цель.
— А какая? Какая цель?
— Ты узнаешь.
Снова стало тихо.
— А Ведатель… то есть Аркаис этот… Я видела его, Табалу, дом гостевой… даже фигурки эти проклятые. А сама тут валялась… Или не было меня тут? Это что, тоже вроде как между мирами?
— Нет.
После короткого молчания, опять раздался голос Маритхи.
— А что тогда? Он забрал меня к себе?
— Он не настолько силен. Аркаис и сам не может уходить в незримое полностью, всем телом. Даже когда он там, то принадлежит нашему миру.
— А ты? — спросила Маритха, предвидя ответ. — Как ты тут оказался?
— Мне это подвластно, — услышала она после недолгого молчания. — В незримом нет ни расстояний, ни других мер, даже времени. Я вошёл в него, будучи в Табале, а вышел здесь. Я всегда так странствую по миру, сквозь незримое. Потому мне нет нужды все время быть с тобой, надолго отрываясь от дел в Табале. Поверь, именно сейчас они требуют моего вмешательства. Однако, как только ты позовёшь, как только обратишься за помощью, я услышу и приду. То, что меня нет рядом, не значит, что я не слышу призыва, не значит, что оставляю тебя своей заботой. Если же понадобится моё присутствие, я буду здесь в тот же миг.
У Маритхи кружилась голова от такой мощи.
— Ты сильнее Тёмного!
— Каждому — своё, Маритха. Каждый искусен в своём умении. Ни одному Великому не объять всех знаний. Для каждого мир раскрывается по-своему.
Сонливость, расползавшаяся по телу, все никак не брала девушку. Уж очень взбудоражили её сегодняшние «похождения». Подняли изнутри всю муть и потащили куда-то вместе с самой Маритхой.
— Тогда почему ты меня сразу не перенесёшь куда надо? К чему понапрасну тратить время, если оно такое дорогое, как ты говоришь?
— Это мне неподвластно, — услышала она в ответ.
Подождала продолжения, но тщетно.
— Почему? — настойчиво спросила Маритха.
— Твоё тело не принадлежит незримому. Для того чтобы войти туда полностью, оставить наш мир, нужна быстрая трансформация. И обратная — в конце пути. Твоё тело к ней не способно.
