— Да,— ответила Эйприл.— Я в полном порядке.
— Вы ранены? — спросил второй врач, указывая на забрызганный кровью стаканчик.
— Я…э-э…нет, что вы. Это вишневый сок,— пробормотала она.— Вот, видите, расплескала немного.
Двери раскрылись, Эйприл пулей выскочила из кабины, оставив сконфуженных врачей в лифте. Буквально через несколько секунд она очутилась возле палаты доктора Уинтера. Она распахнула дверь и с облегчением отметила, что доктор Уинтер лежит на кровати за ширмой. Это дало Эйприл возможность быстренько спрятать Библию Гутенберга под стул у входа.
— Доктор Уинтер? — окликнула она.
— Да? — ответил голос.
По спине Эйприл пробежали мурашки. Это был, несомненно, голос доктора Уинтера, густой бархатистый баритон, пусть и звучал он сейчас совсем слабо. Ей хотелось развернуться и выбежать в коридор, но жизнь Чарли находилась под угрозой. А может, и ее матери тоже.
— Как вы, в порядке? — робко спросила Эйприл.
Глупый вопрос, совершенно бессмысленный. О каком
«порядке» может идти речь? Человек лишился руки.
— Эйприл, это вы?
— Да,— ответила она и на цыпочках двинулась к ширме.
Эйприл обошла ее и тут же тихо ахнула, увидев, что доктор Уинтер сидит на постели и что он весь в бинтах — правая рука, грудь… даже глаза закрывает повязка.
— Рад, что вы здесь,— приветствовал ее доктор Уинтер.— А я боялся, что они и до вас добрались.
— Кто?
— Члены ордена дракона.
— А я считала… что вы один из них.
Доктор Уинтер рассмеялся, потом поморщился и схватился за бок.
— Нет,— ответил он.— Входить в ряды носителей зла — это не по мне.
— Тогда вы из «Сирот»?
— Откуда вам известно это название?
— Меня похитил человек, считающий, что я вхожу в орден «Сирот».
— Сочувствую,— сказал доктор Уинтер.— Но рук они вам не отрубали?
— Нет.
— Что ж, и то слава богу.
— Боль, наверное, просто невыносимая.
— Да уж. Но благодаря добрым докторам я пребываю в отличном настроении.— Он указал на капельницу возле кровати.— Можете сделать для меня кое-что?
— Конечно!
— Снимите бинты с лица.
Эйприл протянула руку и тут же испуганно отдернула ее.
— Они что же… и глаза вам вырезали? — Она сожалела, что ей пришлось задать подобный вопрос, но меры безопасности, принятые в Библиотеке Конгресса, предполагали сканирование сетчатки глаза.
— Нет, здесь они проявили толику милосердия, — ответил он.
Эйприл сняла повязку и ахнула.
— Забрали только один глаз,— пояснил доктор Уинтер и опустил веко, прикрыв пустую левую глазницу.
Потом он поднял здоровый глаз и увидел, что в руках У Эйприл высокий пластиковый стакан.
— Что это?
— Ваша рука,— ответила она.— Я положила ее в лед. Еще не поздно пришить, я думаю.
Доктор Уинтер криво улыбнулся.
— Тогда, может, вызовете врача?
— Обязательно. Но лишь после того, как вы ответите на несколько вопросов,— тихо сказала Эйприл.
Улыбка не сходила с лица доктора Уинтера.
— Зависит от того, что за вопросы.
— А знаете, возможно, она вам не так уж и нужна,— заметила Эйприл и встряхнула стакан.— Слышала, сейчас ставят приличные протезы.
— Ну, довольно, — оборвал доктор Уинтер. — Что вы хотите знать?
— Вы член ордена «Сирот»?
— Да.
Глаза Эйприл тут же наполнились слезами.
— Тогда, получается, вы знали, что моего сына собираются похитить, обменять его жизнь на Библию Гутенберга?
Доктор Уинтер закрыл единственный глаз.
— Я отдал этот приказ.
— Но как вы могли?
— Это следовало сделать! — громко провозгласил он.— Но клянусь, вашему сыну никто не желал зла!
— Не понимаю. Ведь у вас был свободный доступ к Библии. Вы могли просто войти в хранилище, взять ее и вынести.
— Все сложнее, чем кажется. Эта Библия Гутенберга должна быть уничтожена. И мое отношение к похищению. .. о нем тоже никто не должен знать. Вину за Гутенберга следует возложить на кого-то другого. На кого угодно, только не на меня,— сказал доктор Уинтер.— И мне очень жаль, что пострадавшей стали вы.
— Мне тоже жаль.
— Должно быть, понять это непросто, но в данном случае я действую в качестве хранителя Библиотеки Конгресса. Там сотни книг, содержащих тайны вековой давности. Кто знает, какие сокровища еще обнаружатся? Эта библиотека страшно важна для процветания ордена «Сирот»!
— Она также важна и для ордена дракона. Именно его люди забрали Библию Гутенберга из Большого зала.
— Нет!
— И украли вторую из хранилища! — добавила Эйприл, от души надеясь, что доктор Уинтер поверит ей.
Лгать она никогда не умела, но решила воспользоваться ситуацией на тот случай, если позже ей вдруг придется использовать Библию в качестве предмета торга.
— Я не верю! — воскликнул доктор Уинтер.— Наверное, это моя ошибка. Надо было сразу предложить вам вступить в орден «Сирот», и тогда бы этого не случилось.
— Я никогда бы не вошла в организацию, зная, что она жертвует жизнями людей во имя своих целей,— сказала Эйприл.
— Это потому, что вы недопонимаете ситуацию,— возразил доктор Уинтер.— Перестаньте, Эйприл. Вы же хорошо знаете историю. Моя жизнь, ваша, жизнь вашего сына… все это ничто в контексте истории.
— Зато для меня это все, — ответила Эйприл и сунула пластиковый стакан под нос доктору У интеру.— И прекратите свои игры. Лучше скажите, что я должна сделать для спасения сына.
— Чтож, хорошо,— вздохнул доктор Уинтер.— Полагаю, вы знаете, кто такие «Сироты»?
— Знаю, что в начале пятнадцатого века они были воинствующими монахами.
— Воинствующие монахи? Забавное определение,— заметил доктор Уинтер. — Что ж, отчасти вы правы. В ту пору «Сироты » были вооруженным отрядом, при доспехах, мечах и прочей атрибутике. Но это лишь малая часть их истинного облика. Они защищали большую тайну. Тайну, которой при этом не владели.
— Какую еще тайну?
— Но ведь если я вам скажу, она уже перестанет быть тайной?
Эйприл встряхнула стаканчик с рукой.
— А я не забыла сказать, что это правая рука? Вы же были правшой?
— Ладно. Скажу, что знаю,— поморщился доктор Уинтер.— Тайна имеет прямое отношение к ордену дракона. Говорят, будто бы члены ордена владели неким предметом, настолько могущественным, что вся Священная Римская империя плясала под их дудку.
