— Подожди. Я еще не отдышалась.
— Отлично.
«Вот такой я ее и хочу», — думал Галл, целуя ее, впитывая ее вкус, терпкий и кисловатый, похожий на вкус подтаявшего лимонного леденца. Вот такой, задыхающейся и разгоряченной, и, возможно, не только пробежкой. Впервые Роуан дрожала в его руках. Он не знал наверняка, дрожит ли она от вожделения, но ему было все равно…
Где-то невдалеке кто-то одобрительно заулюлюкал, засвистел, и впервые в его объятиях Роуан начала подтаивать, как леденец на солнце.
И тут взревела сирена.
Они отшатнулись друг от друга, часто и прерывисто дыша, оглянулись на жилой корпус.
— Продолжение следует, — пообещал Галл.
Глава 12
Паря в воздухе с пристегнутым профессиональным гольфистом, Лукас смотрел вниз на суетящиеся на базе фигурки и понимал, что сегодняшний ужин с дочкой отменяется.
Разочарование остро напомнило, как часто пожарная тревога нарушала семейные планы, когда он сам был пожарным-парашютистом. Теперь роли переменились, и он всем сердцем желал дочери удачи и сил.
— Это лучшее время моей жизни! — выкрикнул клиент.
Ты еще молод, подумал Лукас. Лучшие времена приходят и уходят, хотя к везунчикам иногда возвращаются.
Приземление, отработанная фотосъемка, просмотр видеозаписи, сделанной оператором в воздухе, нескончаемые благодарности довольного клиента, и только после всего этого Лукас смог прочитать эсэмэску в своем телефоне.
«Жаль, что не поужинаем. Вылет. До встречи».
До встречи, прошептал Лукас и позвонил на базу, чтобы уточнить обстановку. Вчерашний пожар всего четыре бойца погасили за десять часов. Сегодняшний, возникший за Ли-Ридж из-за не погашенного туристами костра, оказался коварнее.
Вылетело шестнадцать человек — включая его девочку.
Хотя Лукас прекрасно представлял себе территорию, что охватил огонь, он сверился с картой на стене. Сосны пондероза и пихты Дугласа… Воду можно брать из Ли-Крика, одного из множества здешних ручьев. Он поизучал карту, поприкидывал вероятные зоны приземления, а в голову так и лезли коварные мысли об опасностях прыжков в густые, глухие леса… Но он уверял себя, что с Роуан ничего не случится. Вот сейчас он поработает с документами, что-нибудь перекусит — и устроится ждать.
Целых пять минут Лукас слепо таращился в экран компьютера и в конце концов признал поражение. Ну не мог он сосредоточиться на документах!
Может быть, съездить на базу — поразмяться в спортзале, раздобыть у Марг чего-то съестного? Хотя это вряд ли что-то изменит. Все та же неизвестность, все та же маета.
Лукас вспомнил позавчерашний вечер в ресторане. Немного вина, приятная беседа, вкусная горячая еда. Он привык перехватывать на ходу, когда Роуан не было рядом. Не то чтобы они не умели готовить, но как-то обходились без изысков.
Обычно он перекусывал на аэродроме в маленьком кафе рядом с сувенирным магазинчиком, если, конечно, успевал до закрытия, или — если не ехал на базу — делал на скорую руку сандвич. В холодильнике он держал приличный запас готовых блюд, но не любил есть один и разогревал их в микроволновке, если только заглядывал кто-нибудь из друзей.
Иногда он чувствовал себя одиноким даже в те времена, когда еще прыгал в пожары, однако только теперь, долгими бессонными ночами в пустом доме, прочувствовал, что такое настоящее одиночество.
Ну, хватит киснуть, а то он так никогда и не решится на этот звонок… Лукас достал из кармана телефон и набрал номер, не представляя, что и как скажет Элле.
— Алло?
Ее голос прозвучал так бодро, так приветливо, что он чуть не ударился в панику.
Вот вам и Железный Человек. Ну-ну.
— Хм, Элла, это Лукас.
— Здравствуйте, Лукас.
— Да, здравствуйте.
— Как вы поживаете? — спросила она секунд через десять, не дождавшись от него продолжения.
— Хорошо. Да, хорошо. Мне очень понравился наш вечер. — Боже милостивый, что он несет?
— Мне тоже. Я с удовольствием вспоминаю о нем и о вас.
— Правда?
— Правда. И раз уж вы позвонили, я надеюсь на новое приглашение.
Он физически ощутил, как удовольствие растекается по его телу, и глупо заулыбался. Оказывается, все не так уж и страшно.
— Я хотел бы еще раз поужинать с вами.
— Я тоже. Когда?
— Ну… я… сегодня? Я понимаю, что надо было пригласить заранее, но…
— Давайте назовем ваше приглашение спонтанным. Я люблю спонтанность.
— Отлично. Замечательно. Я могу заехать за вами в семь.
— Можете. Или я тоже могу проявить спонтанность. Лукас, давайте поужинаем у меня. Я с удовольствием что-нибудь приготовлю. Вы любите спагетти?
— Конечно, но я не хочу затруднять вас.
— Ничего затейливого. Прогноз очень хороший, мы могли бы поесть на веранде. И мне выпадет шанс похвастаться своим садом. Я столько сил и времени на него потратила!
— Звучит заманчиво. — Он не покривил душой. Домашний ужин, вечер на веранде, подступающий к веранде сад… Два ужина с красивой женщиной за три дня? Поразительно.
— Объяснить вам дорогу?
— Я найду.
— Тогда увидимся в семь. Пока, Лукас.
— Пока.
«У меня свидание, — изумился он. — Официально назначенное свидание. Господи, только бы ничего не испортить…»
Решив одну из своих проблем, Лукас ехал домой, чтобы переодеться к ужину, и думал о Роуан. Она сейчас в самом пекле, воюет в дыму и огне, принимает решения. У нее одна — нет, две цели: потушить пожар и остаться в живых.
Входя в дом, расположенный в каких-нибудь минутах езды от базы, он думал о дочери. Дом большой, но, когда здесь живет Ро, она нуждается в личном пространстве. Несколько раз в год наезжают его родители, и они тоже не должны чувствовать себя стесненно. Однако в отсутствие родных он ничего не мог поделать с ощущением пустоты.
Годы суровой жизни пожарного-парашютиста, когда не было времени на долгие сборы, приучили его к аккуратности, и теперь в его доме не было ничего лишнего, а у необходимого было свое, раз и навсегда определенное место. Простота и порядок. Так он жил раньше, так продолжает жить и теперь.
Его мать — любительница наводить уют, заполнять дом приятными пустячками, но, как только она уезжала, Лукас все прятал в кладовку до ее возвращения.
Меньше пыли, меньше уборки.
Так же он расправлялся и с разноцветными подушками — убирал с глаз долой, чтобы не сбрасывать их на пол, когда хотелось растянуться на диване.
В его спальне не было ничего, кроме кровати, застеленной простым коричневым покрывалом, и жесткого кресла с прямой спинкой. На окнах — жалюзи темного дерева. Даже Роуан огорчало отсутствие цвета и стиля, но опять же — так было легче поддерживать чистоту.
