— Но я скоро вернусь,— предупредила Дженис.
— Конечно-конечно!
— Мне проблемы не нужны.
— Я избавлю вас от них, обещаю,— сказал Август.
И Дженис двинулась дальше по проходу.
Август смотрел на иллюстрацию и напряженно старался запомнить все детали — на случай, если Дженис действительно быстро вернется и компьютер придется выключить. Рисунок был поделен на три части: вверху виноградные лозы и птицы, внизу тоже виноградные лозы и птицы и, наконец, основа, заглавная буква «I». Гроздья и листья выписаны весьма искусно, птицы — тоже, и все походят одна на другую. Все, за исключением одной, в нижнем правом углу. Павлин.
— Вот,— сказал он и указал на птицу с ярким оперением.— Он считался символом бессмертия.
— А не гордыни?
— Это позже,— ответил Август.— Павлин — птица древняя, как и мифы, связанные с ней. В старину считалось, что всякий раз павлин, просыпаясь, плачет от ужаса. Потому что во сне ему привиделось, будто он потерял всю свою красоту.
— На мой взгляд, самая настоящая гордыня.
Ксандра взяла из рук Августа блокнот и начала просматривать его записи.
Август же изучал заглавную букву «I», которая высилась, подобно колонне, на электронной копии иллюстрации из Библии Гутенберга. Внутри эта колонна– буква была поделена на четыре сектора. В самом низу — сады Эдема с его неразлучными обитателями, Адамом и Евой; выше — океан, бурлящий жизнью; еще выше раскинулся лес, населенный большими и маленькими зверями. И наконец, в самом верху — мудрый старик, лицо которого озарено внутренним светом.
— Да уж, слишком тут много всего,— пробормотал Август, пытаясь сообразить, с чего лучше начать.
Он выбрал Адама с Евой. Вполне типичные образы, бесстыдно обнаженные мужчина и женщина, еще не познавшие греха. Два пейзажа — океан и лес — тоже выглядят классически. Изображения рыб традиционные. Поначалу звери, обитающие в лесу, дали Августу какую-то надежду, но, присмотревшись, он не заметил в них ничего особенного.
— Почему я ничего не вижу?
— Может, слишком внимательно смотришь? — предположила Ксандра и отложила блокнот.
Август сидел, обхватив голову руками, и всматривался в рисунок до рези в глазах. Всматривался снова и снова. Ничего…
— Я серьезно,— сказала Ксандра.— Тут должно сработать твое подсознание, а не логическое мышление. Ничего не найдешь, если будешь вот так тупо пялиться.
— Пожалуйста, не отвлекай. Я пытаюсь…
Август не договорил. Он погрузился в иллюстрацию с головой. Представил, как бродит по этим лесам, населенным дикими зверями, месит грязь, проваливается во влажную почву, поросшую сорняками и мхом. Вот он постоял рядом с оленем, затем — с быком. Вернулся назад. Олень– самец. Да, все дело в нем, в этом олене. Он торопливо пересчитал ответвления на рогах — их оказалось ровно семь. Весьма символичное число. Оно означало совершенство. Олень-самец был само совершенство…
Август всмотрелся еще пристальнее, весь ушел в рисунок. Олень явно встревожен. Но почему? Август проследил за направлением взгляда животного. Невдалеке резвились и прыгали оленята. Нет, расстояние имеет огромное значение. Потому что между оленем и его потомством есть кто-то еще. Волк…
— «Физиолог»,— сказал Август.
— Прости, не поняла?
— Было такое произведение, «Физиолог», в некотором смысле аналог « Бестиария ». Изучая древние книги, я часто пользовался им как справочником. Это своего рода стандарты древней церковной символики. И там часто упоминался олень.
— Олень?
— Да, олень. Или олень-самец, если угодно. Взрослый половозрелый олень-самец пятилетка, если уж совсем точно. На втором снизу рисунке мы видим такого оленя. Он явно встревожен, потому что между ним и оленятами стоит волк. Разделяет их.
— Природа жестока.
— В книге «Физиолог» упоминается враг оленя. Оба животных враждебны друг другу. И если олень видел своего врага, то отступал к ручью. А если враг замечал оленя, то удалялся к себе в укрытие, высоко в горах, среди скал.
— Ты имеешь в виду волка?
Август улыбнулся. Наконец-то он понял связь. Едва не пропустил.
— Нет,— ответил он.— Врагом самца-оленя был дракон.
Ксандра пожала плечами.
— А волк?
— Волк не является истинным врагом,— ответил Август.— Думается мне, что волк символизирует собой мысль, что зло искусно затаилось, спряталось где-то. Волк, символ ловкости и коварства, это враг и оленя, и дракона.
Подошла Дженис и нахмурилась.
— Я уже все! — воскликнул Август и закрыл ноутбук.
Он изобразил самую обаятельную из улыбок и стал ждать, пока стюардесса отойдет.
— Время вышло, — сказала Ксандра и протянула Августу Библию Гутенберга.— Ты проделал потрясающую работу. Ни один человек на свете не способен так глубоко проникнуть в самую суть миниатюры.
— Рад слышать. Теперь ты можешь приказать своим головорезам оставить мою семью в покое? — спросил Август.
— Как только приземлимся.
— Ну уж нет. Звони прямо сейчас.
— До приземления запрещено пользоваться электронными приборами,— сказала Ксандра.— Так что тебе придется немного подождать.
Август понимал: она права. Он потянулся к блокноту и стал просматривать записи. Нашел названия девяти иллюстраций.
Один. Две белые собаки преследуют лису и зайца
Два. Король с золотым глобусом
Три. Мужчина с раздвоенной бородой и мечом
Четыре. Синий мужчина и лебедь
Пять. Орел со свитком
Шесть. Львиная клетка
Семь. Рыцарь в зеленом плаще и с мечом
Восемь. Бык со свитком
Девять. Сотворение мира
Август удрученно покачал головой.
— Как-то не складывается общая картина…
— Я уже говорила тебе,— заметила Ксандра.— Ты перемудрил. Слишком много думаешь. И не понимаешь, что делать с тем, что видишь.
Август пожал плечами.
— Ты вроде бы говорила, что есть десятый рисунок. Возможно, он выступит связующим звеном. Что он собой представляет?
В этот момент из динамиков раздался голос пилота. Он объявил, что посадка состоится через несколько минут. Извинился за погодные условия, в которых проходил полет, пошутил на тему того, что не в силах управлять природой, но, похоже, никого не рассмешил.
— Десятая иллюстрация? — снова спросил Август.
— После приземления,— ответила Ксандра.
Над головами замигали лампочки, самолет сотрясла дрожь.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Эйприл снова взмолилась, обращаясь к женщине за стойкой, где продавали билеты. На бейдже значилось ее имя — « Брэнди ». Она увидела, как на губах этой Брэнди гаснет любезная улыбка.
