– Тебе стоит показать обитель, – заметил он.
– Хотелось бы, чтобы это сделал Эрслайт.
Бэйзел с улыбкой кивнул.
– Малыш у тебя смышленый, – произнес он. – Но больше всех из нас с ним возился Ретч.
Ретч склонился ко мне и шепнул.
– Даже не потому, что я обещал тебе. Он толковый. Хотя вот с магией ветра у него ладится не так, как хотелось бы мне.
– Можно взглянуть?
– Конечно – твое присутствие его обрадует. Сегодня мы должны с ним заниматься во второй половине дня.
После завтрака мы сразу направились на Совет. Располагался он в центральном здании обители на самом верхнем этаже, в просторном, круглом зале. Стен как таковых здесь не было – зал окружал парапет, сложенный из тех же каменных блоков, как и вся обитель. Только тут была сделана более тонкая, легкая кладка. Выше парапета вздымался стеклянный купол, открывающий из зала Совета вид на крыши обители и на прилегающие земли. Купол свободно пропускал солнечный свет, а несколько открытых створок – свежий ветерок. Посередине зала расположился длинный стол, имеющий овальную мраморно-белую с серебристыми прожилками столешницу, вокруг него стояли кресла, изготовленные из ореха, а спинки и подлокотники их украшала резьба. Большинство магов уже заняли свои места. Игниферос, стоявший у одной из распахнутых створок и наблюдавший за морем, обернулся, подошел к столу и занял место во главе. Бэйзел, сжав на миг мне плечо, сел рядом с Мерлиндой по левую руку от Игнифероса, по правую руку которого находился Лайтфел. Из бывшего темного совета здесь были также Лич – лекарь, Тиквит – маг изучения миров, Глиб – маг земли, Фотивир и Вард – маги архитектурной материализации, Окьюл – маг визуализации. Старый светлый совет я знал, но сейчас от него, к моему удивлению, мало что осталось. Кроме Авориэн, Гаста и Файрила никого знакомых не оказалось. Сидели все вперемешку и пустовало еще три кресла. Судя по соотношению, не хватало кого-то, кто прежде входил в темный совет. Игниферос сделал мне знак присесть в пустующее на противоположном от него конце стола кресло. Нэиль же осталась стоять радом со мной.
– Повтори, пожалуйста, для Совета вчерашнюю историю, – произнес Игниферос. – О своем двадцатипятилетии и почему ты не смог вернуться. И кто эта девушка?
Я согласно кивнул и встретился с глазами Авориэн, в которых застыли вопрос, ревность и испуг. Я едва заметно улыбнулся ей и отрицательно покачал головой. В ответ на ее лице расцвела легкая улыбка. Потом я поведал Совету историю о дне своего двадцатипятилетия, и о том, что попал в Срединные миры и почему не смог выбраться оттуда быстро.
– Если бы не Нэиль, я бы никогда не отыскал дорогу назад, – произнес я.
– А она принадлежит к роду магов? – кто-то оборвал меня. – По закону обители здесь запрещено находиться людям!
Я смерил прервавшего меня помрачневшим взглядом, но сдержался.
– Она колдунья. Но не из нашего рода. Нэиль из Срединных миров. Случайность занесла ее в ту империю, и она едва не погибла от рук императора…
– Постой. Ты ведь говорил, что люди колдуньи, то есть выходит – Нэиль, пытались убить тебя?! – воскликнула Мерлинда.
Моя мать как всегда отличалась проницательностью.
– Я действовал согласно древнему обычаю темной обители, – заметил я. – Человеку нельзя позволить причинить вред магу, даже если этот маг является твоим врагом.
– Никогда не слышал об этом законе, – удивился Гаст.
– Это так, – подтвердил Бэйзел. – Но неужели она не смогла защититься от императора?
– Тогда она не слишком хорошо владела магией, – я поглядел на Нэиль, но она вполне спокойно переносила вспыхнувший вокруг нее интерес. – А потом мы столкнулись с одним из срединных магов, и он нас обоих затащил в Срединные миры. Я успел его оглушить, но дорога назад закрылась.
– Но в мирах остается след от прохода! – в голосе Лайтфел прозвучало непонимание.
– Не в этом случае, – я полез в карман, извлек оттуда каменное кольцо на шнурке и положил на стол на всеобщее обозрение. – Это магический артефакт, которым пользуются в Срединных мирах. Он позволяет открывать до пяти мировых дверей, а еще он не оставляет следов, поэтому невозможно обнаружить открытие портала…
– И даже для тебя оказалось трудным найти путь? – спросил Лайтфел.
– Я семь лет пытался найти дорогу домой.
Миг царило молчание.
– Неужели Срединные миры так огромны? – спросил пораженно кто-то из светлой части совета. – Сколько же из них ты прошел?
– Если считать, что в день я мог совершать от одного до 50 переходов, то в итоге получается гораздо больше сотни тысяч. Уверен, что в одном и том же мире я не побывал дважды.
– Даже трудно себе представить такое, – произнесла задумчиво Мерлинда. – До Рубежа, ты говорил, всего сто шестьдесят девять миров.
Лайтфел прокашлялся.
– Значит ли это, что ты назвал истинную причину своего отсутствия, Тэрсел? То, чего мы все так опасались на последнем совете с твоим участием десять лет назад – не случилось?
– Ты же видишь меня перед собой, Лайтфел, – и я посмотрел на Игнифероса. – Полагаю, вопрос о моем возвращении исчерпан?
Он кивнул, и я поднялся.
– Погоди, Тэрсел, – остановил меня Игниферос, и я вновь опустился в кресло. – У нас есть еще один чрезвычайно важный вопрос.
– Какой?
Игниферос окинул взглядом Совет, встал, не спеша подошел ко мне, а у меня отчего-то по спине пробежал холодок. Передо мной Игниферос остановился, снял с шеи Дерево власти, разделил пополам и протянул мне серебренную его часть. Я уставился на него в изумлении. Эту половинку носил когда-то Ментепер.
– Что это значит? – спросил я.
– Ты вправе носить знак власти, – ответил Игниферос.
– Разомкнутый амулет – знак раскола, – произнес я, осторожно взял половинку знака власти, разглядывая его. – Ты только недавно объединил народ… А теперь решил разделить правление? Много лет назад, ты услышал мое мнение по поводу власти. Оно не изменилось.
И протянул амулет назад.
– Я знаю. И тем не менее… Помнишь, когда ты появился в моем мире, я сказал, что мне нужен тот, кто помогал мне.
– Лайтфел с Бэйзелом, думаю, справляются с этим неплохо. Да и если тебе нужна моя помощь, я окажу ее и без этого.
– Может быть, но не совсем. У нас проблемы с темной стороной…
– Какие проблемы? – с недоумением спросил я.
– Кое-кто был против объединения, – произнес Игниферос. – Они продолжали пользоваться запрещенной магией и испытывали ее на людях. Знакомо, не так ли?
– Более чем.
– А еще они очень ждали твоего возвращения, в надежде, что в нашем народе вновь произойдет раскол. Они не поверили, что ты согласился на объединение и с тем, чтобы я правил ими. Через какое-то время, они попытались навязать твоему сыну свои идеи, чтобы использовать его, на тот случай, если ты все же не объявишься. Его едва уберег Гаст.
