— Что ты в действительности видел в судьбе этого мерфолка? — спросил Джарус.
— То, что он подчинится. Мне лишь оставалось придумать, чем запугать его…
Дракон захрипел, и эльф понял, что Джарус так смеется.
— Меня радует, что после смерти у тебя сохранилось чувство юмора, — заметил эльф. — Это обнадеживает…
— Как раз наоборот, лишь после того как умер, я стал понимать шутки.
Эльф криво улыбнулся и достал из сумы мешочек с рунами.
— Что ж, сейчас мы тоже немного повеселимся…
Нордек, замыкая отряд, вместе с Барном тащил под руки шатавшегося от усталости старика-элементалиста.
— Уже совсем близко! — успокоил его капитан.
— Бросьте меня здесь! — ныл Верден.
Голова его опустилась на грудь и безвольно моталась из стороны в сторону, а борода, достающая до земли, мела речной песок.
— А вот и бросим к Бетрезену в озеро! — ругался Барн, и горячий пот катился по лицу стражника. — А то сами не доползем…
Барн насторожился. Откуда-то донесся странный переливчатый звук, набирающий силу и перекрывавший шум водопадов.
— Что это еще такое? — Нордек остановился.
Замер и весь отряд. Элементалист повис на плечах стражников, закрыв глаза и что-то бормоча себе под нос. Вдруг он смолк и прислушался. Глаза его широко распахнулись от страха.
— Это русалки! — воскликнул Верден. — Их пение…
Не успел он закончить, как звук усилился. В удивительных голосах словно смешались звуки ветра, плеск волн, чудный звон монет и поднятых с глубин сокровищ, чистые и сладострастные голоса дев. Барн высвободился из-под руки элементалиста и шагнул во тьму.
— Барн, вернись! — Белгор бросился вслед за стражником, сбил с ног. — Что делать, Верден?
— Залепить уши глиной!
— Но тогда мы не услышим друг друга! — Нордек выпустил элементалиста и склонился к земле. — Да тут одни камни и песок!
Белгор дал несколько пощечин Барну, приведя наконец усатого стражника в себя.
— Убираемся отсюда, пока они не зачаровали остальных!
Барн, побледневший, поднялся, вновь подхватил элементалиста, и отряд понесся прочь. Однако пение русалок не прекращалось и еще больше приблизилось. И вскоре у самого берега свет от посоха элементалиста осветил голубоватые фигуры. Русалки, опираясь руками о берег, высунулись из воды, выставив обнаженный торс, улыбаясь и призывно размахивая руками. Самый молодой стражник вдруг остановился и побежал к ним навстречу.
— Бигвил, стой! — крикнули одновременно Нордек и Белгор.
Но юноша уже прыгнул в озеро. Взметнулись в сапфировом свете покрытые чешуей хвосты, полетели брызги пены. Голова сиявшего от счастья Бигвила показалась над черной водой. Но скоро улыбка на его лице сменилась ужасом. Руки вынырнувших подле него русалок легли ему на плечи и голову и увлекли Бигвила под воду. К озеру метнулись остальные стражники.
— Стойте! — хрипло закричал Верден. — Ему уже ничем не помочь, они уволокли его на самое дно… Прочь отсюда!
Отрезвленные гибелью товарища, воины поспешили дальше. Астерет все это время лихорадочно искала на берегу кусочки глины и наконец что-то нашла. Она подбежала к каждому и дала по небольшому липкому комочку.
— Дева, будешь нашими ушами, — произнес элементалист, залепляя себе уши. — На женщин, хвала Всевышнему, колдовство русалок не действует.
И отряд поспешил дальше.
— Гил! А где Гил? — воскликнула Астерет, но ее уже никто не слышал.
Огонек посоха элементалиста удалялся, и вдруг провидица в последних алых отсветах вечерней зари увидела юношу, склонившегося к самой воде. Русалка оплела руками его шею и уже тащила к себе. Выхватив кинжал, Астерет метнулась вперед, почти не глядя, ударила мерфолка. На нее брызнула голубая кровь. А русалка, выпустив Гила, с шипением нырнула в воду.
— Гил! — Астерет потормошила юношу. — Гил! Да очнись же!
Она замазала ему уши глиной, дала несколько пощечин. Но юноша так и застыл на коленях у самого края озера с блаженной улыбкой на лице. И с новой силой послышалось пение. Астерет в отчаянии огляделась. Огонек колдовского посоха едва виднелся, а в отряде до сих пор не заметили их отсутствия.
— Гил! — Слезы хлынули из глаз Астерет, и она коснулась губами щеки юноши.
Задеревеневшие, холодные, как у утопленника, губы Гила дрогнули.
— Астерет? — прошептал он. — Что… что ты делаешь?
— Спасаю тебя. — И провидица отвесила ему со всей силы пощечину.
Гил подскочил на месте, окончательно придя в себя.
— Я тебя не слышу. — Его рука потянулась к ушам, но Астерет перехватила ее, показала в сторону готового совсем потеряться синего огонька и потянула Гила за собой.
Они побежали, спотыкаясь в темноте. Астерет больно ударилась о скалу, содрав кожу на коленке. Слезы брызнули у нее из глаз, но она не замедлила бега, сжав губы и чувствуя, как кровь течет по ноге. Через несколько долгих минут, показавшихся вечностью, они наконец нагнали отряд.
Но мерфолки, потерпев неудачу с русалками, предприняли еще одну попытку остановить беглецов. У Астерет едва не остановилось сердце от ужаса, когда черные воды озера засияли голубоватым светом. Десятки тритонов поднимались из пучины, освещая дорогу магическими, не гаснущими в воде факелами. Высунув из воды торсы в доспехах, покрытых зеленоватой пленкой мельчайших водорослей, мерфолки направили на имперцев обнаженные мечи. Ударили о воду чешуйчатые хвосты, вспенив озеро, и выбросили своих владельцев на берег. Все новые и новые мерфолки окружали замерший в растерянности отряд.
— Принимаем бой, но продолжаем прорываться к выходу из ущелья! — прокричал Белгор в ухо Нордеку.
Тот расслышал, кивнул и передал по цепи дальше. Первые ряды мерфолков ринулись в бой и сшиблись с вызванными Верденом элементалями. Белгор, Нордек и Гил рванулись вперед, прокладывая отряду дорогу. Четверо стражников во главе с Барном прикрывали отступление. В центре отряда Верден, в котором словно открылось второе дыхание, управлял элементалями и разил синими молниями все новые и новые ряды тритонов. Казалось, бесконечные ряды тритонов стали редеть, волнами откатываться от атак имперцев и каменных элементалей. Послышались всплески — кое-кто из врагов предпочел вернуться в озеро.
— Кажется, прорвемся! — прошептал Белгор.
Но тут еще ярче осветились озерные воды. Сверкнул золотом появившийся над водой шлем, бирюзовые искры пробегали по воздетому мощному двуручному мечу. Сам Офин вновь повел своих воинов в бой.
— За нашу богиню Солониэль! — шипением расползся по рядам мерфолков призыв их короля.
— Ваша богиня давно мертва! — вскричал Верден и воздел посох.
Но ударили алые молнии и в крошку разнесли его элементалей, больно ударив в незащищенные места воинов. Астерет едва успела отвернуться. Каменный осколок обжег ей щеку. Закричал один из стражников, упал, прижимая руку к вытекающему глазу — из глазницы торчал каменный шип. Верден застыл, так и не создав других элементалей. Поток тритонов оживился, хлынул в образовавшуюся брешь. Верден взмахнул посохом, сметя первые ряды ярко-синей молнией, но следующие ряды нахлынули на него.
