Вскоре они оказались в каком-то безликом промышленном районе города. Кругом тянулись бесконечные складские здания.
— Где мы?
— Здесь одна из секретных штаб-квартир ФБР,— пояснил Менг.
— Круто!
Лимузин подкатил к входу в один из складов, и они вышли. У дверей их встречали два федерала. Менг молча окинул их взглядом. Мужчины расступились и пропустили их.
— За мной,— скомандовал Менг.
Чарли покорно трусил следом, пока они не оказались в квадратной комнате в самом центре изрядно обшарпанного здания. Менг распахнул дверь и указал на стул.
— Садись.
Чарли уселся.
— А что мы теперь будем делать? — спросил он.
Менг придвинул другой стул и сел рядом.
— Будем ждать Корнелиуса,— ответил он.
Чарли не осмелился спросить, кто такой Корнелиус.
Слишком уж почтительно произнес Менг это имя. Сразу видно, что Корнелиус — важный человек.
Наконец в комнату вошел мужчина. Стройный, но крепкий. Выдающиеся скулы. Чарли знал — это хороший признак. Мама как-то говорила о достоинствах мужчин с выступающими скулами. На нем был костюм. Черный. Черная рубашка. Черный галстук. Чарли решил, что он старше отца. Волосы отливали серебром, правда, стариком он при этом не выглядел. Может, просто преждевременно поседел, от переживаний. Он слышал, как бабушка Роуз рассказывала о таких случаях.
— Чарли… Может, мне следует называть тебя Чак или Чарльз? — спросил мужчина в черном.
— Чарли вполне сойдет.
— Так вот, Чарли. Позволь представиться. Мое имя Корнелиус. Рад познакомиться.— Он обернулся к Менгу: — Оставь нас ненадолго, ладно?
Менг вышел, не произнеся ни слова.
— Надеюсь, агент Менг обращался с тобой хорошо?
Чарли кивнул.
— Он был очень мил.
— Обожаю, когда так говорят,— сказал Корнелиус.— Мы, драконисты, называем таких людей, как Менг, саламандрами. Господь создал их из маленького комочка скользкой грязи, и они очень удобны для выполнения разного рода мелких поручений.
— Вы сказали «драгонисты»?
— Драконисты,— поправил мальчика Корнелиус.— Члены ордена дракона.
— А я думал, вы из ФБР.
— Агент Менг из ФБР. А вообще во многих правительственных структурах — и здесь, у нас, и за рубежом — работают люди из нашего братства. Однако у меня нет времени на сотрудничество с этими маловажными организациями. Ты еще так молод, Чарли. Ты не представляешь, как трудно добиться своей цели в этом мире.
Чарли съежился на сиденье.
— Прошу прощения,— сказал Корнелиус.— Тебя, наверное, пугает то, что я драконист?
Чарли кивнул.
— Слышал, один из наших людей заходил к тебе домой. И, похоже, устроил там черт знает что. Прими мои искренние извинения. Должен признать, он действовал вопреки моим приказаниям. Его послали спасти тебя, а вовсе не причинить вред.
Чарли смотрел ему прямо в глаза. Он заметил: Корнелиус ни разу не моргнул.
— Неужели?
— Вот тебе крест. — И Корнелиус перекрестился длинным указательным пальцем, дотронувшись до груди в том месте, где должно быть сердце.
— Ладно, поехали дальше. Прошлого все равно не изменишь, а вот будущее ты в силах изменить,— произнес он, отчетливо и многозначительно выговаривая каждое слово.
Чарли немного взбодрился.
— Это верно.
— Рад, что ты со мной солидарен. Итак. Будущее…
Корнелиус поднялся и щелкнул выключателем на стене. Столик посреди комнаты озарился мягким белым светом. Корнелиус вышел из комнаты и вскоре вернулся с тремя страницами, вырванными Чарли из Библии Гутенберга. Он выложил их на стол перед мальчиком.
— Мне сказали, это ты вырвал их из книги.
— Да,— осторожно ответил Чарли, не зная, принимать эти слова за порицание или за похвалу.
— Отличная работа,— заметил Корнелиус.
Чарли еле слышно выдохнул — от облегчения.
— Агент Менг наверняка бы испортил страницы. Но не ты. Ты с уважением относишься к книге.
— Моя мама бы так не сказала, — пробормотал Чарли.— Да она просто убьет меня, если узнает.
— Твоя мама, конечно, никогда бы такого не сделала. Я уверен в этом. Так какое право она имеет сердиться на тебя за то, что натворила сама?
Чарли недоуменно склонил голову набок.
— Мама ни за что не стала бы вырывать страницы из Библии Гутенберга. Скорее бы бросилась на съедение волкам.
Корнелиус расправил листы, лежащие на столе.
— Волкам? А как насчет драконов? — спросил он, наклонился и прошептал Чарли в самое ухо: — Хочешь узнать правду? И ночи не пройдет, как твоя мама самолично вырвет три страницы из Библии Гутенберга. Собственными руками. И сделает она это во имя спасения жизней тех, кого любит больше всего на свете.
Чарли сидел неподвижно. Он не ответил. А потом вдруг вскочил и бросился к двери. Стул отлетел в сторону, задел Корнелиуса, тот хотел схватить мальчишку, но не успел.
— А ну, назад! — крикнул он.
Чарли распахнул дверь и опрометью выбежал в просторное складское помещение. Там дорогу ему преградили пятеро мужчин в черном. Он заметался, но пришлось остановиться. Эти пятеро стояли стеной.
— Ну, далеко собрался? — спросил Корнелиус и ухватил Чарли ледяными пальцами за горло.
— Только не бейте!
— Бить? Ни за что.— Корнелиус затащил Чарли обратно в комнату и заставил сесть на стул.— Вообще-то я приготовил тебе подарочек.
Корнелиус полез во внутренний карман пиджака и достал какой-то предмет. Шприц. Без всяких предупреждений он вонзил иглу в шею Чарли.
Тот вскрикнул.
Корнелиус вытащил иглу. Чарли прикоснулся к шее и взглянул на кончики пальцев — на них осталась кровь.
— Я только что ввел тебе цифровой датчик. Попробуй только выйти из этой комнаты, и весь склад взорвется, останется лишь обугленная воронка в земле.
Шаги Корнелиуса эхом отдавались от стен складского помещения, следом на почтительном расстоянии от главы ордена вышагивали мужчины в черном. В каждом из подразделений ордена ходили настоящие легенды о жестокости Корнелиуса: в России он выпустил кишки главе местной мафии; в Австралии бросил священника на съедение свиньям; в Бразилии сжег живьем мать на глазах ее дочери. И все во имя священного Крестового похода. Некоторые члены ордена подвергали сомнению цель этого похода — ведь не было доказательств, что сокровища, за которыми они охотятся, существуют на самом деле. Сомневающихся безжалостно уничтожали. Фоме неверующему не место в рядах рыцарства. Другие же члены спешили доказать свою преданность доктрине дракона — так называл Корнелиус свою цель. И ряды их множились.
