Ник крепко сжал пальцы сестры. Он явственно видел смерть, притаившуюся в уголках рта девочки и просвечивающую сквозь тонкую, как пергамент, кожу. Кестрел, которая всегда любила младшего брата таким, какой он есть — неуклюжим и не очень-то умным, скоро уйдет от него навсегда…
Бледное лицо Кестрел, обрамленное спутанными прядями золотистых волос, по-прежнему оставалось удивительно красивым. Ее огромные ярко-голубые глаза были сейчас закрыты, и под ними залегли темные тени. Точно такого же цвета были глаза и самого Ника, и двух его братьев, которых убили в прошлом году, и их отца, погибшего от несчастного случая на охоте чуть больше трех лет назад.
Это я должен был умереть тогда…
Ник на мгновение закрыл глаза — словно пытался спрятаться от страшной правды.
Это меня должны были убить первым, как самого младшего и самого хилого. Моя смерть не вызвала бы никаких подозрений и никого бы не огорчила.
В тот день они отправились на охоту просто ради забавы и отъехали от стен Кан-Роуэна не больше чем на лигу, когда их внезапно атаковал морок. Отец заметил это злобное и уродливое, похожее на орла, создание, когда оно уже готовилось вцепиться когтистыми лапами в Ника, и продолжал сражаться с хищником даже после того, как тот принял человекоподобный облик, обрызгал обидчика ядовитой слюной и вонзил в него острые, как кинжалы, когти. Ник сумел добежать до рощи и позвал на помощь королевскую стражу, но ни один, даже самый отважный на свете воин не смог бы спасти лорда Маба. Отец Ника, король-консорт Гнездовья, умер на его глазах — точно так же, как сейчас умирала Кестрел. Делая последний вдох, он тоже держал Ника за руку.
Зачем жить, если все, кого я люблю, уходят от меня?
Ник поерзал на стуле, и тот заскрипел под тяжестью большого тела. Промежутки в дыхании Кестрел становились все длиннее, и Ник начал отсчитывать секунды, отчаянно умоляя смерть подождать хотя бы немного. Хотя бы до рассвета, чтобы они с сестрой в последний раз вместе поприветствовали солнце! Ник даже надеялся, что Кестрел проснется, откроет глаза и скажет что-нибудь такое, что облегчит его вину.
Неделю назад, в свой день рождения, сестра впервые поднесла Нику медовое вино (прежде ему не разрешали пить крепких напитков). Если бы Ник принял угощение, вряд ли он дожил бы до сегодняшней ночи. И почему он тогда не вышиб рог из рук Кестрел? Это выглядело бы вполне естественно — он ведь такой неуклюжий, без конца все роняет и опрокидывает! Если бы Кестрел не глотнула смертоносного напитка, Нику не пришлось бы сейчас сидеть у ее постели и с замиранием ждать каждого нового вдоха…
Мальчик понимал, что смерть избавит сестру от страданий, но страх навеки потерять ее был непреодолим, и потому Ник шепотом читал молитвы богу смерти. Большинство его сограждан почитали Многоликого Брата и избегали напрямую обращаться к Кайну; произнести имя рогатого бога в доме — особенно в спальне — считалось плохим знаком. Ник не верил в подобные глупости. Проклинаемый или нет, Кайн все равно явится в дом семейства Маб — уже в четвертый раз за последние три года. Похоже, он не прочь и поселиться здесь…
Кайн не был милостив к братьям Ника — сильным и крепким юношам; они умирали мучительно, неделю за неделей тщетно сопротивляясь загадочной болезни, причиной которой, как объявили потом настоятели, стало отравление ядом.
Наблюдая затянувшуюся предсмертную агонию сыновей, мать Ника сошла с ума. Впрочем, она никогда не отличалась крепким душевным здоровьем — как все женщины рода Маб. Ник был даже рад, что мать отказалась присутствовать при отходе дочери в мир иной — он не представлял, как бы выдержал вспышки ее безумия. Разум леди Маб наверняка еще больше помутился бы, стань она свидетелем того, как яд забирает у нее еще одно дитя.
— Очевидно, яд был безвкусным, — объяснили тогда настоятели матери Ника. — Его, должно быть, подмешали в начинку для ягодного пирога.
На этот раз Ник нисколько не сомневался, что отраву положили в медовое вино. Кестрел почувствовала себя неважно через несколько часов после пира; и потом — кроме вина, Ник отведал те же напитки и кушанья, что и его сестра. Разумеется, скажи он об этом вслух, никто ему не поверил бы! Сметливость и наблюдательность не считались сильными сторонами Ника — зато все кому не лень любили подшучивать над его внушительными габаритами.
По крайней мере, сестре не пришлось долго мучиться. Может быть, если помолиться Кайну, рогатый бог дарует Кестрел быструю и легкую смерть?
Нику хотелось заплакать, но он понимал, что в шестнадцать лет такое поведение недопустимо. Хватит и того, что его тело большое и рыхлое, что у него почти нет способностей к учебе и он не может справиться с заданиями, которые дают учителя. Лорду, главе рода, не пристало быть рохлей! Ник знал, что, если Кестрел умрет — когда она умрет! — он останется единственным наследником самой могущественной в стране династии. Династии, которая едва ли не безраздельно владеет наиболее ценной древесиной, а также солью, рыбой и другими дарами моря. Со временем он по праву станет Верховным Королем Гнездовья, главой всех шести династий.
— Надеюсь, они выберут быстродействующий яд, когда решат отправить меня на тот свет, — прошептал Ник, наклоняясь к сестре.
Из глубины комнаты послышался приглушенный ропот, и Ник вдруг вспомнил, что он здесь не один. Три настоятеля в черных мантиях, с лоснящимися от пота лицами, стояли чуть поодаль, и их длинные тени причудливо изгибались на деревянных стенах опочивальни, пышущем жаром камине, скамьях, стульях, желтом балдахине кровати и белом постельном белье.
И тут один из мужчин прошептал слово, которое Ник слышал в свой адрес уже много раз.
— Размазня!
Не стоит обвинять их в жестокости — из всех прозвищ, которыми простой люд наградил Ника, это было самым безобидным! Все в Гнездовье считали Ника тупицей и были уверены, что он навеки останется безвольным и неуклюжим дитятей, не унаследовавшим ни одного из знаменитых талантов своего рода.
Ник Маб, принц-нескладеха.
Однако мальчик не стал предаваться горьким размышлениям и решил просто не обращать внимания на перешептывания настоятелей. Они и сами оказались совершенно безоружны в борьбе с ядом, несмотря на всю хваленую подготовку в Гильдии Иглы и принесенные в Храме Брата клятвы. Настоятели могли только облегчить страдания Кестрел с помощью пасленового вина и жарко пылающего в камине огня.
Вот почему Ник считал придворных «целителей» совершенно никчемными!
Да и от самой Гильдии Иглы толку не больше. Почему, интересно, Старшие Мастера Гильдии не стоят сейчас у постели сестры? Разве не должны они присутствовать при отходе в мир иной наследников королевской семьи? Где, в конце концов, сама леди-провост? Ник не питал к этой женщине особой любви, но, по крайней мере, когда умирали его отец и братья, она приходила к их смертному ложу. Чем Кестрел хуже?
Словно услышав мысли брата, девочка тяжело вздохнула во сне, и Ник крепко сжал ее длинные тонкие пальцы.
