Так что, пришла пора ставить вопрос ребром. Я придержал Лакомку и поравнялся с дядей.
— Послушай, Рорин, так больше продолжаться не может. Он просто умрет в седле, причем в ближайшие дни.
— Я понимаю это не хуже тебя, Малыш. — Сказал орк, обеспокоен он был не меньше меня. — Но мы сильно ограничены по времени. Твое первое совершеннолетие обязательно должно произойти на клановых землях.
Меня возмутило его упрямство. Наиболее ярко выраженная общая черта у обоих братцев. Один загибается в седле, другой прекрасно это видит и ничего не предпринимает, и оба упорно ломятся к орочьим землям. Неужели, если мы и проведем обряд инициации на пару недель позже, это фатально скажется на моих способностях (мне даже смешно предполагать, что у меня вдруг прорежется Дар). Даже если и пробудят шаманы что-либо, то это, скорее всего, будет такая мелочь, что без таких слабых способностей вполне можно и обойтись. А вождь ставит на кон свою жизнь. Мне, конечно, льстит, что он так ценит меня, но такое самопожертвование выходит за все пределы разумного.
— Рорин, никакие способности не стоят жизни моего отца. Я только стал привыкать к нему, смирился с мыслью, что у меня в родне орочий клан, а тут он помирать собрался. К тому же, Оррин все твердил про какой-то обряд, ты уверен, что сможешь провести его правильно?
— Не надо меня уговаривать. — Начал сердиться Рорин. — Ради брата я уже пожертвовал многим, но сейчас для кланов важнее твой своевременный приезд.
— Не вижу пока что необходимости идти на крайние меры. Раз стража и эльфы не стали преследовать нас сразу, то ждать нас будут у границы. Кстати, ты проверял вещи храмовника и его детишек на предмет наличия маячков или еще чего-либо подобного (как я не подумал об этом раньше? Как говорит моя любимая кухарка: «Хорошая мысля приходит опосля»)?
Опаньки! Похоже, не один я тут дурак! Судя по выражению, появившемуся на лице дядюшки — шпион из него никакой. Не проверить новых людей в команде, двигаясь по чужой территории — яркий показатель его неопытности в подобных делах, или до сего момента за все отвечал старший брат, он и держал в голове все эти подробности. Но сейчас Оррину не до того, спасибо, что сам держится в седле. Если маяки есть, то все наши передвижения за последние десять дней после поместья четко отслежены. Все заинтересованные лица изучили наш маршрут, засады расставлены, осталось только дождаться нашего прибытия.
Если я правильно понял намеки вождя, то из всей нашей компании живым будут брать только меня, остальными можно и пожертвовать. Из боевых единиц остались только Рорин, три орка и Шас. Остальные, т. е. я, дети и раненый Оррин, только замедляем продвижение отряда и снижаем его обороноспособность.
Братья о чем-то спорили, до меня доносились только обрывки слов, из которых ничего нельзя было понять. Ясно одно, на ближайшем привале мы будем тщательно перетряхивать все наше барахло. Одно хорошо — остановимся засветло и поедим горячего. Ко мне подъехали братья, и Рорин озвучил их общее решение.
— Через два часа мы доберемся до придорожного трактира «Косой эльф», там переночуем и решим вопросы с маячками. Если найдем что-либо подозрительное, то здесь недалеко живет верный нам человек, у него и отдохнем день-другой.
Судя по их напряженным лицам, возможность нахождения сюрпризов в наших вещах, весьма велика. Печально. Мое знакомство с храмовыми подвалами или палачами Тайной стражи стремительно приближалось, похоже, придется доставать заветный кинжальчик и опять смазывать ядом, только теперь уже для себя.
* * *
Оррин держался в седле только на одном упрямстве. Очень не ко времени оказалось это ранение. И ведь сам виноват — все хотел выгадать от родственных связей баронессы, вот и перехитрил сам себя. Так вляпаться из-за этой идиотки! Только в последний момент удалось прикрыть Малыша. Гибели еще одного своего ребенка Оррин пережить бы не смог. Если бы его старшему сыну дали возможность родиться, то сейчас семья готовилась бы ко второму совершеннолетию — пятьдесят лет, вполне взрослый орк.
Его жена Лоан, была из соседнего клана. В ее роду все мужчины были шаманами, и Оррин в свое время очень надеялся, что его дети унаследуют сильнейший Дар.
Клан Небесной Змеи славился не только погодными шаманами, а прежде всего сильнейшими астрологами и прорицателями. Старейшины при его инициации предсказали, что один из сыновей Оррина получит мощнейший Дар, они же и выбрали для него жену из подходящего рода. Но никто и представить не мог, что для исполнения пророчества вождю необходима отнюдь не орчанка. На момент свадьбы Оррину было хорошо за четыреста, Лоан же не достигла и сотни (по орочьим меркам — совсем юная девушка). Старейшины настаивали на скорейшем рождении ребенка, но забеременеть Лоан никак не удавалось. Она очень серьезно относилась к своему долгу родить сильнейшего мага современности, время шло — детей все не было. Шаманы подсчитали, что времени осталось очень мало, если у Оррина не родится сын в ближайшие тридцать лет, то потом можно уже не беспокоиться — мальчишка будет просто орком, с обычным Даром.
Можно представить радость Оррина, когда буквально через несколько месяцев после этого разговора, он с гордостью сообщил Совету старейшин о беременности жены. И можно понять беспокойство будущей матери — на нее возлагали надежду все орочьи кланы. Лоан настояла на своей поездке в свой клан, чтобы ее отец и дед благословили их с будущим ребенком. С людьми был давно мир, поэтому Оррин спокойно отпустил жену к ее родителям, жившим совсем рядом с границей Саррана. Даже сопровождение из десяти орков не смогло спасти ее от рейда принца Гонора по пограничным клановым землям. Люди вырезали все их селение до последнего орчонка.
Когда Оррин узнал о смерти жены, его пришлось связать и отпаивать настоем трав, вызывающих сон. Старейшинам с трудом удалось удержать кланы от мести, только сообщение шаманов, что ребенок был не из пророчества, позволил удержать воинов на месте. Одно дело, когда убивают надежду всей расы, и совсем другое — когда просто чей-то ребенок. Нет, всем было искренне жаль его семью, но обязанностей вождя перед кланами никто не отменял.
Сначала орку было все равно, что происходит вокруг, он потерял желание жить. Но потом, немного придя в себя, вождь с удивлением обнаружил, что вокруг него вьется целый рой прекрасных орчанок из самых лучших семей. Их не отпугивало то, что он вдовец и не сможет жениться еще раз. Их отцов, наоборот, устраивало, что ребенок с сильнейшим магическим Даром будет принадлежать клану матери. Начались шумные ссоры претенденток между собой, интриги их отцов и дедов. В конце концов, Оррин не выдержал и тихонько покинул земли кланов. Почти десять лет он прожил в человеческих государствах (врага надо знать в лицо и держать руку на его пульсе), из них последние пять — при дворе короля Либерии, своего давнего друга. Именно вождь выдал в свое время принцессу Гелену Либерийскую за Геренда Пятого, короля Сарана.
Как временами смеются над нами боги — отряд карателей, убивший его жену, возглавлял старший сын Гелены, принц Гонор.
* * *
