– Когда мы подписывали договор, Лайтфел уже знал о расколе, – я нахмурился. – Не думаю, что он пойдет на нарушение…
Нордек же словно учуял в моих словах какое-то мельчайшее сомнение:
– Ты сам упоминал, что ему выгодней видеть на нашем троне более слабого властителя. Теперь же ситуация обернулась очень выгодно для него. Если Бихест объединится с Лайтфелом, нам не выстоять! Надо сделать упредительный удар…
Я воззрился на него.
– Этого не будет.
– Что?! Ты представляешь последствия подобного решения?
Я поднялся и, притянув его за ворот к себе, зло процедил.
– Я не буду нападать на светлых колдунов. Пора бы уже запомнить…
И тут глаза Нордека посмотрели куда-то за мою спину и распахнулись от изумления и ужаса. В его расширившихся зрачках отразился тот, на кого он уставился, и мои недосказанные слова завязли на онемевшем языке. Я медленно обернулся и воззрился на оживший призрак, который, усмехаясь, стоял за главным креслом.
– Что-то не вижу удивления на твоем лице, ястребок, – заметил Ментепер своим хриплым, несколько скрипучим голосом.
– Извини, что опять разочаровал тебя, – я скрестил руки на груди, так как они невольно тянулись к рукояти меча, чей клинок…
Но ведь я не видел, как мой меч пронзил его. Я мельком глянул на лица колдунов. Все бледны, испуганны и растерянны – никто не знает, что ожидать от появления здесь Ментепера, и не понимает, как он вообще тут оказался живой и здоровый. Я призвал себя к спокойствию.
– Нордек толкует дельные вещи, почему бы тебе не прислушаться к советам старшего? – с этими словами он сел рядом с Нордеком, где пустовало место Дейры.
– Как же случилось, что ты воскрес из мертвых? – поинтересовался я.
– Рана оказалась серьезна, и если бы меня не нашел Бэйзел, может, я бы и не выжил. А потом мы с ним решили устроить этот маленький спектакль – кто знал, может ты вновь попытался бы убить меня… Я принял некий эликсир, на пару часов погружавший в беспробудный сон, останавливающий дыхание и почти прекращающий сердцебиение.
«А была ли вообще рана?» – спросил я себя, а вслух произнес:
– Если так боишься, что я убью тебя, что ты тут делаешь?
– Первый раз ты застал меня врасплох, но второго раза не повториться, – он оскалился в усмешке и поинтересовался у Нордека. – Ты не боишься дерзить ястребку? Ах да, совсем запамятовал… Вы ведь кое-чего не знаете о нем, не так ли… Вы все считаете, что Тэрсел обладает даром гипномагии, которая бесконтрольно проявляется только во сне. Но это не так. Уже больше полугода он может управлять этим даром. Сам его научил… Так что теперь, Нордек, ничто не составит ему труда заткнуть тебе рот, когда надоедят твои споры, а ты даже об этом не догадаешься. Так же не затруднит, к примеру, убить кого-нибудь, не оставив ни следа… Разве я не прав?
Я застыл, сделавшись бледным, как полотно. Остальные, правда, выглядели не лучше.
– Твой последний намек просто бесподобен, – вымолвил я. – Но не стоит забывать, что ты так же владеешь гипномагией.
– Что ты, ястребок, – Ментепер усмехнулся. – Ты же знаешь, как я убиваю. Я люблю причинять боль. А Бэйзел умер тихо и быстро, и, наверняка, безболезненно. Вполне твой стиль…
Я невольно встретился с глазами Ретча, в которых уже теплилось сомнение.
– Я не убивал отца, – повторил я твердо.
– Нет, так нет, – неожиданно отступил Ментепер. – Предлагаю отложить обсуждение, вам есть о чем подумать…
Я дотащился до своей комнаты и упал в кресло – силы вдруг оставили меня, и стало противно от всего произошедшего. Ретч и Нордек, последовавшие за мной, замерли напротив.
– Да уж, Ментепер преподнес нам сюрприз, – проворчал Нордек, на что Ретч только скривил губы, задумчиво уставившись в пол. – Все видели его. Мертвец мертвецом! Я сам опускал могильную плиту.
– Не понимаю… – я посмотрел на Ретча. – Неужели отец даже с тобой не поделился?
Ретч покачал головой. Я рассказал им о сне, в котором собирался убить Ментепера.
– Значит, ты проснулся именно в тот миг, когда клинок только коснулся его груди?
– Да, но… Я не один владею гипномагией.
– Но если бы он управлял твоим сном, ты бы досмотрел его смерть до конца. Разве нет? – предположил Ретч.
– Да, наверное…
– А ты можешь использовать гипномагию во сне, а потом ничего не помнить? – поинтересовался Нордек осторожно.
– Нет.
– Даже если ты был нетрезв? – я обернулся – в дверях стояла Мерлинда. – Ты уверен, что помнил бы?
– Я надеялся, что хоть ты не сомневаешься во мне, – я с досадой поднялся и, выйдя на балкон, сел на высоком пороге спиной к ним. – Оставьте меня.
Мерлинда на миг задержалась.
– Будь осторожен с Ментепером, – предупредила она. – Если один раз он пощадил тебя, а он именно пощадил, то второго шанса он тебе не даст.
Через три дня я зашел к матери и с изумлением обнаружил там Дейру – они беседовали, словно являлись лучшими подругами. Обе смешались, и Дейра поспешно ушла. Мерлинда же внимательно посмотрела на меня.
– Как долго ты не спал?
– Какая разница. У тебя есть что-нибудь от этого?
– Надолго не поможет. Ты должен выспаться, – она, нахмурившись, достала сверток с какой-то горько пахнущей травой. – Такое уже произошло однажды…
Я продержался еще пять дней, однако после этого снадобье Мерлинды перестало помогать. Веки отяжелели, и мне стоило прилагать немало усилий, чтобы не позволить себе закрыть глаза. Тревожившие мысли в какой-то миг рассеивались, словно дым под порывом ветра, и, казалось, что я вот-вот отключусь. Я умылся ледяной водой, и это на некоторое время чуть взбодрило меня.
– Милорд? – Дейра застыла на пороге моей комнаты – на этот раз я не заметил ее прихода – бессонница совершенно измотала меня. – На завтра назначен очередной Совет, вы помните?
Я кивнул. Но она не уходила.
– Помните, вы видели меня у вашей матери, – начала она.
– Да. Пожалуй, меня это несколько удивило. Всегда казалось…
– Мы всегда были подругами с Мерлиндой, – заметила Дейра. – До тех пор, пока не полюбили вашего отца.
– Выходит, больше нет причин, которые мешают продолжению дружеских отношений? – поинтересовался я. – Значит, моей матери уже все равно, что в свое время ты пыталась несколько раз убить меня.
– Мы квиты с ней, – произнесла она. – Она так же пару раз пыталась избавиться от Бихеста.
Я воззрился на нее.
– Я не знал…
Она пожала плечами.
– А отца ты не слишком любила, если решилась устранить его…
