Они проходили мимо гостиницы. Окна столовой, находившиеся вровень с землей, были распахнуты. Оркестр цитр исполнял народный танец. Ему подпевал мужской хор. Рядом с окном стояли два певца в одежде альпийских пастухов; положив руки на плечи друг другу и чуть покачиваясь, они с переливами исполняли тирольскую песню.
Полицейский остановился. Один из певцов, тенор, перестал петь.
– Куда ты запропастился, Макс? – спросил он. – Все уже ждут.
– Служба, – ответил полицейский.
Певец скользнул взглядом по Керну.
– Черт возьми! – проворчал он внезапно грудным голосом. – Значит, наш квартет сегодня вечером развалится.
– Ни в коем случае! Я вернусь через двадцать минут.
– Точно?
– Точно.
– Хорошо! Мы сегодня обязательно разучим песню на два голоса. Не простудись!
– Нет, нет.
Они отправились дальше.
– Разве вы не будете провожать меня до границы? – спросил Керн через некоторое время.
– Нет. Теперь мы это делаем иначе.
Они подошли к вокзалу. Полицейский разыскал начальника поезда.
– Вот этот – сказал он, показав на Керна, и передал тому приказ о высылке. – Счастливого пути, молодой человек! – вежливо попрощался он и удалился, стуча каблуками.
– Пойдемте! – Начальник поезда привел Керна к товарному вагону. – Залезайте сюда! – сказал он, показывая на тормозное отделение.
В маленькой кабинке не было ничего, кроме деревянного сиденья. Керн задвинул под него свой чемодан. Начальник поезда запер дверь снаружи.
– Ну, вот и все. В Базеле вас выпустят.
Он пошел дальше по тускло освещенной платформе. Керн посмотрел в окно и незаметно примерил, не сможет ли он вылезти в него. Окно оказалось слишком узким.
Через несколько минут поезд тронулся. Мимо поплыли залы ожидания с пустыми столиками и бессмысленно горящим светом. Начальник станции в красной фуражке остался позади и исчез в темноте. Перед глазами промелькнули кривые улочки, бензоколонка, у которой стояло несколько автомашин, кафе, где играли в карты, потом город исчез.
Керн уселся на деревянную скамью, поставил ноги на чемодан. Наползала ночь, темная и чужая. Керн почувствовал себя очень несчастным.
В Базеле Керна сдали полицейскому, который отвел его на таможню. Там его накормили, а потом отправили с чиновником в Бургфельден. Стемнело. Сначала они ехали трамваем, потом пошли пешком, миновали еврейское кладбище, кирпичный завод и свернули с шоссе. Через некоторое время чиновник остановился.
– Идите дальше прямо, никуда не сворачивая.
Керн пошел вперед. Он приблизительно знал, где находится, и держался направления на Сан-Луи. Он не прятался – ему было безразлично, схватят его или нет.
Керн сбился с дороги и пришел в Сан-Луи только к утру. Он тотчас же явился во французскую полицию и сообщил, что этой ночью прибыл из Базеля. Ему нужно было избежать тюрьмы, а он мог это сделать только в том случае, если сразу явится в полицию или на таможню. В этом случае его не осудят, а просто отправят обратно.
В полиции его целый день продержали под арестом, а вечером отправили к границе.
В таможне он застал двух чиновников. Один из них сидел за столом и что-то писал, другой примостился на скамейке у печки. Он курил черные алжирские сигареты и изредка поглядывал на Керна.
– Что у вас в чемодане? – наконец спросил он.
– Кое-что из вещей.
– Откройте!
Керн открыл чемодан. Чиновник поднялся и лениво подошел к нему. Потом заинтересованно нагнулся над чемоданом.
– Туалетная вода, мыло, духи! Вот это да! Вы что, привезли это все из Швейцарии?
– Да.
– И вы будете утверждать, что все это употребляете для себя, для своих нужд?
– Нет. Я ими торговал.
– В таком случае вы обязаны заплатить пошлину! – заявил чиновник. – Вынимайте все из чемодана! А эту мелочь, – он показал на иголки, шнурки и прочее, – можете оставить!
Керн подумал, что он все это видит во сне.
– Заплатить пошлину? – переспросил он. – Я должен заплатить пошлину?
– Конечно! Ведь вы – не дипломатический курьер, не так ли? Или вы считаете, что я собираюсь это у вас все купить? Вы привезли во Францию товары, за которые взимается пошлина. Ну, живо, вытаскивайте!
Чиновник взял таможенный тариф и придвинул к себе весы.
– У меня нет денег, – сказал Керн.
– Нет денег? – Чиновник сунул руки в карманы брюк и запружинил коленями. – Хорошо! Тогда эти вещи будут конфискованы! Давайте их сюда!
Керн продолжал сидеть на корточках, крепко обхватив руками чемодан.
– Перейдя границу, я сразу заявил в полицию, чтобы вернуться обратно в Швейцарию. Мне не нужно платить пошлину.
– Вы только послушайте его!.. Вы что, собираетесь меня учить?
– Оставь юношу в покое, Франсуа, – сказал чиновник, который сидел за столом и писал.
– И не подумаю! Этот бош, видите ли, все знает! Как и вся их банда там, в Германии! Живо, вытаскивайте бутылки!
– Я – не бош, – ответил Керн.
В этот момент вошел третий чиновник. Керн заметил, что он чином постарше первых двух.
– Что здесь происходит? – коротко спросил он.
Чиновник объяснил ему, в чем дело. Инспектор посмотрел на Керна.
– Вы сразу заявили о своем переходе в полицию? – спросил он.
– И вы хотите вернуться в Швейцарию?
– Да. Поэтому я здесь и очутился.
Инспектор минуту раздумывал.
– В таком случае ему не надо платить, – наконец решил он. – Он – не контрабандист. Его самого закинули сюда контрабандой. Отошлите его назад – и делу конец!
Он ушел.
– Ну, видишь, Франсуа, – сказал чиновник, сидевший за столом. И чего ты всегда так волнуешься? Ведь это только действует тебе на желчный пузырь!
Франсуа ничего не ответил. Он лишь нерешительно посмотрел на Керна. Керн в свою очередь посмотрел на него. Только сейчас до его сознания дошло, что он говорил по-французски и сам понимал французов, и он мысленно благословил русского профессора, сидевшего с ним в тюрьме в Вене.
На следующее утро Керн был в Базеле. Теперь он изменил тактику и не отправился сразу в полицию. Ему почти ничего не сделают, если он проведет в Базеле день и явится в полицию только вечером. И здесь ему мог пригодиться список Биндера с адресами. Хотя город и был наводнен беженцами, Керн решил все-таки немного подработать.
Он начал с пасторов, так как был почти уверен, что они его не выдадут. Первый сразу же выбросил его за дверь, второй, угостил бутербродом, третий сунул ему пять франков. Он решил не останавливаться на этом, и ему повезло
