— Ну и куда ты собралась?
— Я должна вернуться в библиотеку,— сказала Эйприл, нащупывая ручку двери.
— Никуда ты не пойдешь.
Причард оттолкнул в сторону подушку безопасности и со стоном привстал на сиденье. Он полез под пиджак, извлек пистолет и направил ствол на Эйприл.
— Не двигаться! Чтобы я видел твои руки.
Эйприл подняла руки ладонями вверх.
— Зачем вы это делаете? — спросила она. — Ведь я ни в чем не виновата.
Причард скривился.
— Ты слишком много знаешь, чтобы быть невиновной.
Слишком много? Очевидно, Причард верит в то, что говорит. Она решила подыграть ему, чтобы выяснить больше подробностей.
— Они меня вынудили,— с несчастным видом пробормотала Эйприл.— Просто не было другого выхода.
Глаза Причарда удивленно расширились — он не ожидал такого признания.
— Да, «Сироты» пойдут на все, лишь бы завладеть Библией Гутенберга.
« Сироты »… Почему он то и дело упоминает « Сирот » ? Разве эта организация не перестала существовать лет пятьсот назад? Она попыталась вспомнить все, что читала о них, а потом вдруг увидела, как у окна маячит чья– то фигура.
Причард проследил за направлением ее взгляда, а потом резко дернулся влево, уворачиваясь от осколков стекла. Раздался хруст ломающихся костей — это полицейская дубинка достигла своей цели. Кто-то нанес резкий удар Причарду в лицо. Потом в разбитое окно просунулась рука и отперла дверцу. Тело Причарда вывалилось на тротуар. В салон заглянул офицер Норман Бриггс и протянул руку Эйприл.
— Вы целы? — спросил он.
Она ухватилась за его широкую ладонь.
— Чувствую себя просто ужасно,— пробормотала Эйприл.— Но страшно рада вас видеть.
Норман вытащил ее из салона.
Вокруг разбитого джипа толпились зеваки. Откуда– то издалека доносился приближающийся вой полицейской сирены. Норман, несмотря на пожилой возраст, оказался на удивление проворным и крепким мужчиной. Не успела Эйприл опомниться, как он потащил ее к своей машине.
— А я боялась, вы мне не поверили,— покачала головой Эйприл, когда он снял с нее наручники.
— Честно признаться, я не знал, что и думать,— ответил Норман.— Но нутром чуял, что вся эта история дурно пахнет. Тогда я поехал за вами следом, а по дороге позвонил одному своему другу из ФБР. Спросил, знает ли он, что к ним на допрос должны привезти человека из библиотеки.
— И что же?
— Он сказал, что нет. А это, в свою очередь, означает, что забравшие вас ребята не из ФБР или же действуют на свой страх и риск. В любом случае, нам от этого не легче.
— Надо ехать в библиотеку к доктору Уинтеру. У меня есть к нему вопросы.
— Считаете, ему можно доверять? — спросил Норман.
— Придется рискнуть,— ответила Эйприл.
Она села в машину и захлопнула за собой дверь.
— Возможно, он единственный, кто имеет полную информацию о «Сиротах».
— Сироты? — удивился Норман.— Это те детки, с которыми тусовался Питер Пэн?
— Нет. Их звали потерянными мальчишками.
— А мне казалось, сиротами.
— «Сироты» —это тайное общество, образовавшееся после мученической смерти Яна Гуса,— сказала Эйприл.— И Питер Пэн тут ни при чем.
Норман призадумался.
— Ага! — вдруг воскликнул он.— «Сиротка Энни»! Вот с кем я перепутал. В детстве я слушал пластинку с этой историей. Простите, Эйприл. Так что вы говорили?
— Ян Гус был одним из первых реформаторов церкви,— продолжила она.— Сегодня это занятие неопасно, но в пятнадцатом веке Гусу хватило, чтобы его приговорили к сожжению на костре. Приказ о жестокой казни отдал император Сигизмунд, пытавшийся отстоять свою власть в Священной Римской империи.
— Вон оно как…— протянул Норман.— Ну и при чем тут потерянные мальчишки?
— Сироты.
— Именно.
— Они ведь сироты в буквальном смысле слова, — пояснила Эйприл. — После казни Гуса легион его воинствующих последователей принял это имя, подчеркивая тем самым, что без предводителя они осиротели.
— Высказали «воинствующие последователи»?
Норман свернул на соседнюю улицу. Сказывались военная выучка и железные нервы: они летели по улицам на скорости, с которой ездят по загородным трассам.
— А я-то думал, в те времена все церковники были исключительно монахами.
Эйприл уперлась ладонью в приборную панель — для равновесия.
— О, это были куда более жестокие люди. Ведомые полководцем Яном Жижкой, они намеревались изменить мир, устроив кровавую священную войну. Помню, я читала текст песни, которую они распевали на поле боя: «Мы воины Господни, мы пришли убивать, убивать, убивать всех и каждого». И они действительно убивали, применяя в сражениях самую революционную по тем временам технику.
— Погодите! — воскликнул Норман.— Вроде бы я слышал об этом. Кажется, именно они изобрели первый танк.
— Да, верно,— кивнула Эйприл.— Самое знаменитое изобретение «сиротской» армии — так называемый бронированный фургон. Они построили сотни таких машин, что защитить свой форпост, город Табор на территории современной Чехии. Кстати, откуда вы знаете?
— Просто люблю смотреть «военный» канал.
— Это меня не удивляет,— заметила Эйприл.
Тут машина резко подпрыгнула на какой-то выбоине,
и она едва не ударилась головой о потолок. Интересно, подумала она, удастся ли добраться до библиотеки живыми?..
— Но что общего между этими воинствующими монахами и Гутенбергом? — спросил Норман.
— Я читала, что Гутенберг сочувствовал и помогал «Сиротам». А так — не знаю…
Ответ еще не сложился окончательно, ждал нужного момента, чтобы оформиться в слова. Но если великая книга пропадет, все остальное будет неважно.
— Мы не можем допустить, чтобы что-то случилось с книгой.
На несколько секунд Норман оторвал взгляд от дороги.
— Вы прямо на себя не похожи,— заметил он.
Эйприл посмотрела на свое отражение. Она и сама себя
не узнавала, глаза горели гневом и возбуждением.
— Извините,— пробормотала она.— При одной мысли о том, что кто-то может украсть Библию, я впадаю в ярость.
— Вот и хорошо,— улыбнулся Норман.— Гнев может пригодиться, если возникнут неприятности.
Эйприл достала мобильный телефон.
— Позвоню домой, проверю, все ли в порядке,— сказала она и вдруг обнаружила, что кто-то оставил ей голосовое сообщение.
Она решила прослушать его прежде, чем говорить с бабушкой Роуз.
