Эти слова повергли Ника в ужас. Он неуклюже дернул головой, чтобы посмотреть, нет ли поблизости Хасти или Террика, однако никого не увидел.
Наверное, Брат Камня и его ученик ушли в деревню, чтобы запастись едой, — ведь им предстоит еще очень долгий путь.
— Я не знаю, кто этот мальчик и почему мы с ним продолжаем встречаться, — признался Ник. — Я даже не знал, что снова с ним разговаривал. Ведь ты не разрешила мне пересекать Пелену до тех пор, пока мы не приедем в Триун и пока я не пройду специальную тренировку…
— Знаю, — кивнула Снейккиллер, ловко выкраивая из кроличьей шкурки что-то вроде стельки для сапог. Она уже пыталась обучать этому ремеслу Ника — в те короткие промежутки, когда мальчик приходил в себя и мог действовать руками. — Ты сейчас не способен руководить волей и потому не всегда знаешь, что с тобой происходит. И все-таки… Можешь ты хотя бы сказать, кто этот мальчик — друг или враг?
Ник попытался стиснуть и разжать пальцы, но руки все еще дрожали после продолжительной лихорадки и отказывались подчиняться.
— Друг, — уверенно ответил он. — По крайней мере, я так думаю.
Нику даже казалось, что незнакомец однажды спас его жизнь. Но где это было и когда? Ник помнил только, что мальчик стоял перед ним в лучах слепящего бело-голубого света и приказывал его душе вернуться в тело. Однако этот образ был таким же смутным и неопределенным, как и воспоминания о падении с крыши замка в Кан-Роуэне, где он когда-то жил.
Может, все это был лишь дурной сон?
Но почему тогда, теряя сознание, я каждый раз встречаюсь с загадочным незнакомцем?
Сморщившись от нового приступа головной боли, Ник потер рукой лоб.
— Глотнешь пасленового вина? — спросила Снейккиллер, откладывая в сторону кроличью шкурку.
— Нет, спасибо. Само как-нибудь пройдет.
Ник боялся слишком сильно привыкнуть к целебному напитку и оставлял его только для тех случаев, когда боль становилась совсем уж невыносимой. В такие минуты мальчику казалось, что кто-то выдирает из его тела позвоночник и сдавливает железными тисками череп.
— Знаешь, Ник… — Снейккиллер положила руку на привязанную к поясу флягу, в которой она хранила готовый эликсир. — Тебе, возможно, до конца жизни придется принимать пасленовое вино, чтобы облегчить боль, — ведь твои увечья были такими тяжелыми! Если честно, я вообще не верила, что ты останешься в живых.
«Исцели себя!» — услышал вдруг Ник знакомый голос.
Точно таким же тоном отдавал приказы его отец, когда был в ярости. Однако слова, которые Ник вспомнил сейчас, произносил мальчик с голубым пламенем в глазах. Незнакомец запретил ему умирать, и ослушаться его приказа было невозможно.
Мальчик обладает огромной силой, и он испробовал эту силу на мне… Что руководило им — добро или зло? Понимал ли он сам, что делает?
Тело Ника охватила дрожь, и тогда Снейккиллер, не выпуская из рук кинжала, поднялась на ноги и поднесла ко рту мальчика флягу с вином. На сей раз она не спрашивала у Ника согласия, да он и сам не собирался сопротивляться.
Медленно глотая приятный на вкус напиток, мальчик наблюдал за игрой лунного света на клинке Тиа. Ник знал, что женщина не собирается пугать его своим смертоносным оружием — она просто почти никогда не выпускала кинжала из рук.
Целебное вино обожгло рот, горло и, наконец, желудок; по всему телу мальчика разлилось сладостное тепло, а боль бесследно исчезла. Снейккиллер тем временем привязала флягу к ремню и присела на одеяло рядом с Ником. Несколько минут она молча смотрела на мальчика, а потом сказала с тревогой в голосе:
— Мы будем зимовать в провинции Кобб. Ты слишком слаб, чтобы продолжать путешествие. Три дня назад я отправила Хасти и Террика искать деревню, в которой нам согласятся дать приют. Возможно, если Мать будет милостива, они даже найдут один из Домов Гильдии.
Чувство вины вскружило голову Ника так же сильно, как и пасленовый напиток.
— Ты — Старший Мастер, у тебя в Гильдии свои дела! Оставь меня здесь и езжай в Триун.
Снейккиллер нахмурилась и, сильнее стиснув в кулаке кинжал, сказала:
— Мое место рядом с тобой. Если я покину тебя, то подведу и Гильдию, и все Гнездовье.
Ник вздрогнул и испуганно посмотрел на Тиа. Сердце мальчика забилось быстрее, потом замерло и наконец снова пустилось в бешеную скачку. Неужели она обо всем догадалась? Нужно быстро что-нибудь придумать. Нужно все отрицать, сказать Тиа, что она ошибается…
Через некоторое время Ник понял, что не может больше выдерживать пристальный взгляд холодных голубых глаз. Опустив голову, мальчик едва слышно пробормотал:
— Ты знала, кто я… Знала с того самого дня, когда я впервые проснулся в твоей повозке.
— Я знала это с того момента, когда нашла тебя на пустынной аллее в Кан-Роуэне. Не волнуйся, Хасти и Террик ни о чем не догадываются. Я не хочу, чтобы тебя снова попытались убить, — ведь вторая попытка может оказаться удачнее первой.
Ник стиснул зубы, но тут же приказал себе успокоиться. Не хватало только еще одного затяжного приступа лихорадки или нового обморока.
— Я думаю, что… — нерешительно проговорил он. — Мне кажется, это были настоятели — те, что живут в замке.
Мальчик замер, ожидая, что его слова приведут Тиа в ярость, но женщина лишь презрительно фыркнула.
— Подними голову, мальчик. Ты не удивишь меня рассказами о предательстве, совершенном Гильдией Иглы — или теми, кто там обучался.
Ник в ужасе вытаращил глаза и едва не отшатнулся от Снейккиллер. Мальчик впервые слышал, чтобы кто-нибудь говорил об Игле с таким отвращением. А он еще боялся, что Тиа обвинит его в клевете и неуважении к настоятелям.
— Много столетий назад, — проговорила Снейккилер, отрешенно глядя в темноту, — Игла пользовалась таким же уважением, как и Камень. В Эйдолоне лечили больных, выращивали целебные растения и специи, изготавливали лекарства и воспитывали всех сирот Гнездовья — вне зависимости от их происхождения и магических способностей. Игла и Камень уравновешивали друг друга, благодаря чему в стране царили гармония и порядок. Сейчас в стенах Эйдолона все совсем не так, как раньше… — Тиа с яростью воткнула кинжал в землю у своих колен. — Немало людей уже заплатили за пренебрежение Иглы своими обязанностями и за то, что Гильдия вмешивается в вопросы, которые ее совсем не касаются.
Женщина замолчала и устремила взгляд на сверкающее лезвие кинжала.
Похоже, Тиа Снейккиллер — одна из тех, кто заплатил высокую цену за темные делишки Гильдии Иглы, догадался мальчик. Он не знал, какое зло причинила Игла Сестре Камня и почему, но был уверен, что Тиа не собирается прощать обидчиков.
Что ж, по крайней мере, теперь Ник мог не бояться, что Снейккиллер отвезет его в Эйдолон или отдаст настоятелям… Интересно, останутся ли в силе другие ее обещания?
