«Как все было просто тогда, — думал Фредерик, — я прекрасно знал, где черное, где белое, и не боялся ошибиться, зная, что поступаю правильно... Где теперь моя уверенность...»
— Сэр, — окликнула его Роксана, видя, что рыцарь не жует свой укроп, а вновь погрузился в какие-то раздумья.
Он опять встрепенулся, глянул на нее и как будто сквозь нее, в который раз пробормотал «простите».
«Странный он все-таки», — подумала девушка.
4
Получилось как нельзя кстати, что Роксану спас от козней Романа именно Фредерик. Во-первых, он был красив, и девушка даже отметила, что намного красивее ее коварного жениха. Во-вторых, он был старице — настоящий рыцарь, от которого веяло необычайной силой и надежностью. И держался он как человек, уверенный в себе: никакого самоутверждения шли бахвальства, чем часто грешил юный Роман. В-третьих, у него была своя история, какая-то тайна. Поэтому горечь и обида от предательства жениха у Роксаны проходили довольно быстро.
Фредерик вел Мышку под уздцы по лесу. Девушка сидела на коне. Так как ее платье от кувырков при падении в кусты пришло в негодность, молодой человек отдал ей свою запасную одежду: льняную рубашку, куртку и штаны из кожи, все темно-зеленого цвета. Достались Роксане и его сапоги, которые, само собой, рыли великоваты. Но Фредерик затянул шнурки потуже, и, по крайней мере, обувь не сваливалась с ее ног.
— Дремучие тут леса, — говорил он. — И зверей, я слыхал, много. Может, теперь вы мне расскажете что-нибудь о здешних краях. Какие тут звери? Нужно ли их опасаться?
— Наверное, медведи есть, — неуверенно отвечала Роксана. — Боюсь, что мало знаю о лесе. Я всю свою жизнь мало куда выезжала из замка отца.
— И на охоте ни разу не были?
— Разве в вашей стране женщины могут охотиться?
— Да, это ведь развлечение. А веселиться можно не только мужчинам.
— У нас одно веселье: до замужества сидишь в доме отца, вышиваешь иль вяжешь, после замужества — в доме мужа, вышиваешь иль вяжешь, — вздохнув, ответила Роксана.
Фредерик хмыкнул:
— Скучно, наверно.
— Не с чем сравнивать, — пожала плечами девушка.
— Ну почему, — возразил он, — вот сейчас у вас самое настоящее приключение. Что вы об этом думаете?
— Ну если сумасшедшая скачка по лесу и падение в колючие кусты — это приключение, то лучше бы мне дома сидеть! — заявила Роксана.
— Очень разумные речи, — кивнул Фредерик.
— Но с другой стороны, сидя дома, можно умереть со скуки и ничего интересного за всю жизнь не увидеть и не узнать.
— И тут вы правы. — Он вновь согласился. — В самом деле, иногда очень трудно решить, что же на самом деле лучше: делать что-либо или не делать.
Тут Роксана лукаво улыбнулась. «Разговорю его!» — мелькнула мысль. Она вздохнула и произнесла:
— Вот вы, к примеру, тоже не стали сидеть дома и отправились путешествовать. Ведь так?
— Так.
— А почему? Ведь все всегда говорят, что нигде не бывает так хорошо, как дома.
— Иногда дома становится невыносимо, — последовал ответ.
Девушка была удивлена.
Фредерик вдруг остановился, дернув Мышку за повод, и конь фыркнул, недовольный, что потревожили уздою его губы. Молодой человек обернулся к девушке: глаза, словно клинки, пронзили ее, заставили смутиться, даже испугаться.
— Вот что я вам скажу, леди. Не стоит дознаваться, кто я и что я. Разве мало я вам рассказал? Разве мало я для вас сделал? Вы до сих пор мне не доверяете? Разве мало доказательств того, что я не намерен причинять вам какого-либо вреда? — Это был уже упрек.
— У меня и в мыслях такого не было, — смешалась Роксана. — Это простое любопытство...
— Насколько я помню, это не считается хорошей чертой, — сухо заметил Фредерик и вновь пошагал по блистающей каплями воды траве, Мышка затопал следом, а Роксана надулась...
Сколько они так ехали, сказать было трудно. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем Фредерик, видя, что девушка уже шатается в седле и отчаянно зевает, решил сделать привал.
Остановились на берегу маленького лесного озера. Фредерик расстелил под ивами свой плащ, усадил туда Роксану. Девушка с тоской посмотрела на прозрачную воду, потом — на молодого человека.
— Ясно, — буркнул он. — Если что — я рядом.
И он удалился в соседние заросли...
Роксана блаженствовала в прохладных водах озера. Возможность вымыть голову — она и не думала, что это может принести столько счастья. Девушка даже что-то напевала, пальцами расчесывая свои косы под водой. И усталость как рукой сняло. Нет, все-таки она никогда не пожалеет об этом приключении. Нырнула, вынырнула, — хорошо...
Вышла из воды, завернулась в плащ, помотала головой, чтобы растрепать слипшиеся мокрые волосы.
— Сэр, можете выходить.
Из ракитника никто не отозвался и не вышел. Роксана, чуть встревожившись, направилась туда, раздвинула ветки, чтоб пролезть сквозь кусты. Надо сказать, она испытала досаду, обнаружив рыцаря на трауре крепко спящим. Он даже чуть похрапывал. «Похожее, нет ему до меня никакого дела, — так подумала, нахмурившись. — Хотя он, должно быть, устал».
Вздохнув, она вернулась к своим брошенным под ивами вещам и уже протянула руку за штанами, как застыла в ужасе: на одежде лежал длинный, черный, блестящий змей с оранжево-красными пятнами на голове. Он страшно зашипел на руку Роксаны и свернулся в пружину, явно готовясь нападать...
Что предпринимает в таких случаях благородная леди? Правильно — визжит во всю силу своих легких. Именно с такими звуками Роксана кинулась к ракитнику, надеясь найти защиту у своего рыцаря. Фредерик, разбуженный ее криками, подхватился и бросился к ней, думая, что придется сражаться, по крайней мере, с медведем. Они столкнулись как раз в центре кустов: Роксану отбросило на траву, рыцаря — в озеро.
— Дьявол! — это уже воскликнул Фредерик, сидя по пояс в воде. — Что такое?!
— Змей! Змей! — повторяла девушка, уже на четвереньках собираясь заползти к нему в озеро.
— Что? — Он поднялся, и вода ручьем полилась с его одежды, волос и оружия. — Твою такую! — это сказал, увидав «змея» — толстого и длинного ужа. — Ужей вы никогда что ль не видели?!
Его лицо стало багровым: видно было, что самые ужасные слова, какие он только знал, вот-вот готовы хлынуть не хуже потоков, что весело журчали, стекая по его куртке.
— Ааа, — только махнул рукой, увидав расширенные от испуга глаза Роксаны, и, сердито шлепая, выбрался на берег, носком сапога откинул шипящего ужа подальше.
Девушке ничего не оставалось, как присесть под ивами на траву. Она обхватила коленки, потому как они мелко дрожали, и виновато посмотрела на рыцаря.
