— Это нечестно! — взвыл император.
При каждом его слове кровь все сильнее била из раны и пачкала его костюм.
— Это нечестно!
— Ты слаб, Хача'Фраваши, — повторил Скордж, приблизив лицо вплотную к лицу своего врага. — Ты слаб и изнежен. Ты и те, кто правил адом до моего изгнания, свернули с пути истинного. С помощью Гукумата я разбужу Дракона. Всей Вселенной придет конец, и все сущее вернется к чистоте пустоты. А у тебя, — закончил свою тираду Скордж, — у тебя и у всех прочих больше нет такой власти, чтобы помешать мне.
Словно в ответ на слова Скорджа золотые глаза императора закатились. Все его тело вдруг выгнулось в агонии, а потом обмякло.
— В пруд? — спросил Гукумат.
— Да, в пруд, — откликнулся Скордж. В его сиплом голосе появились прежние, командирские нотки. — Сделай это, Чарли, да поскорее.
Чарли медленно, без слов потянул на себя рукоять голубиного меча. Наконец тело императора соскользнуло с кончика клинка и с плеском упало в студенистую пучину.
Липкое желе довольно зашипело, поглощая тело императора. Поверхность слизи вспучилась и вскипела. Послышался долгий треск, похожий на мощный электрический разряд. А потом стихло.
Эбису Эллер-Конг Хача'Фраваши исчез.
— Император мертв, — произнес Гукумат своим странным монотонным голосом. — Да здравствует император.
Чарли поднял голову. Постепенно, по мере того как к нему возвращалось сознание, пребывавшее где-то далеко, в глазах у него прояснилось.
— А? — рассеянно сказал он.
— Слава Чарли Фарнсворту, — нараспев произнес Гукумат, — богу правителей, богу мертвых, богу тьмы, богу богов, гласу пространства, чье дыхание — ветер и от чьей ярости все миры содрогаются, повелителю врат, царю всех слез и абсолютному владыке обителей ада.
— Слава, — с низким поклоном сказал Скордж.
Джек вытаращил глаза. Он не в силах был произнести ни слова.
А потом Чарли медленно и устало улыбнулся.
ВЕРЬ МНЕ
— Это было совсем не смешно, — сказал Чарли некоторое время спустя. — Я не шучу: когда я подумал, что ты умер… Было просто погано.
Джек посмотрел на друга.
— Знаешь, мне тоже было не до шуток, — признался он. — Но все равно спасибо.
Они помолчали.
За спиной у Джека полыхал слепяще-белый свет Разлома. Он манил к себе, звал. Перед Джеком стоял Чарли и улыбался. Эта улыбка совсем не нравилась Джеку. Позади Чарли стоял Скордж. Он вел какую-то оживленную беседу с Гукуматом и при этом явно прислушивался к каждому слову Чарли и Джека.
Но вдруг все это стало Джеку совершенно безразлично.
— Я, конечно, сейчас скажу жуткую глупость, — начал он, — но, по-моему, это очень плохая идея. Тебе так не кажется? Ну, во-первых, что мне сказать твоим предкам?
— А? — рассеянно отозвался Чарли.
— Родителям твоим, — уточнил Джек. — Ты еще помнишь их? Послушай, старик, они же с ума сойдут!
Чарли помрачнел.
— Что хочешь, то и говори, — буркнул он.
— Ясное дело, — хмыкнул Джек. — Я им так и скажу, мол, ты ушел из дома, чтобы стать императором ада.
— Исполняющим обязанности императора ада, — прозвучал казенный голос.
Джек поймал на себе взгляд Гукумата.
— Его пока не короновали.
— Какая разница, — пробормотал Джек и перевел взгляд на Чарли. — Ну, давай, — сказал он. — Пошли обратно вместе с нами.
— Я хочу остаться, Джек, — покачал головой Чарли. — Говорю же тебе: там, — он указал на Разлом, — для меня ничего нет.
— Вот как? — сказал Джек. — А здесь для тебя что есть?
— Все, что я только пожелаю, — ответил Чарли и улыбнулся.
Джек уставился на его улыбающиеся губы.
— Ну, — произнес он. — Значит, вот так.
— Ага. Похоже на то.
Они помолчали.
— Слушай, — сказал Джек, — с тобой же тут ничего ужасного не случится, да?
Ему очень хотелось, чтобы его вопрос прозвучал легко и весело, но вышло жалко, и даже он сам это понял.
— Верь мне, — продолжая улыбаться, ответил Чарли.
«Ну да, — подумал Джек. — Само собой».
— Ну, — сказал он, — удачи тебе.
— Угу, — кивнул Чарли. — И тебе.
Они пожали друг другу руки.
— И все-таки я думаю, ты совершаешь большую ошибку, — сказал Джек.
Чарли вырвал руку и с неприятной гримасой отшатнулся.
Джек вздохнул.
— Мистер Фаррелл, — послышался голос.
Джек обернулся. Перед ним стоял Скордж. В его черной, как тушь, и блестящей физиономии отражалось лицо Джека.
— То, что я скажу, вполне очевидно, — сказал Скордж, — но все же я решил сказать, дабы избежать какого-либо недопонимания.
Джек молча смотрел на демона.
— На этот раз я вас пощадил. Если наши пути снова пересекутся, я не могу гарантировать, что буду настолько же милосерден. Поэтому я настойчиво советую вам в дальнейшем мне не попадаться.
— А это правильно? — спросил Джек, всеми силами стараясь сохранить спокойствие. — Знаешь, я думаю, это зависит от того, что будет происходить между тобой и моим другом, ясно?
Он одарил Скорджа самым угрожающим взглядом, на какой только был способен, и увидел свое отражение в физиономии Скорджа. Взгляд получился так себе.
— Ох уж эти люди, — вздохнул Скордж. — Такие сентиментальные. И такие предсказуемые. Но вы предупреждены, Джек Фаррелл.
С этими словами Скордж отвернулся и плавно отплыл в сторону.
— Ага, — дерзко бросил Джек в спину удаляющемуся Скорджу. — Ну и что?
Но Скордж не обернулся.
Джек вздохнул и положил руку на поручень каталки. На вид это была самая обычная больничная каталка, и на ней лежала Эсме.
Лицо Эсме было отрешенным и бледным. О том, что она жива, можно было судить только по тому, что она дышала. Годфри сказал, что ничего нельзя поделать. С медицинской точки зрения с ней все нормально. Колдовство тоже ни при чем. Ее бессознательное состояние, как сказал Годфри, было «самонаведенным». Получалось, Эсме сама вогнала себя в кому. Она могла очнуться в любой момент, а могла не очнуться никогда. Джек сомневался, что это правда, но его мнение, как обычно, мало кого интересовало.
Он посмотрел на Чарли. Тот быстро отвел взгляд и сделал вид, будто не смотрит на Джека.
Джек опять вздохнул. Ладно, если уж уходить, то пора сделать это.
