Построенная в шестидесятые годы двадцатого века из железобетона и стекла, башня Центр-Пойнт когда-то была одним из самых высоких зданий в Лондоне и до сих пор является одним из самых уродливых. Тем не менее Джек был готов признаться, что с крыши этого небоскреба открывался превосходный вид. Внизу раскинулись улицы Лондона, похожие на нити гигантской сверкающей паутины. Словно черная лента, их рассекала Темза.
— Ну? — нетерпеливо сказал Джек, у которого вовсе не было настроения ходить вокруг да около.
— Что — «ну»? — осведомился Чарли, усевшись на бетонную крышу по-турецки.
— Ты не хочешь сказать мне, в чем дело? — спросил Джек. — Я думал, ты остался в аду со Скорджем.
Ему трудно было удержаться, чтобы не съязвить. Да, честно говоря, он и не очень-то старался сдерживаться.
— Я в гости, — негромко ответил Чарли.
— Да ну! — с нескрываемой издевкой воскликнул Джек. — И надолго ли к нам?
— Только на эту ночь, — ответил Чарли.
Ему хотелось, чтобы это прозвучало небрежно, а вышло жалко.
— Только на эту ночь, — повторил он и наигранно хохотнул.
Джек внимательно посмотрел на него.
— Что?
Наконец Чарли поднял голову. Его глаза сверкали.
— Все так и есть, Джек, — сказал он. — Это мой последний, так сказать, визит. После этой ночи, если я возвращусь в ад, я больше никогда не смогу вернуться сюда.
Джек ошеломленно заморгал.
— Как же это? — спросил он.
Чарли вздохнул.
— Я слишком важная фигура, — сказал он и добавил: — Видимо.
Джек от изумления вытаращил глаза.
— Наверное, что-то вроде премьер-министра, королевы или еще кого-то, — беспечно объяснил Чарли. — Все мои действия будут планироваться заранее, и если я промахнусь, никто не сможет обеспечить мою безопасность при том, как все обстоит тут. Ну, ты же знаешь, какие тут дела.
— О, конечно, — с горечью сказал Джек. — Мне ли не знать. — Но его сарказм опять пролетел мимо ушей Чарли. — Ну?
— Что — «ну»? — снова удивленно спросил Чарли.
— Так ты это сделаешь? — теряя терпение, спросил Джек. — Ты всерьез хочешь сказать мне, будто собираешься навсегда остаться в аду? — Он немного помедлил. — Или… или что?
Чарли снова опустил голову, прежде чем ответить. Волосы упали ему на лоб.
— Не знаю. — Его голос прозвучал глухо. — Может быть, — добавил он. — Да, — наконец сказал он, отбросил волосы со лба, пожал плечами и улыбнулся Джеку.
Джек довольно долго молча смотрел на Чарли, пытаясь сообразить, что сказать. Это было не так-то просто.
— Знаешь… — наконец неуверенно произнес он. — Я про тебя много думал. Считаю, пора сказать тебе, ибо тебе нужно это знать.
— Что именно? — спросил Чарли.
— Ты законченный тупица, — сказал Джек.
Чарли непонимающе уставился на него.
— Чего ты от меня ждешь? — спросил Джек. — Я что, должен умолять тебя остаться? «Не уходи, старик, я по тебе буду скучать». Ты этого ждешь?
Чарли покачал головой.
— Джек…
— Нет-нет, честное слово, — не отступался Джек. — Я правда хочу знать. Есть для тебя разница или нет, если я тебе еще раз скажу, как глупо ты поступаешь? И вообще… — Он пожал плечами. — А как же твои родители?
— С этим я разберусь, — сказал Чарли. — У меня есть план.
— О-о-о, план, — презрительно произнес Джек. — Ура!
Он вздохнул. Злость отступила. Честно говоря, Джек никогда не умел сердиться подолгу — даже тогда, когда имел на это полное право. Злость ему мешала.
— Ну так что за дела? — устало спросил он. — Что тебе пообещал Скордж?
Чарли сразу явно приободрился.
— В общем, дела такие, — сказал он. — Я не могу тебе всего рассказать, это вроде как тайна, но мы с Кхентименту должны совершить обряд.
— Какой еще обряд?
— Где-то в глубинах дворца есть какой-то древний храм или что-то типа того. Туда никто уже тысячу лет не заглядывал.
— Ага, — кивнул Джек, которому все меньше и меньше нравилось то, о чем рассказывал его друг.
— И когда все будет подготовлено, мы осуществим этот… ну, словом, ритуал. Он называется «пробуждение Дракона». И после этого все демоны в аду будут меня слушаться.
— А этот… ритуал? — спросил Джек. — Что он собой представляет? Что во время него происходит?
Чарли вздохнул и усмехнулся.
— Да какое мне дело? Это же все, так сказать, для публики, понятно? Мы со Скорджем провернем какой-то там религиозный обряд, а потом все демоны будут во веки вечные мне повиноваться!
— И все? — спросил Джек. — Ты уверен, будто это все? В смысле — откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответил Чарли, — мне так сказал Скордж.
— «Тебе так сказал Скордж», — эхом повторил Джек. — Он прямо так тебе и сказал: «Это дельце с Драконом — так, ерунда на постном масле».
— Да!
— Вот этими самыми словами?
— Да!
Джек ждал.
— Ну, — сдался Чарли, — нет. Но ты поверь мне, Джек, нет в этом ничего такого. Это действительно чепуха.
Мальчики смотрели друг на друга.
— Ну, все нормально? — нетерпеливо спросил Чарли.
— Не совсем, — ответил Джек. — Явно все не так просто, есть тут что-то еще, но ты не знаешь, что именно. И, — добавил он, заметив, как Чарли качает головой, — я не верю Скорджу.
— Ну а я верю, — огрызнулся Чарли. — Я верю Скорджу!
Друзья снова молча уставились друг на друга.
— Слушай, — сказал Чарли, подвинувшись немного ближе к Джеку. — Ты не знаешь, каково это. Я пытался тебе объяснить, но ты мне все равно не поверишь.
Джек ждал продолжения.
— Встреча со Скорджем — это самое лучшее из того, что со мной случалось, — сказал Чарли. — Понимаешь? С того самого дня, как я прошел испытание, все в моей жизни — каждый шаг, каждый вздох… все это стало магическим, важным и настоящим. И вот теперь я спрашиваю у тебя, старик, есть на свете такое, что может быть лучше? Ну, давай, — поторопил он, когда Джек не ответил сразу. — Скажи!
Джек молчал. Чарли улыбнулся.
— Когда каникулы заканчиваются? — спросил он. — Через пару недель, да? И ты сейчас начнешь всерьез говорить мне, что мне надо вернуться в школу, что это важнее всего на свете, хотя я могу править Вселенной?
Джек продолжал молчать.
— Вот такой у меня выбор, — сказал Чарли. — Я могу править адом или вернуться сюда и быть обычным, — Он фыркнул. — А что касается моих родителей… — Он горько усмехнулся, — Ну, я уже сказал, у меня есть план. Все получится, и про меня очень даже скоро все забудут. Поэтому ничего у меня тут нет, — сказал Чарли, придвинувшись еще ближе к Джеку. — Понимаешь? Ничего. Кроме тебя.
