— О, как же я мог забыть, что имею дело с одним из Брейлингов. Сочтешь ли ты сумму в тридцать золотых монет достаточной, чтобы положить конец этому маленькому недоразумению?
— Самка стоит, по меньшей мере, пятьдесят, — нахмурился Вольф. — К тому же она объезженная.
— Пятьдесят! — присвистнул Брат Камня и, покачав головой, извлек из кожаной сумки серый кошелек. Отсчитал несколько монет и положил их на ладонь Вольфа. — Сорок. Это все, что у меня сейчас есть. В ближайшее время посыльный из Триуна привезет вам еще сорок — в дополнение к вещам, которые мы оставим за мальчика прямо сейчас. Можете положиться на мое слово.
Отец с отчаяньем посмотрел на Арона, потоптался на месте и молча шагнул в строй — как того требовал обычай.
— Выведи тэлон из амбара и вели Зеду выгрузить вещи, — приказал Стормбрейкер Виндблоуну.
На сей раз никто из родственников Арона не проронил ни слова, и мальчик почувствовал внутри странное оцепенение. Значит, все кончено?
Богатство, которое я никому не отдам…
Арон был уверен, что отец мысленно сказал ему эти слова.
Ты всегда будешь моим сыном…
Стормбрейкер отвернулся, чтобы помочь Зеду разгрузить повозку, и Арон смог наконец рассмотреть скрещенные за спиной Брата Камня мечи. В длину они достигали роста Арона и, судя по угрожающему виду металлических клинков, могли не только рубить, но и крошить человеческую плоть. Мальчик зачарованно смотрел на оружие, а Братья Камня тем временем продолжали носить и складывать у ног Вольфа одеяла, одежду, бочки (должно быть, полные зерна, вина или даже вяленого мяса) и прочие весьма ценные и необходимые в хозяйстве вещи. Грядущая зима будет лучшей в жизни Брейлингов, а он, Арон, даже не сможет насладиться всей этой роскошью вместе с семьей…
Мальчик едва не разрыдался от бессильной ярости.
Наконец Стормбрейкер помог Зеду привести коз и привязать их к одной из бочек.
Не в силах произнести ни слова, Арон беспомощно наблюдал, как светловолосый мальчуган вернулся к повозкам, мулам и тэлонам. Виндблоун тем временем подвел туда же Тек и без промедления вскочил в седло.
Арону казалось, что его жизнь подошла к концу… Как может он уехать из родного дома с этими людьми? Им все равно не удастся сделать из него убийцу!
Богатство, которое я никому не отдам…
Почему же отец не заступится за него?
А как же Громмонд, скотоводство, служба в войске лорда? Арон так мечтал помочь своей семье выбиться из нищеты!
Нет, нет, я не позволю этим негодяям прикоснуться к себе! Но почему отец не хочет пошевелить и пальцем, чтобы меня защитить?
Стормбрейкер остановился напротив Вольфа и учтиво склонил голову, а Арон снова приклеился взглядом к мечам Брата.
— Жатва закончена. Мы внесли плату и хотим получить то, что нам причитается.
Арон с отчаяньем уставился на отца, но тот ответил непроницаемым взглядом.
Нет!
Крик застрял у Арона в горле, однако мольба в его глазах говорила громче любых слов.
Посмотри на меня!
Мать громко всхлипывала, закрыв лицо руками, братья мрачно уткнули глаза в землю, сестренки сверлили Братьев Камня полным ненависти взглядом, но отец…
В глазах Вольфа была пустота.
Герой войска лорда Брейлинга. Полноправный хозяин дома и всех своих владений. Человек, который часами рассказывал своим детям о доброте, трудолюбии, чести и справедливости…
И он покорно отдаст сына профессиональным убийцам?
Пожалуйста, очнись и посмотри на меня!..
Неужели золотые монеты, козы и прочее барахло настолько важны для отца, что превратили родного сына в невидимку?
— Мы требуем то, что нам причитается по закону, — с нажимом повторил Стормбрейкер.
Вольф медленно повернулся к Братьям Камня, и его оцепенение тут же исчезло. Лицо отца исказилось от гнева и боли, а в глазах у него, казалось, поселилась сама смерть! Глядя не на Арона, а на Стормбрейкера, он свирепо процедил сквозь зубы:
— Плоть от плоти моей, ты больше мне не сын.
Арон даже не сразу понял, что слова предназначались ему; прошло еще несколько секунд, пока до него дошел смысл сказанного.
Нет!
Мальчик стучал зубами, словно в лихорадке.
Вольф вышел из строя и остановился напротив младшего сына, и теперь Арон прекрасно видел, что творится в душе отца. Боль и ненависть эхом вторили его собственным чувствам.
— Ты мертв для меня, твоей матери, твоих братьев и сестер. Перед лицом свидетелей я лишаю тебя своего наследства. У тебя больше нет ни моего имени, ни права на мои земли…
Во взгляде Вольфа бушевала ярость, а в голосе — ненависть к тем словам, которые его вынуждал произносить закон.
У Арона подогнулись ноги. Мальчику ужасно хотелось заплакать, но не мог же он так опозорить отца!
— Уходи отсюда и никогда не возвращайся! — На этих словах Вольф запнулся, потом закончил шепотом: — Ты никогда не получишь здесь приюта…
Затем отец нагнулся, зачерпнул пригоршню земли у ног мальчика и провел рукой по своим щекам, а оставшуюся грязь размазал по щекам жены и дочерей. Братья Арона справились с несложным ритуалом самостоятельно. После этого отец Арона — точнее говоря, человек, который был его отцом пару минут назад, — вернулся в строй.
По приказу Вольфа люди, которые раньше считались семьей Арона, молча развернулись и пошли прочь, низко опустив головы и взявшись за руки.
Арон проводил взглядом спины родных, потом поднял глаза на Дунстана Стормбрейкера, который как раз в этот момент протянул руку своему новому ученику.
Да будь проклят этот подонок вместе с его великолепными татуировками, идиотскими серыми тряпками и высокомерным лицом! Мальчик понимал, что у него нет иного выбора, кроме как подчиниться, и все же… За несколько секунд бледнолицее чудовище лишило Арона всего самого дорогого, всего, что он знал и любил! Осталась только Тек…
А что, если Гильдия и ее решит отнять?
Стиснув зубы, Арон протянул руку Стормбрейкеру, и тот сжал ее железной хваткой.
— У нас в Гильдии уже есть семь учеников по имени Арон. С этой минуты тебя зовут Арон Фростай — до тех пор, пока собственными поступками не заработаешь себе другое имя.
Мальчик ничего не ответил, и Стормбрейкер торжественно продолжил:
— Арон Фростай! Я теперь твой учитель, и в соответствии с правами, данными мне Жатвой, я произнесу за тебя твои обеты. Отныне у тебя нет иной семьи, кроме Камня. У тебя нет и не будет другого имени и титула, кроме тех, что даст тебе Гильдия. С этого дня и до того момента, когда твоя душа покинет тело, твоя кровь — Камень, твоя жизнь — Камень, и ты служишь одному лишь Камню. Добро пожаловать в Гильдию, мальчик.
