— Ну, если вы выяснили отношения, то, может, вернемся к нашим делам? — Керстин ехидно ухмыляется. — Там, кажется, людям не до нас, так что пора нам выбираться из ловушки.
— Ты права.
Мы выходим и идем по коридору, переступая через трупы. За окнами бой поутих, и мы осторожно спускаемся по ступенькам. Сейчас нырнем в подвал, оттуда через окно, и…
— Эй, Керстин, ты там?
Она останавливается. Мы тоже застываем на месте, подчиняясь ее жесту. Я узнала голос. Как старый змей Бартон тут оказался? Очень не хочется думать, что именно он стоит за всем этим. Но если не он, то кто? Знает ли папочка, как зла на него сейчас его любимая дочурка? Думаю, да.
— Папа?
— Не застрели меня не выслушав, ладно?
— А нам есть о чем говорить?
— Керстин, вовсе не я все устроил.
— Но ты использовал меня. Выходи с поднятыми руками!
Седой мужчина появляется из-за угла, держа руки, как приказано. Он был когда-то красавчиком, Рон Бартон. Да и сейчас еще хорош. И голубые глаза горят такой энергией, что на три электростанции хватит.
— Ты и правда думаешь, что я?
— Если честно, то не знаю, что мне думать. В принципе, ты мог. Попробуй убедить в противоположном.
— Хорошо, попробую… Да, я виноват, что использовал тебя. И должен был понять, что ты догадаешься. Но уж очень хотел выйти на человека, который заправляет всем, стоит во главе невиданного по размаху заговора. Ему была нужна ты — поскольку мешала террористу Курту Монтое и была моей правой рукой. Ему были нужны наши сотрудники, имеющие специфические навыки. А потом ему понадобились Тори и ее спутники. Есть какая-то легенда — просто чушь, мистическая глупость! — но большинство диктаторов верят в нее… Вот и тот, кто считает себя новым властителем мира, убежден, что мисс Величко и ее друзья являются Избранными, посланниками какого-то забытого бога, ведь ему стало известно об их необычных способностях. Керстин, я бы никогда не отдал их ему, только собирался выманить его из тени. И мне это удалось.
— Удалось?
— Да. Я давно подозревал, что за всеми терактами стоит один человек, который и направляет убийц, хотя те мерзавцы думают, что действуют самостоятельно, а финансируют их восторженные поклонники. Понимаешь, очень все укладывалось в схему: взрыв со множеством жертв — война с многомиллионными контрактами — вторжение и передел мира. Потом какое-то время мелкие акции, и снова все по тому же кругу. Сознание людей меняется постепенно, а нагнетая истерию и страх, можно воплотить в жизнь то, чего люди, находясь в нормальном состоянии, никогда бы не позволили с собой сделать. И никто не видел, как меняются сферы влияния. А я годами наблюдал за процессом, анализировал и в конце концов пришел к определенным выводам. Но ухватиться было не за что, на главного выйти не получалось. Когда ты убила Эльзу, открылась правда о Курте, и человек, которого я подозревал в участии в заговоре, подписал тебе смертный приговор. Тори же спутала ему все карты, заставила забыть о мести. Однако мы по-прежнему не могли ничего сделать — на территории Штатов. Там его лежбище, там у него власть. Зато здесь, прилетев инкогнито, он — никто. И здесь он исчезнет. Просто исчезнет, и все. Так что я все правильно рассчитал: сукин сын лично примчался сюда. Уж очень ему было невтерпеж, учитывая, что ты тоже оказалась в его руках. Ведь раз ты, то, значит, и я.
— Имя? Назови имя!
— Идите за мной.
Керстин, настороженно озираясь, выходит на улицу, мы — следом. Солнце уже осветило заброшенные строения и чистые дорожки, а у меня на душе темно. Что же такого моя кузина знает о своем папаше, если допустила, что весь этот кошмар — дело его рук? У них какие-то странные отношения, хотя я, конечно, не эксперт в родственных отношениях. Меня сейчас больше волнует, что с Наташкой.
Да вот же она! И внутри меня светлеет. Луис подходит к ней и обнимает. А Натка даже не плачет, просто уткнулась в его грудь и замерла. Кто-то дал ей летный комбинезон, который закрывает ее до самой шеи. Избитый до неузнаваемости Вольдек курит, сидя на земле.
Что ж, все бывает в этой жизни, и главное в ней — сама жизнь. Все живы, и хорошо.
Около ангара суетятся люди. Туда сносят трупы, укладывают в грузовик. Под стеной в окружении охраны маячит фигура в светлом летнем костюме. Я глазам своим не верю — Билл Мастерс собственной персоной!
— Его будут искать, — с сомнением качает головой Керстин. — Слишком крупная фигура.
— Конечно, будут. — Бартон-старший ухмыляется. — Искать и найти — разные вещи. Мы многое узнаем от него. Главное, узнаем, кто приказывает ему — он-то точно его знает. А там уж, как водится, пройдемся по цепочке.
— Так ты знал?! — Керстин взорвалась яростью. — Ты послал меня сюда, зная, что будет?
— Прости. Очень рисковал, конечно. И не мог ничего тебе сказать. Ты давно работаешь в системе, должна понять. А его я подозревал с той минуты, как он принялся настаивать, чтобы ему отдали Тори и парней. Я подумал — зачем сенатору так понадобились случайные свидетели? Значит, кто-то ему сказал об их удивительных способностях. А кто? Только Курт Монтоя, заглянувший в глаза Тори, когда был в ее доме. Значит, пришла пора тщательней покопаться в документах мистера Мастерса, бухгалтерских отчетах, приглядеться к прошлым заслугам. И оказалось, что некоторые его компании — не совсем его, нити вели к банкирам Ван-Вильдам и дальше. Этот чертов заговор большой и дорогостоящий. А Мастерс, борец с терроризмом и неподкупный сенатор, — их прикрытие, их руки и голос в сенате. Если бы им удалось провести слияние всех спецслужб, как они планировали, то в их распоряжении оказались бы не просто агенты, а такая власть, которую ты и представить не можешь, без контроля и противовесов. Поэтому я не мог тебе ничего сказать.
— Ну да, на случай, если меня будут пытать.
— Именно. Ведь чего не знаешь — не расскажешь. — Бартон выглядит озабоченным. — Керстин, ты же сама все понимаешь. Операцию я долго готовил, а тут появилась новая приманка — наши друзья с повадками ягуара… Все должно было выглядеть натурально, и вы меня не подвели. Наш клиент никогда бы не осмелился сам прибыть, но ему не терпелось узреть Женщину-Кошку. Он утаил то, что знает о ней, от своих патронов — думал сам использовать, вот и попался. И теперь многое мне расскажет, а уж мы позаботимся о судьбе тех, кого Мастерс назовет.
— Если ты еще раз попадешься мне на глаза, я тебя убью. — Голос Керстин ровный и бесцветный. — Надеюсь, мы поняли друг друга.
— Керстин, это непрофессионально. Я был вынужден так поступить.
— Всему есть предел, а ты его не знаешь. Как когда-то не знал дядя Макс. Мне нужно время, чтобы обдумать все, но я не уверена, что позволю тебе когда-то еще войти в мою жизнь. В нашу жизнь.
Моя кузина резко разворачивается и идет обратно к дому.
— Бартон, ты куда? — окликаю ее я.
— Там есть душевая. И мне надо что-то сделать со своими ранами, болят зверски.
