Наверняка наказание будет похуже отцовского удара ремнем или материнской оплеухи! Арон внимательнее посмотрел на каменные стены и предположил, что источаемая ими темнота исходит от людей, которые находятся внутри. А может, это тень их боли и страданий?
Арону не пришлось мучить свою память и прибегать к специальным уловкам. Мальчик точно знал, что будет помнить название этого жуткого места, даже если никогда не попадет в его стены. Зрелище здания, рассеивающего во все стороны мглу, наверняка будет преследовать Арона до конца жизни.
Мальчик отвернулся от мрачных стен и устремил взгляд на гладкую поверхность воды и перекинутые через реку каменные мосты. Сюда тоже просочилась эта всепроникающая темнота из Обители Терпения. Мгла затуманила реку, мосты и даже…
Стоп.
А не идет ли тьма из какого-то другого места?
Внезапно Арон почувствовал приступ слабости. Наверное, виной тому были усталость, бессонная ночь и пустой желудок. Но ведь мальчик даже не ощущал, что проголодался! Конечно, с роскошного завтрака в приемной лорда-провоста прошло уже несколько часов, но днем они со Стормбрейкером перекусили хлебом. Почему же так сильно закружилась голова?
Внезапно мальчику показалось, что чья-то невидимая рука взяла его за подбородок и задрала голову вверх. Взору Арона открылось круглое сооружение из каменных плит, вокруг которого росло множество деревьев, увешанных румяными плодами. Во все стороны от здания расползалась темнота — черная, как безлунная ночь. Однако чем старательнее Арон всматривался в эту тьму, тем более неуловимой и расплывчатой она становилась.
— Это Часовня Матери. — Голос Стормбрейкера звучал приглушенно, словно издалека. — Мы поставили ее во фруктовом саду рядом с Домом Старших Мастеров, потому что верующие в Мать любят тишину. В этот сад почти никто не заходит.
Арон попытался перевести взгляд на фруктовые деревья и «крепость-в-крепости», которая, как выяснилось, была Домом Старших Мастеров — местом его будущего обитания, но, к собственному ужасу, не смог даже пошевелить головой.
Мальчик словно окаменел. Его шея, руки и ноги не двигались, а язык приклеился к нёбу. Стормбрейкер тем временем продолжал рассказывать о том, что многие люди, никогда не бывавшие в провинциях Ваграт и Росс, ни разу в жизни не видели Часовен Матери.
И вдруг круглое здание засияло ослепительно ярким светом. Теперь Часовня меньше всего походила на окруженную серыми и черными тенями Обитель Терпения.
Что это? Неужели мне все померещилось?
Но ведь Арон не просто видел — он кожей чувствовал загадочную темноту! Лишь минуту назад она, будто густой туман, окутывала и само круглое здание, и мосты, и реку.
Нет, не может быть! Сейчас стены Часовни были ослепительно белыми и искрились в лучах предзакатного солнца нежным и манящим светом.
Арон знал, что все Храмы Брата украшало изображение склоненной головы светловолосого мужчины. А Часовни Матери?
«Луны, — прозвучал в памяти мальчика голос отца. — Две полные луны, похожие друг на друга, словно близнецы…»
Вообще-то вера мало интересовала Арона, и потому он знал лишь основные ритуалы и обычаи. Его мать была очень набожна, но мальчику в наследство, видимо, достался независимый дух Вольфа Брейлинга.
— Арон! — Голос Стормбрейкера был глухим и далеким, словно пробивался сквозь туман.
Мальчик взрогнул, но так и не смог оторвать взгляда от искрящихся серебром стен. Они казались залитыми лунным светом, хотя солнце не успело еще спрятаться за горизонт.
Зрелище так очаровало Арона, что он едва не упал на колени перед этой волшебной красотой.
Сияние тем временем становилось все ярче и ярче. Мальчику казалось, что он купается в волнах серебристого света, всей кожей впитывая его освежающую прохладу.
Над Ароном прогремели раскаты грома и сверкнула молния, но он не испугался. Сейчас мальчик хотел лишь одного: чтобы удивительный свет оставался с ним как можно дольше!
Интересно, кто та высокая женщина с вращающимися над головой лунами? Неужели Дари?
В первый момент видение показалось мальчику мрачноватым, но оно на глазах светлело и окрашивалось в тот же серебристый свет, что и каменные стены.
Конечно, это Дари! Ведь только она умеет так осторожно касаться внутренней сущности Арона, когда они вместе проходят через Пелену, и только она обладает такой сказочной красотой.
Мальчик нисколько не сомневался, что перед ним живой человек, а не бессмертный дух. Отец объяснял ему, что боги — порождение человеческого ума и сердца, а не существа из плоти и крови. Вот почему Арон, обращаясь с молитвами к Брату, никогда не надеялся, что сможет увидеть его или поговорить с ним.
Внезапно мальчик почувствовал, что кто-то пытается схватить его за плечо. Это не было прикосновение пальцев — скорее волна чьей-то мощной и сокрушительной энергии!
И вдруг… Яркий белый свет вошел в сапфирово-синюю шевиль Брейлингов, которую Арон по-прежнему носил на левой лодыжке, и разлился по всему телу.
Душа мальчика наполнилась неземным блаженством.
В следующее мгновение Арон понял, что женщина больше не одна. Рядом с ней стояли светловолосый мужчина и олень. И какой олень!
Прежде Арон никогда не видел рогов такого размера. А как причудливо они переплетались над головой удивительного зверя!
Внезапно женщина шагнула вперед и посмотрела на Арона в упор. Ее взгляд прожег мальчика насквозь, словно раскаленные железные прутья.
Лицо женщины вдруг показалось ему очень знакомым.
Мы уже встречались раньше. Но где? Может быть, во сне?..
И чем дольше мальчик смотрел на незнакомку, тем страшнее ему становилось.
Арону вдруг послышалось хлопанье крыльев огромной белой птицы Рух и померещились хищно разинутые пасти тэлонов.
Продолжая блаженно улыбаться, Арон, как подкошенный, рухнул на землю и так сильно ударился головой, что окружающий мир вместе со страшными призраками мгновенно улетучился из его сознания.
Глава двадцать пятая
АРОН
Арон открыл глаза и поморщился. Как сильно болит голова! Он хотел потереть левый висок, но не смог даже пошевелить рукой.
Неужели меня поколотил Сет? Наверное, я снова забыл запереть Тек в стойле!
Арон мигнул, пытаясь рассмотреть в полумраке знакомые очертания комнаты, которую он делил с шестью старшими братьями. Вот сейчас он увидит на полу ворохи одеял с торчащими из-под них локтями и пятками, услышит смешки и фырканье, а возможно, даже заработает новый подзатыльник.
Однако ни скомканных простыней, ни братьев в комнате не было; на стенах плясали отблески желтого света, а слева от Арона стояла аккуратно заправленная кровать.
