– Если ты беспокоишься о своей белокурой девочке, то я нахожу ее довольно милой… Правда, временами она сущий ребенок.
– Да, пока не начнет предсказывать будущее, – поправил я. – Так о чем вы говорили с ней?
– Ни о чем. А вот и твой малыш.
– Отец, – Эрслайт обнял меня, а потом, смущенный, уселся рядом. – Ты придешь сегодня на мое занятие? Из-за Совета мы с Ретчем перенесли занятие на время после обеда.
– Конечно, – я ласково потрепал ему волосы. – А с Гастом ты когда занимаешься?
– Сразу после Ретча, – ответил Эрслайт. – Ты тоже хочешь посмотреть?
– Если ты не против.
Эрслайт обрадовано кивнул.
– Вот видишь, – заметил Ретч на темном наречии. – Огненная магия ему нравится больше.
Эрслайт глянул на меня чуть растеряно, не зная, пожаловался ли на него Ретч. Но я улыбнулся.
– Вот посмотрим, – продолжил Ретч уже на обычном наречии. – Игниферос подкинет тебе несколько учеников, как ты начнешь улыбаться.
– Мне учеников? Ты шутишь?! – я рассмеялся.
– То, что ты «единственный» темный маг, вряд ли освободит тебя от исполнения некоторых законов.
– Что за законы?
– Любой ученик вправе сам выбрать учителя, – вставил Гаст. – И ты никому не сможешь отказать.
– Да? А если мне некогда или желания нет?
Гаст развел руками.
– Закон говорит, что если ты превосходно владеешь какой-либо магией, а особенно редкой, то обязан иметь учеников, будь ты даже членом Совета.
– А что насчет Игнифероса? Не хотите ли сказать…
– Ну, он периодически обучает кого-то из совета, до остальных он не опускается, считает, что не доросли, – ответила Мерлинда.
– Ну и ну! – протянул я. – И кого он обучал?
Ретч немного сконфузился, глянул на распахнувшего в удивлении глаза Эрслайта, и показал на себя.
– Неужели? – засмеялся Гаст. – Готов поклясться… ты ругаешь огненную магию, но занимался у Игнифероса именно ею!
– Знал, что ты это оценишь, Гаст, – Ретч скривился.
– Мне казалось, ты достаточно хорошо знаешь ее, – заметил я.
– В действительности мы, так сказать, немного усовершенствовали мою магию ветра в плане отражения другого вида магии. Той ж огненной. Если Гаст не заартачится, мы можем показать.
– Ого! Что ж посмотрим! – Гаст хлопнул Ретча по плечу, а тот воткнул свой сине-ледяной взгляд в янтарные очи мага огня.
– Обожаю наблюдать за ними, – шепнула мне Мерлинда. – Если кто и может вывести Ретча из равновесия, так это твой приятель.
Я уже открыл было рот, чтобы возобновить наш с Мерлиндой разговор, но тут в зал вошла Авориэн с Майлой. Мерлинда показала им на свободные места рядом с Нэиль, и Авориэн, миг поколебавшись, села. Мы с интересом воззрились на контраст волос девушек.
– С ума сойти, – заметила Мерлинда на темном наречии. – Можно считать это семейным обедом, если посчитать и твою названную сестренку.
– Прикуси язык, мамочка, – в тон ответил я, послав ей очаровательную улыбку.
– Едва ты вернулся, Тэрсел, все вдруг вспомнили темное наречие, – заметил Гаст и, почти скопировав мою улыбку, сказал Мерлинде. – Ты помнишь, что по закону это запрещено?
– Не смеши меня, Гаст. Как только Игниферос отдал половину знака власти, он создал прецедент для изменения этих законов.
На лице Гаста вырисовалось удивление.
– Так, – оборвал я начинающийся спор. – Давайте не будем за обедом о политике.
– Нет, у меня от таких заявлений пропадает аппетит.
– Ты не знал, что у моей матери тонкое чувство юмора, Гаст? Не бери в голову.
Я бросил уже испепеляющий взгляд на Мерлинду и теперь сам поймал ее очаровательную улыбку.
– Как скажешь, мой дорогой, – ответила она мне опять на темном наречии и принялась за еду.
Я же обратился к Гасту.
– Так ты не против – мы с Ретчем хотим присутствовать на занятии.
– Конечно, нет, – Гаст улыбнулся.
– Я ни разу не видела огненной магии, – воскликнула Нэиль. – Можно мне тоже посмотреть?
Гаст чуть смутился от проскользнувших в ее голосе ноток восхищения.
– Я бы тоже хотела, – произнесла Авориэн.
Эрслайт вскинулся, но я сжал ему руку.
– Ты обещал мне, – тихо напомнил я.
– Ты думаешь, ее интересует моя учеба? Она же просто… – возмущенно зашептал он в ответ.
– Эрси, не надо… – мягко прервал я его.
– Прости, – он покраснел.
После обеда мы направились на ту же полянку. Пока Ретч обучал Эрслайта, мы с Гастом присели на нагревшихся на солнце камнях. Я поглядывал в сторону Авориэн и Нэиль, уединившихся в тени деревьев.
– Почему ты сам не займешься с Эрслайтом магией ветра? – спросил Гаст.
– Даже если Ретч строит недовольные физиономии, ему нравится возиться с мальчишкой, – ответил я. – Не волнуйся, Гаст я научу его тому, чему надо.
– Так ты действительно не против, чтобы он продолжил изучение огненной магии? – полюбопытствовал Гаст. – А то я стал подумывать, будто Ретч затеял этот показательный поединок, чтобы показать малышу, что магия ветра лучше.
– Эрслайт сам выберет, что ему больше по душе, – отозвался я. – Я не против, если он выберет огонь. Мне не особо нравится, но я уважаю его выбор.
– Гм, – задумчиво протянул Гаст. – Годы отсутствия сделали тебя подозрительно честным, Тэрсел. Если только…
– Только что?
– …За всем этим потоком честности не скрывается одна маленькая, но очень важная для тебя ложь.
Я воззрился на Гаста.
– Что ты хочешь сказать, Гаст? – с раздражением спросил я.
– Я не знаю, что ты можешь скрывать, но мне почему-то так кажется… Мы друзья, Тэрсел, и если ты не доверяешь мне, то что говорить об остальных.
– Нет, Гаст, – отрезал я.
Он некоторое время молчал.
– Значит, что-то есть? Ты должен понимать, что если в этом есть какая-то угроза обители…
– Если ты так беспокоишься, то об этом все известно Игниферосу. Остальные никогда не узнают.
– Тэрсел, ты должен понимать, что мне ничего в голову не приходит, кроме как…
Я фыркнул.
– Если ты про наследственность… я так похож на безумца?
Гаст смешался.
– Нет, Тэрсел. Но что же…
Я невольно глянул в сторону девушек.
– Это связано с Нэиль?
– Нет. Это связано со Срединными мирами.
