– Я не знаю…
– Тэрсел, – позвала меня Авориэн.
– Чуть позже, – отозвался я. – Мне надо побыть одному и все обдумать.
Глава 19. Книга темного колдуна
Я направился в свои комнаты. Предсказания Нэиль давили тяжким грузом, Многое из увиденного ужасало… Такой поворот событий я даже и представить себе не мог и невольно недоумевал, как все это выдерживала Нэиль.
Посреди гостиной я остановился. У меня возникло очень странное ощущение, едва уловимое, будто где-то рядом применили тонкую магию. Под всем остальным магическим воздействием этого раньше не ощущалось. Я, прислушиваясь к окружению, подошел к лестнице, поднялся наверх и зашел в кабинет. И здесь почувствовал магию более отчетливо. Я осторожно коснулся стены над своим письменным столом. По пальцам у меня словно пробежал слабый ток, и я понял, что там что-то замуровано в стене. Я достал кинжал и убрал слой штукатурки. Под ней обнаружились камни, из которых была сложена крепость. Один из них оказался не скреплен цементом. Я осторожно вынул его, и передо мной открылась тайная ниша, а в ней какой-то сверток. Я развернул полоску выделанной кожи, и передо мной предстала книга в серо-черном кожаном переплете. На обложке не имелось названия, зато ее украшал весьма жуткий рисунок. Я всегда восхищался мощью ветра и силой урагана, но черно-серая воронка, изображенная там, заставила меня содрогнуться. Это был связующий рисунок и где-то… Где-то по-прежнему с глухим рокотом – который я едва слышал – вращался смертоносный вихрь, несомненно, огромный, как и те, что довелось видеть на море. Я, завороженный, смотрел в крутившееся темное нутро воронки, и вскоре у меня закружилась голова. Опасной магии, впрочем, от книги не исходило, зато у меня были очень плохие предчувствия насчет неопасности ее содержания. Я осторожно раскрыл книгу, но желтые страницы оказались пусты. Я пролистал ее. И лишь на самой первой странице обнаружилось выведенное черным одно единственное предложение: «Только моя кровь раскроет книгу». Я содрогнулся, мне стало не по себе, а пот капельками проступил на лбу – я не мог не узнать руку Ментепера. Еще раз глянув в зловещую воронку, я задумался. Что могла скрывать книга? Вполне возможно какие-то важные записи, а возможно это всего лишь какая-нибудь ловушка, придуманная изощренным умом Ментепера. Я посмотрел в окно, размышляя, стоит ли рисковать или обойтись без еще одной порции малоприятных секретов. Любознательность когда-то погубила Ментепера, точно также она могла погубить и меня (да и только ли меня?). Наконец, я решился, создав вокруг себя защитный купол, который в случае непредвиденных обстоятельств ни за что бы выпустил бы пробужденную магию за свои переделы. Затем порезал палец над воронкой. Несколько капель крови сорвались в нее. Я заворожено смотрел, как они летят в чрево урагана и как они исчезают, а все тело воронки перечеркивает целая сеть голубых молний. Грохот грома, неожиданно прорвавшегося в комнату, оглушил меня, а рисунок неожиданно изменился. Мне почудилось, что либо это ураган со страшной скоростью несется ко мне, либо я падаю в эту страшную клубящуюся и крутящуюся черноту. У меня перехватило дыхание, и я смог вздохнуть лишь тогда, когда «пролетел» через воронку. Теперь обложка показывала вид на замок, и мне не потребовалось времени, чтобы узнать Цитадель Срединных миров.
– Сукин сын! – выругался я. – Что ты еще придумал?
Я раскрыл книгу, перебрав страницы. Теперь все их покрывали записи и рисунки. Я вернулся к началу.
«Только моя кровь раскроет книгу или кровь, убившего меня…». Я замер, переваривая смысл этой фразы, и дочел до конца. «…Или кровь, убившего меня будет та же, что и у меня, если предсказание старой провидицы сбудется. Это мой дневник, сын. И вероятно ты окажешься достоин, чтобы узнать кое-что…»
Я едва не выронил книгу. Мне показалось, что старик насмехается надо мной. Что он по-прежнему жив, вновь притворившись мертвым, в очередной раз всех обманув. Мне даже словно почудился его скрипучий, злой смех. Волна страха охватила меня.
– Провидица, – прошептал я, вспомнив. – Он говорил о провидице!
Я взял себя в руки, перелистнул страницу. Дальше все было испещрено мелкими значками букв.
«Я решил завести что-то вроде дневника, – писал Ментепер. – Мне всегда казалось, что нет ничего глупее, чем поверять свои самые сокровенные мысли бумаге, даже если защитить ее магией от чужих глаз. Но после того как я услышал предсказание, я решил все же записать, как погубили Закатные миры, и как должны исчезнуть закатные маги. Мои сыновья растут, а я жду момента, когда смогу заплатить судьбе откуп их кровью.
Во всех наших бедах виноват только один – Гардиус, правитель Закатной обители, правивший Закатными мирами три тысячелетия назад. Сравнивать мощь закатной магии теперешней и той поры – все равно, что сравнивать крысеныша и сыча, пожравшего его.
Я видел книги, так обильно украшенные рисунками, иллюстрирующими расцвет могущества Закатных миров. Сейчас эти миры, некогда кипящие жизнью, полные магией, сверкающие богатством – пусты. Война мести смела их, как сметает волна песчаные башенки. Закатная обитель одна устояла и устояла тоже до поры до времени…
Срединники наслаждались нашим бессилием, нашей подавленностью, как кот забавляется, загнав мышь в угол.
В этом углу мы тысячи лет влачим жалкое существование, но никто не решается воспользоваться магией порталов. Охранники, ушедшие когда-то давно к Рубежу, так ни разу не подали вести, что добрались дотуда, что остались живы…
Но и наше жалкое существование вряд ли можно было назвать жизнью. С тех самых пор, как Гардиус совершил ошибку, потакая своей безумной идее, Закатные миры неминуемо разрушались.
Чтобы хоть немного обезопасить Закатную обитель, Гардиус умертвил десять ближайших миров, полагая, что ни один срединный маг не может минуть их. Но и за это ему пришлось заплатить. Мировая энергия – единое целое Закатных миров – отозвалась катастрофами. На Закатную обитель обрушились страшные катастрофы – в основном разряды электричества в поврежденной мировой ткани, а также смерчи в ее разрывах. И если маги противостояли этому в Закатной обители, то миры, уничтоженные Гардиусом все больше разрушались под действием этих сил, погубив следом еще пять миров.
Но затем произошло худшее – маги стали забывать, как перемещаться по мирам. Закатная обитель стала подобна тюрьме. Несколько раз случался голод из-за уничтоженных стихией урожаев.
Один за другим сменялись правители – слишком много их оказалось после Гардиуса, и все они пожелали переделать все по-своему. Но многие колдуны не были согласны с действиями каждого нового правителя. Так продолжалось до тех пор, пока, наконец, не был создан новый Совет магов, в который вошли самые могущественные колдуны знатных родов, и в очередной раз не изменились законы обители.
Но катастрофу лишь отсрочили до тех пор, пока не погиб в одной из бурь мой отец и правитель.
Несмотря на то, что мы с братом не достигли совершеннолетия – до него оставался год – Совет сделал нас правителями.
