– Ты что это? – спросила, подбегая, Майя. – Тебя ранили? – принялась ощупывать Корта: плечи, спину, грудь.
– Я вроде… перестарался… со светом, – прошептал Корт, не имея сил полной грудью вздохнуть. – Как же холодно, – его забила сильная дрожь.
Тут на поле боя явились, звеня шпорами, доспехами и мечами, запыхавшиеся гвардейцы Авроры.
– Что? Где? – начал спрашивать капитан.
– Пафарийцы туда удрали, – показала Майя. – Догоните их. А то шляются по лесу всякие головорезы.
– А с ним что? – кивнул рыцарь на Корта.
– Порядок, – отозвался молодой человек, постепенно приходя в себя. – Просто здорово устал: бегал, прыгал, дрался.
– Понял. Ладно. За мной, ребята! – приказал капитан гвардейцам и кинулся дальше в чащу, доламывая тяжелыми рыцарскими сапогами то из ельника, что не доломали прытко отступившие пафарийцы.
* * *
Майя отцепила от широкого пояса фляжку, протянула Корту:
– Хлебни водички.
– Водички? – переспросил молодой человек, искоса глянув на девушку.
– Да, водички! – резко ответила рыжая, потом добавила, чуть спокойнее. – Ты бледнее снега. Что это? Болеешь?
Корт с наслаждением напился. Вода была прохладной и вкусной и сияла теплым золотым светом. Этот свет – Шип почувствовал – разлился в его теле свежими силами. Полегчало, и в голове прояснилось.
– Родниковая?
– Конечно, – пожала плечами Майя, присаживаясь рядом с молодым человеком на мох возле камня. – Из того родника, что в нашей священной роще…
Пока Корт наслаждался водою, девушка прошлась по полю боя и осмотрела пафарийцев – всех тех, кого свалил Шип.
– Ты их убил, – прошептала она. – Все мертвы. Но как? Ни ран, ни крови. Неужели только из-за того, что ты на них руками махал?
– Это я в них светом кидался.
– Это как?
Теперь молодой человек хмыкнул:
– Это так, как получалось.
Майя нахмурилась и надула губы:
– Не хочешь говорить, ну и не надо. Упрашивать не стану.
Побурчав, подошла, села рядом у камня, с наслаждением вытянула ноги на мягком мху.
Корт вернул ей фляжку.
– Так ты ответь: болеешь? – вновь начала расспросы Майя.
Шип отрицательно мотнул головой.
– Чего тогда падаешь в самый ответственный момент?
Корт пожал плечами, а через минуту сам спросил:
– А ты здесь откуда?
Майя сунула руку за пазуху своей теплой стеганой куртки, достала кулек с сушеными сливами, кинула пару ягод себе в рот, предложила лакомство Корту. Молодой человек не отказался.
– Я тут давно, – жуя, начала рассказывать девушка. – Надоело мне в Лидином гнезде сидеть. Потянуло к родным местам… Твой поселок ведь тоже где-то здесь был?
– Был.
– Да, – вздохнула Майя. – Я и матушкину могилу нашла. На Кривой тропе. Помнишь? Ты ее под ивой похоронил. Ива сейчас такая огромная, раскидистая. А на том месте, где мама моя лежит, кусты шиповника выросли. Жаль, я не видела, как он цветет. Осень все-таки…
– Осень, – эхом отозвался Корт.
– Да, – опять вздохнула девушка. – А березы в нашей священной роще такие высокие, такие могучие стали. И красивые. Загляденье просто. Я повязала на их ветви алые ленточки. Много-много. Это ведь принесет мне счастье. Так?
– Так, – кивнул молодой человек.
– Я себе тут недалече шалаш на вязе соорудила, – продолжала рассказывать Майя. – Знаешь, так хорошо в родном лесу. В кое-то время за последние месяцы я спокойно сплю. На дереве, – она хохотнула, но как-то грустно. – А ведь до этого – перина, кровать необъятная были. Вот скажи – чего ж человеку для счастья надо?
– Покой в душе, – ответил молодой человек.
– Правда? – задумалась рыжая. – Наверно, ты прав… Да вишь, недолго тут спокойно было. Откуда эти черные взялись? И вы тут доспехами на всю пущу разгремелись. Я ваши отряды еще вчера заметила. Решила последить пока. За тобой, за белой мышью твоей.
– Опять? – улыбнулся Корт.
– А куда от привычки денешься? – усмехнулась Майя и забросила в рот еще пару слив. – Я видела Донна среди ваших рыцарей. Как он там? – спрашивая, постаралась, чтоб голос был безразличным, ленивым, но получилось плохо – в нем дрогнули-таки ноты беспокойства.
– Не хочешь сама у него узнать?
– Разве я могу? Я ведь – беглая преступница. Мало ли – головы лишусь прямо в родной пуще, – хмыкнула девушка, смахивая прочь зацепившийся за коленку сухой, почерневший листик.
– Не думаю, что Аврора станет тебя карать. Что ж получиться – она зазря тебя спасала?
– А. Ты все знаешь.
– Надеюсь, после этого вы с ней подруги? И не станете собачиться, как в старые добрые времена? Ну что? Идешь со мной? – Корт поднялся, отряхнул штаны и куртку, поправил пояс. – К Авроре, к Донну? Он, по правде говоря, в последнее время мрачнее тучи. Часто сидит у костра один, допоздна, и все в небо звездное пялится. Верный признак тоски по одной рыжей даме.
– Уговорил! – Майя даже подпрыгнула. – Только лицо я на всякий случай спрячу, – и натянула на голову свой капюшон, связанный из толстых, бурых ниток: он закрыл рыжую шевелюру девушки и верхнюю половину ее румяного лица, а нижнюю половину девушка заслонила широким шарфом – до самого носа. – Теперь – пошли!
* * *
Аврора нетерпеливо ходила туда-сюда по поляне, на которой ее оставил Корт, и сшибала палкой заснеженные метелки с длинных и высохших стеблей, торчавших там и сям. Гвардейцы стояли рядом, держа за поводья своих коней, и ждали распоряжений своей госпожи.
Увидав взъерошенного и ободранного Шипа, который выбирался из зарослей, императрица, отшвырнув палку в сторону, бросилась к молодому человеку:
– Что? Как? – и тут же отпрянула, увидав за спиной Корта тонкую и подозрительно знакомую фигуру.
– Славно нынче в лесу, – улыбнулся Шип, – можно встретить старых знакомых.
Майя поклонилась Авроре:
– День добрый, ваше величество.
– Привет, привет, – пробормотала та, будучи в легком замешательстве (никак она не ожидала встретить Майю именно здесь и именно сейчас). – А ты что тут делаешь?
За Майю взялся отвечать Корт:
– Она много чего делает. Совсем недавно, например, она мне жизнь спасла.
– Здорово, – прокомментировала это известие Аврора. – Что ж, добро пожаловать в наш отряд. Ты ведь останешься с нами? Или у тебя другие планы?
– Мне б Донна повидать. Скажу ему пару слов и уйду обратно в лес, – сказала Майя.
