— Так дотянем?
— Через день-другой видно будет.
Ну и ладно. Только вот ещё одно ноет, покоя не даёт…
— А если нас найдут… вместе с тарпом? Ведь не пожалеют.
Тангар нехорошо усмехнулся, не выпуская её руки.
— Не бойся.
— Я не боюсь, — уронила девушка.
Оказывается, она на самом деле нимало не боится, без удивления сообразила Маритха. И раньше думала, что никто из Великих в обиду её не даст, а теперь — так совсем уверена. А вот за Тангара сердце неспокойно. Влезет в большую драку, а Раванга возьмёт да пальцем не шевельнёт. Дескать, такое уж дело его, хранительское, каждый должен своё место знать… Как там он говорил? Каждый своё дело должен… А ей Тангар теперь куда дороже того самого Раванги со всеми его дверями и куда важнее дороги неизвестно куда. Ах нет, теперь уже известно, куда они путь держат, если только Аркаис её не обманул.
Девушка вздрогнула.
— Ты чего это?
Дорога тут пошла полегче, и Тангар обернулся, тревожно разглядывая Маритху. Слишком близко, чтобы скрыть внезапный лихорадочный блеск в глазах.
— Ничего. — Она старалась сдержать непрошеный трепет, но проклятое имя пошло отдаваться по всему телу. — На ветру выстыла. Сегодня холод такой вокруг, словно опять к Холодам повернуло. Как ты только терпишь…
Маритха мягко, нежно провела ладонью от самой его шеи по плечу, до кисти. Немного успокоилась, нащупав под курткой знакомые бугры мышц.
— Я привычный. — Он натянул ремни слева, обводя тарпа вокруг преграды, и бугры снова вздулись, вызывая её безотчётный восторг.
Какой он!
— Ты лучше посмотри, что там в носилках. Сдаётся мне, там есть чем огонь развести. И ещё много чего. Поищи… да заодно воду глянь. Да еду. Вдруг тоже завалялась. Если там вода есть, тогда нам с тобою крюк не придётся делать. Тут по дороге озёр подземных больше нету, внизу за перевалом надо сразу в сторону отворачивать, за водою подаваться.
Девушка с сожалением оторвалась от своего спутника. В разорённые и перепачканные чем попало носилки лезть не хотелось, но мысль о пылающем жаровнике оказалась заманчивее любых её опасений и даже объятий Тангара.
Мало-помалу она прибралась, как получилось. Жаровник оказался сбоку надбит, но вполне пригоден. Жир тоже отыскался, и почти полный бурдюк с водой, и мешочек с лепёшками, да ещё вяленина намного лучше той, что раздобыл Тангар у прыгающих камней. Как только нашлись фитили, Маритха развела огонь, продолжая по-хозяйски убираться и время от времени докладывать Тангару про свои находки. Хоть тарп им попался худой, да носилки непростые. Еды оказалось много и оружия. Девушка осторожно свалила его кучей в дальнем углу, пускай Тангар сам потом смотрит. Должно быть, тут четверо ютилось, а то и пятеро — вот и ещё одна кружка.
Оставалось только гадать, что же тут случилось, но и так ясно — им несказанно повезло. Словно не было камней, скачущих под ногами, пещеры, где Маритха чуть сама свою Нить не укоротила, долгих дней ходьбы по горам, жажды и холода. Но все это было. А ещё она нашла Тангара, приобрела кучу всякого запретного знания, нужного и ненужного, и слушала песню, после которой теперь как безумная… После которой одно только воспоминание о нем, одно его имя повергает в трепет. Так много за несколько дней, как будто целая жизнь промелькнула.
Неужто это он послал им с Тангаром такую удачу мохнатую на четырёх огромных лапах? Ведь неспроста это все! Или Великий Раванга постарался? Нет, решила девушка, сердце подсказывает, что это не Раванга. Но как? Что с настоящими хозяевами случилось? Тоже его рука?
Оставалось только гадать, что девушка и делала до самого вечера, наслаждаясь, однако, плавным покачиванием тарпа и покоем своих собственных ног. Сердце не бухало по рёбрам, внутри не горело, воздух плавно втекал и вытекал, будто она и не задыхалась несколько дней подряд. Куда взгляд ни кинь, только они с Тангаром, да тарп, да скалы и ветер. И ещё огонь в жаровнике. Красота.
Эту ночь она запомнит надолго. Маритха уткнулась в грудь своего хранителя и тихо рыдала. Верно, старая уж будет, немощная, все забудет, а это — никакая сила забыть не заставит. Только смерть.
— Ты что? Снова плохо? — вопрошал он растерянно, гладил по волосам, неловко теребил за плечи, не понимая, что с нею делается.
— Хорошо… — еле смогла прошептать Маритха.
— Тогда чего? Или я чего не так?..
Она долго не отвечала, собираясь с силами. Перестала, наконец, сотрясаться. Теперь на неё опустилось невыразимое спокойствие.
— Мне сейчас вся моя прошлая жизнь привиделась. Все, что до Табалы было. Будто проститься приходило. И мать, и отец, и сестра, даже Иган. Знаю, что больше никого не увижу, даже кто живой ещё.
— Может, ещё увидишь сестру свою или ещё кого, — успокоительно поглаживал её волосы Тангар. — А вот что до Игана твоего, так я б и не жалел…
— А я и не жалею, — поспешно перебила Маритха, поднимая голову. — А что до сестры, так её хочу повидать не больше, чем Игана. И никакой он давно не мой. Отболело уже, точно и не со мной все это…
— Так чего ж рыдала? Себе сердце рвёшь, мне бередишь… Горазды вы, женщины, — бормотал он.
— Так это не с горя. Зря говорят, что счастья полной мерой не сыскать. Вот же оно! А могло бы мимо прошмыгнуть. Вот что страшно!
— Кто это говорит? Чего не сыскать?
— Да так… люди разные…
— Много ты всяких слушаешь… Лучше сама смотри. Глядишь, меньше в разные беды влипать будешь.
— Это точно, — искренне согласилась Маритха и спохватилась: — Ты куда?
— Постерегу немного. — Он уже натягивал рубаху, не отпуская одной рукой Маритху. — Если все спокойно будет, может, и вернусь.
Девушка посторонилась, уступая ему место, но все ещё продолжала за него цепляться.
— Это ещё зачем? Нам же не надо всяких тварей бояться?
— Затем. Нам теперь не тварей бояться надо.
— А-а… — протянула она, сообразив, в чем дело. — Думаешь, хозяева объявятся?
— Могут, если очень постараются. Я бы постарался.
Хранитель уже затягивал ремни. В небольших носилках он казался огромным, надёжным, да к тому же ловким — ни разу не задел жаровника.
— А мне с тобою можно?
— Это ещё зачем?
— Скучно тут. Одной.
— А ты спи себе.
— Одной мне неспокойно будет.
— А там спокойно? Болтать начнёшь, небось… — Он поколебался чуть-чуть, а потом с сожалением отказался: — Оставайся.
— Не хочешь? — Девушка немного обиделась.
— Да не то чтобы… — Он уже набрасывал арчах. — На страже отрываться не след. Спи. Я же твой хранитель.
Улыбнулся ей. Всегда сумрачный Тангар сегодня на диво много улыбался. А ещё говорят, что нет в этом мире счастья! Врут ведь, и притом бессовестно, бедную Маритху обманывают!
