— Черт, черт, Ро! Черт!
Роуан безжалостно выждала, пока белая пена не вытянула из раны грязь и занозы, снова плеснула воды, затем приложила тампон с кремом-антибиотиком, прикрыла еще одним тампоном и закрепила пластырем.
— Мы не можем тебя эвакуировать.
— Забудь. Я не уйду. Это всего лишь гребаная заноза.
— Ага. — Доби продемонстрировал острую трехдюймовую щепку. — Если бы в тебе было пятьдесят футов росту. Я ее сохраню.
— Это ж надо! Деревянная пуля — и прямо в морду. Как не повезло с начала сезона, так и поехало. — Он отбросил протянутую руку Роуан. — Я сам могу стоять.
И действительно, через пару секунд он уже стоял, не пошатываясь.
— Выпей пару таблеток ибупрофена. У тебя в сумке есть. Переключись на мелкие очаги. И никакой пилы, Карт. Ты же сам понимаешь. Переключись, или я доложу о ранении в штаб.
— Я не уйду, покуда она не сдохнет.
— Тогда переключись. Если кровь просочится, пусть кто-нибудь поменяет повязку на твоей безобразной физиономии.
Картежник осторожно коснулся пластыря кончиками пальцев.
— Ладно, ладно. Можно подумать, я отрубил себе ногу, — пробормотал он, но послушно поплелся к полосе.
Когда он отошел подальше, Роуан достала рацию, связалась с Галлом.
— К тебе идет Карт. У него небольшая травма. Пришли мне кого-нибудь из своих, а его оставь при себе.
— Принято.
— Доби, бери пилу и берегись деревянных пуль. Хватит с меня трагедий.
Только через десять часов, когда с пожаром было покончено, Роуан вернулась в лагерь. Заходящее солнце напоминало о закате, которым она любовалась с Галлом на базе, о неожиданных выстрелах и слепой ненависти.
Она уселась на землю, чтобы наконец-то поесть, и удивилась, что не испытывает обычной победной эйфории. Рядом присел Янгтри.
— Перекусим и возьмемся за уборку. Пришлют еще восемь человек. Картежника я бы эвакуировал, ему бы врачу показаться. Но решать, разумеется, тебе, ведь он был в твоей команде.
— Согласна. И я с ним. Если нам присылают восьмерых, мы можем столько же вернуть на базу.
— Я тоже так думаю. Знаешь, Ро, а ведь, пожалуй, я и вправду слишком стар для этих игр. Может быть, в конце сезона воспользуюсь предложением твоего папочки.
— Эй, это ведь Карту морду продырявило.
Янгтри посмотрел на заходящее солнце, на черную гору, нависшую над ними.
— Хотел бы я летним вечером посидеть на своем крыльце. С бутылкой пива, в женской компании. Интересно, как это — бездельничать и не думать о пожарах.
— Ты всегда будешь думать о пожарах. И, сидя на своем крыльце, будешь мечтать о том, как бы снова оказаться здесь.
Янгтри похлопал ее по колену и поднялся.
— Может, пора это выяснить.
Чтобы отправить Картежника на базу, пришлось с ним повоевать. Пожарные-парашютисты обычно относятся к травмам как к боевым ранениям или наградам. Карт дулся весь обратный полет.
Галл устроился рядом с Роуан.
— Ну, почему хандрит он, я понимаю, а ты?
— Может быть, из-за такой мелочи, как шестьдесят часов на пожаре?
— Это второстепенная причина, не главная.
— Я все в толк не возьму, крутой парень: с чего ты взял, что за несколько месяцев так хорошо меня изучил? И какого черта ты ко всем лезешь с психоанализом?
— По-моему, ответы напрашиваются сами собой. Во-первых, пусть и прошло всего несколько месяцев, но, когда люди живут и работают бок о бок, особенно в экстремальных условиях, они гораздо быстрее узнают и начинают понимать друг друга. А если они еще и спят вместе, то скорость увеличивается многократно. Во-вторых… — Галл вытащил пакетик неочищенного арахиса, протянул Ро. Та не пошевелилась, сердито глядя на него. Он как ни в чем не бывало продолжил: — Во-вторых, люди меня интересуют, и я стараюсь в них разобраться.
Галл умолк, пожевал орехи. Каким бы ни было ее настроение, он подстраиваться не собирался. Лично у него настроение было отличное. Он предвкушал горячий душ и горячую еду, чистую постель и теплую женщину в ней. Можно ли просить большего?
— Ро, в пекле у нас не было времени думать о чем-то, кроме пожара. Как там на базе? Предъявили ли копы обвинение Брейкмену? Нашли ли убийцу Долли? А если нет, что тогда?
Он оглянулся на Картежника. Тот храпел, положив голову на свой ранец. Свежая повязка на черном от копоти лице казалась белоснежной.
— Тебя тревожит, не изуродовался ли Карт и то, о чем вы шептались с Янгтри.
— Терпеть не могу всезнаек, — помолчав, заявила Ро, закрывая глаза. — И вообще, я сплю.
— Смешно. А я думаю, приятно знать, что кто-то тебя понимает.
Ро приоткрыла один глаз.
— Я не сказала «тех, кто все понимает».
— Ты меня подловила.
Галл закрыл глаза и тут же отключился.
Разгрузив снаряжение, Роуан сразу же пошла в жилой корпус. Успокоиться и отмыться. Позаботиться о себе, как она назвала бы это. Плохой признак, решил Галл и, отложив свои планы, отправился на поиски Майкла.
Разумеется, ММ нашелся в штабе, координировал действия с командиром чистильщиков.
— Майкл, минутка найдется?
— Даже несколько. Впервые за трое суток. Выйдем? — ММ кивнул на дверь. — Что у тебя на уме?
— Хотел бы узнать и передать Роуан местные новости.
— Вряд ли мне сообщают все, но давай посидим где-нибудь.
Когда Роуан, замотанная в полотенце, вышла из ванной, на полу ее комнаты сидел еще грязный Галл.
— У тебя сломался душ?
— Понятия не имею. Я там не был.
— У меня куча дел, так что придется пересмотреть планы на жаркий вечерний секс.
— Слушай, мне нравится ход твоих мыслей, но в мире есть кое-что кроме секса.
Ро открыла ящик, выбрала обтягивающие штанишки для занятий йогой и майку.
— Короче говоря, Триггер оттащил Картежника в изолятор. Рана чистая, невоспаленная, но глубокая. Рекомендован пластический хирург. Покуражившись, Карт согласился утром съездить в город к хирургу. Все-таки хочет сохранить красивое личико.
— Хорошо. — Роуан натянула штаны и майку прямо на голое тело, которым Галл с удовольствием полюбовался. — Пластический хирург — отличный повод для насмешек. — Она заскочила в ванную комнату, чтобы повесить полотенце, и вернулась. — Здорово повеселимся.
— Триггер уже предположил, что Карту на лицо пересадят часть жира с задницы.
— Отличное начало.
— Лео Брейкмену предъявлено обвинение.
Ро еле заметно вздрогнула, прошла к кровати, присела на краешек.
