Книга Время жить и время умирать, страница 94. Автор книги Эрих Мария Ремарк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Время жить и время умирать»

Cтраница 94

— Приказ? Да ты посмотри, что в деревне творится. Какие тут могут быть приказы! Разве тебе здесь не слышно, что они наступают?

— Слышно.

— Ну, значит, не о чем и говорить. Думаешь, мы потащим с собой эту шайку? Мы живо прикончим их через решетку.

Глаза Штейнбреннера отливали синевой, ноздри тонкого носа раздувались. Руки судорожно ощупывали кобуру.

— За них отвечаю я, — ответил Гребер. — Раз у тебя нет приказа, убирайся.

Штейнбреннер захохотал.

— Ладно. Тогда пристрели их сам.

— Нет, — сказал Гребер.

— Кому-нибудь надо же их шлепнуть. Мы не можем тащить их с собой. Проваливай, коли у тебя слабые нервы. Иди, я тебя догоню.

— Нет, — повторил Гребер. — Ты их не расстреляешь.

— Нет? — Штейнбреннер взглянул на него. — Так нет? — повторил он с расстановкой. — Да ты знаешь, что говоришь?

— Знаю.

— Ага, знаешь? Тогда ты знаешь и то, что ты…

Лицо Штейнбреннера исказилось. Он схватился за пистолет. Гребер поднял свою винтовку и выстрелил. Штейнбреннер покачнулся и упал. Он вздохнул, как дитя. Пистолет выпал из его руки. Гребер не отрываясь смотрел на труп. «Убийство при самозащите», — смутно пронеслось у него в мозгу. Вдруг над садом провыл снаряд.

Гребер очнулся, подошел к сараю, вытащил ключ из кармана и отпер дверь.

— Идите, — сказал он.

Русские молча смотрели на него. Они не верили ему. Он отбросил винтовку в сторону.

— Идите, идите, — нетерпеливо повторил он и показал, что в руках у него ничего нет.

Русский, что помоложе, осторожно сделал несколько шагов. Гребер отвернулся. Он отошел назад, туда, где лежал Штейнбреннер.

— Убийца! — сказал он, сам не зная, кого имеет в виду. Он долго смотрел на Штейнбреннера. И ничего не чувствовал.

И вдруг мысли нахлынули на него, обгоняя одна другую. Казалось, с горы сорвался камень. Что-то навсегда решилось в его жизни. Он больше не ощущал своего веса. Он чувствовал себя как бы бесплотным. Он понимал, что должен что-то сделать, и вместе с тем необходимо было за что-то ухватиться, чтобы его не унесло. Голова у него кружилась. Осторожно ступая, пошел он по аллее. Надо было сделать что-то бесконечно важное, но он никак не мог ухватиться за него, пока еще не мог. Оно было еще слишком далеким, слишком новым и в то же время столь ясным, что от него было больно.

Он увидел русских. Они бежали кучкою, пригнувшись, впереди — женщины. Старик оглянулся и увидел его. В руках у старика вдруг оказалась винтовка, он поднял ее и прицелился. «Значит, это все-таки партизаны», — подумал Гребер. Он видел перед собой черное дуло, оно разрасталось. Гребер хотел громко крикнуть, надо было громко и быстро сказать так много…

Он не почувствовал удара. Только вдруг увидел перед собой траву и прямо перед глазами какое-то растение, полурастоптанное, с красноватыми кистями цветов и нежными узкими лепестками: цветы росли и увеличивались — так уже было однажды, но он не помнил когда. Растение покачивалось, стоя совсем одиноко на фоне сузившегося горизонта, — ибо он уже уронил голову в траву, — бесшумно и естественно неся ему простейшее утешение, свойственное малым вещам, и всю полноту покоя; и растение это росло, росло, оно заслонило все небо, и глаза Гребера закрылись.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация