Ник мигнул и уставился на россыпи звезд над головой.
Его пробуждение началось примерно час назад, и все это время мальчик ждал, что голос сидящей рядом с ним женщины окажется резким и грубым. Однако он прозвучал как песня далеких предков, крылатых фей; песня, которой те приветствовали на вершине холма рассвет. Этот нежный голос наверняка способен усыпить сознание не хуже снотворного. Услышав его, человек забудет о любой опасности — даже если его обладательница будет сжимать в руках кинжал.
У Ника еще сильнее заломило в груди.
Освещенная серебристым светом факелов, женщина неподвижно сидела на краю повозки, сжимая в одной руке поводья. Лицо незнакомки скрывал накинутый на голову капюшон. Мальчик не мог рассмотреть в темноте цвет ее одежды, но предполагал, что она была серой.
Ник пытался собрать вместе обрывки воспоминаний и понять, что с ним стряслось, но память отказывалась ему помогать. Последнее, что он помнил, — это разговор с каким-то мальчиком на вершине горы; незнакомец излучал сапфирово-синее сияние, напоминающее лучи полуденного солнца.
Происходил ли этот разговор на самом деле или только приснился ему?
Но что было вначале? Ах да, я летел! Наверное, я улетел из замка в Кан-Роуэн, где живет моя мать. Я покинул дом, потому что… потому что Кестрел умерла.
Глаза мальчика давно слезились от боли, но сейчас, когда он вспомнил о своем горе, слезы ручьями побежали по его щекам.
Услышав совсем рядом шуршание ткани, Ник вздрогнул. Он посмотрел туда, где сидела женщина, но увидел только привязанные к сиденью возницы поводья.
— Я здесь, — послышался чарующий голос.
Спаси меня, Брат! Она уже в задней части повозки, рядом со мной! А я даже двинуться не могу…
Содрогнувшись от нового приступа боли, Ник стиснул зубы. Женщина присела на колени и, опустив голову, начала перебирать привязанные к поясу кожаные фляги, а потом сняла одну и протянула Нику.
Только сейчас мальчик рассмотрел, что лицо незнакомки, озаренное лунным светом и отблесками факелов, украшали замысловатые черные знаки, а волосы ее были почти белыми.
Ник посмотрел на протянутую ему флягу и крепко сжал губы.
Пусть только попробует влить в него свою отраву!
Но женщина вдруг рассмеялась нежным и звонким смехом, заставив мальчика вздрогнуть.
«Как глупо, — подумал он про себя. — Я что, ожидал услышать шипение гадюки?»
Немного поразмыслив, Ник решил, что незнакомка по приказу настоятелей везла его в Гильдию Иглы, на лечение.
А что, если она — изменивший обличье бог смерти Кайн? Интересно, прячутся ли под капюшоном страшные рога, в любую минуту готовые проткнуть меня насквозь — на радость манам, которые тут же слетятся на кровавый пир?
Странно, но опасность быть растерзанным безжалостным богом пугала мальчика гораздо меньше, чем перспектива оказаться во власти настоятелей Гильдии Иглы и их учеников.
Резкий запах миндаля заставил Ника вздрогнуть, и это слабое движение болью отозвалось во всех его мышцах. Мальчик застонал, но, когда женщина снова протянула ему напиток, еще крепче сжал губы.
— Я не предлагаю тебе Милосердие, — сказала женщина, а потом поднесла флягу к своим губам и сделала глоток. — Это пасленовое вино, разбавленное водой — в той пропорции, которая не причинит тебе вреда. Выпей, и боль утихнет.
Милосердие…
Ядовитое снадобье, которое дают умирающим, чтобы избавить их от страданий.
Ник снова посмотрел на одеяния незнакомки и убедился, что они действительно серые.
Выходит, он попал в компанию Сестры Камня! Что ж, неудивительно, что воздух вокруг буквально напитан ядом.
Но ведь женщина сама отпила из фляги и потом — она сказала, что не предлагает ему Милосердие!
Как жаль, что я не могу видеть ее глаз, чтобы понять, можно ли ей верить.
Должно быть, женщина прочитала мысли Ника, потому что сразу сбросила с головы капюшон. В тот же миг темнота вокруг повозки рассеялась (словно небо очистилось от туч), и Ник смог лучше рассмотреть таинственную незнакомку. Она была худенькой и тонкокостной. Темно-синие глаза женщины изучали мальчика без тени насмешки или осуждения, а на обеих щеках красовались черные спиралевидные татуировки, четко выделяющиеся на фоне смуглой кожи.
Темный цвет кожи мог быть признаком принадлежности к династии Кобб, но светлые, почти белые, волосы длиной до плеч указывали на то, что женщина происходила из рода Ваграт. Такое необычное сочетание родовых черт смутило Ника. Впрочем, смешение крови среди фей встречалось не так уж и редко…
Бросив взгляд на руки незнакомки, Ник увидел, что они покрыты длинными рядами татуировок.
Да, таким количеством знаков дав-ха не каждый бывалый солдат может похвастать!
Размышляя обо всех этих странностях (а может, почувствовав благоговейный страх перед незнакомкой), Ник послушно отхлебнул из протянутой ему фляги. Резкий и сладкий вкус паслена пробежал по языку, обжег горло и опустился в живот. Через несколько секунд Ник почувствовал во всем теле звенящую легкость, и тут же на него снизошло легкое и приятное оцепенение.
Одобрительно кивнув, женщина прицепила флягу на пояс.
— Достаточно. После того как лихорадка пройдет, можно будет выпить еще.
Зубы незнакомки ослепительно сверкнули в лунном свете, когда, улыбнувшись, она похлопала по фляге, висящей на поясе с противоположной стороны:
— Яд здесь — на случай, если тебе все еще интересно…
Ник испуганно моргнул.
— Некоторые люди выносят запах миндаля, другие — нет, — прибавила женщина. — В любом случае, я редко использую яд. Предпочитаю честную схватку, когда имею дело со своими Осужденными.
— К-камень, — с трудом выговорил Ник, а потом, покопавшись в памяти, вспомнил еще одно слово: — Бенедеты…
Женщина кивнула, прикоснувшись пальцами к спиралевидным знакам на щеках.
— Да. У меня два бенедета, поскольку я — Третий Старший Мастер Камня. Мое имя Тиамат, но большинство людей зовет меня Тиа. Впрочем, ты можешь называть меня тем именем, которое я получила в Гильдии — Снейккиллер. А ты кто?
— Ник… — начал было мальчик и замолк. Может, не стоит выкладывать всю правду? Ник плохо помнил, что с ним произошло, но точно знал, что не хочет возвращаться в замок — к сумасшедшей матери и злому року.
Закрыв глаза, Ник внезапно почувствовал, что падает с высоты.
Мальчик закричал и изо всех сил дернул связанными руками.
Что это со мной? Может, в напитке все-таки был яд?
— Тише, тише… — При первых же звуках нежного голоса Сестры Камня шум в голове мальчика утих, а прохладное прикосновение ее рук погасило жар. — Когда боль становится невыносимой, старайся дышать глубже, Ник, — если это и правда твое имя. Сосредоточься на дыхании и не думай ни о чем другом.
