Тайра поняла это по-своему: дернулась повыше, чтоб прижаться губами к его губам, поцеловала жарко, страстно, но губы Фредерика не ответили - остались неподвижны и холодны. Она отпрянула, опустила руки, покачала головой:
- Прости. Забылась. Ты не Ред - ты Фред. Просто я не могу выбросить из головы все то, что было. Хотелось бы, да не выходит… У мужиков это просто, у баб - нет, - она горько усмехнулась.
Король ничего не ответил - не было сил. Даже начинать расспросы о том, как и почему чинарийки оказались в Азарии да еще ввязались в бой с местными, не стало желания. Хотя именно об этом он и хотел говорить с воительницей. И Тайра поняла.
- Ты совсем плох, - сказала она, опять касаясь его лба. - Одна тень от тебя осталась. Да и та бледная.
- Болею, - ответил Фредерик и закрыл глаза.
Тайра нахмурилась, тронула молодого человека за непослушную руку:
- Здесь что? - задрала рукав рубашки, нахмурилась еще больше - конечность до самого плеча была посиневшей и холодной, как лед. - Ты не болеешь. Ты умираешь! - она прыгнула к выходу и закричала:
- Приведите Экуму! Живо!
Приказав, вернулась к молодому человеку, взяла кувшин с водой, поднесла к его губам:
- Пей. Тебе надо много пить.
- Ты знаешь, что со мной? - спросил Фредерик, послушно сделав два глотка.
- Я вижу, что с тобой, - ответила Тайра, распуская шнуры на его рубашке, чтоб осмотреть грудь, и остановилась, увидав медальон, который отдал королю Брура. - Это что? - голос ее стал низким, лицо изменилось в сторону грозного. - Откуда?
Фредерику пришлось рассказать. Он постарался сделать повествование как можно более кратким.
- Ясно, - выслушав его историю, кивнула капитан Черной Дружины. - Говорю сразу: я против того, чтоб ты ехал к Крупоре. Я, и каждая в моем войске, каждая из Чинарии ненавидят тех, кто живет в Красных Перьях. Твари, которые носят вот такие бляшки, - она взмахнула медальоном Бруры, - делают из нашей кожи страницы для своих гадких книг. Они очень ценят кожу чинарских женщин. И на нас охотятся, чтоб продать в Красные Перья. Поэтому мы здесь - мы преследовали мерзавцев, похитивших наших сестер. Они собирались продать наших девушек тварям из Круга Семи Камней.
- Красные Перья - моя последняя надежда, - ответил Фредерик. - И если я буду жить, я смогу разобраться и с этим делом. Убивать людей и делать книги из их кожи никому не позволено.
- Ты будешь жить. Но не благодаря тварям из Красных Перьев. Экума много умеет, много знает. Ее иглы творят чудеса… Я не пущу тебя к Крупоре, Фред. Тебе все равно никто там не поможет, - Тайра решительно сдернула медальон Бруры с груди молодого человека и швырнула его подальше в угол шатра. - Вот так. Будь моя воля, я бы сравняла Красные Перья с землей, и каждого из их обитателей закопала бы живыми в ту проклятую землю…
Она была готова говорить еще и еще, с возмущением и гневом, но пришлось замолчать - в шатер вошли мастер Линар с обещанными лепешками и мясом на деревянном блюде, за ним - высокая глазастая дружинница. Она вела за руку маленькую худую женщину в длинном черном балахоне с капюшоном. Ее лицо отличалось от лиц других чинариек: узкое, с желтоватой кожей, и по нему сложно было определить возраст. Фредерик внимательно присмотрелся к женщине и сделал досадное открытие: ее черные глаза оказались тусклыми и неподвижными - слепыми.
- Это Экума - наша веда, - говорила между тем Тайра. - Ей много лет. Она уже не видит, но руки ее творят чудеса.
- Веда? - спросил Линар, с пренебрежением глядя на слепую. - Ведьма, что ли?
Капитан Черной Дружины наградила его свирепым взглядом и суровыми словами:
- Может, ты и друг Фреда, но и другу Фреда я не позволю говорить так об Экуме. Следи за словами, парень!
Линар опустил глаза и невольно сделал шаг назад: он помнил, что капитан Тайра не стеснялась при случае пускать в ход кулаки.
- Чем же мне поможет слепая бабушка? - спросил Фредерик.
Экума вздрогнула при звуке его голоса, обратила лицо к молодому человеку, разомкнула тонкие бесцветные губы и заговорила, скрипуче, но безо всякого акцента:
- Твой голос холоден. Он как из могилы. Ты умираешь.
- Благодарю. Я, так уж вышло, об этом ничего не знал, - кисло ответил король (теперь и в его взгляде, которым он смерил слепую, засквозило пренебрежение).
Теперь и на него Тайра грозно нахмурилась.
- Не сердись, дочка, - улыбнулась Экума. - Не время сейчас сердиться.
Отпустив руку дружинницы, которая привела ее в шатер, слепая веда, уверенно ступая, подошла к Фредерику и коснулась длинными тонкими пальцами его правого локтя. Король замер - у него появилось ощущение, будто теплый ветер обвеял больную руку, и она это почувствовала. С локтя пальцы Экумы скользнули к плечу молодого человека, потом - к шее и наверх - к скуле, остановились на виске.
- Хворь давно ест тебя, - зашептала Экума так, будто сообщала Фредерику страшную тайну и боялась, что кто-то еще ее услышит. - Смерть давно ходит вокруг тебя. Но ты сильный, очень сильный. Поэтому до сих пор жив. Однако, так не будет всегда… Я могу тебя вылечить. Хочешь? - не дождавшись ответа, улыбнулась и сказала. - Конечно, хочешь. Жить все хотят. Особенно те, кого любят, те, у кого есть дети…
- Как вы будете лечить? - перебил ее Линар.
Экума направила на доктора свои незрячие глаза, наклонила голову на бок, отчего ее рот заметно перекосился:
- Сперва я выпущу из него отравленную кровь. Потом он будет пить мои настои. Потом я пущу в дело золотые иглы. Если выживет, будет жить долго и без болезни.
- Не позволю! - рявкнул Линар так громко, что все, кто был в шатре, подпрыгнули.
Фредерик поднял левую руку, требуя тишины. Он не желал слышать шумные споры о методах лечения болезни. Болезни, которая медленно убивала именно его.
- Мастер, я вас очень уважаю и очень ценю, - проговорил король. - Но позвольте сегодня я сам решу, что мне делать с моей хворью. Не думаю, что чем-то рискую, доверившись этой даме.
Доктор покачал головой:
- Да-да, сэр, я и забыл: вам ваша жизнь уже давно недорога…
Высказав этот упрек, он сунул руки за пояс, чтоб не дать им сжаться в кулаки, и вышел наружу. Тайра усмехнулась и хлопнула себя по бедру:
- Это он правильно сделал! Кроме ворчания от него нет толку!
Фредерик не стал возражать, хоть и посчитал, что капитан не совсем права. Он глянул на Экуму, которая терпеливо ждала, когда улягутся страсти.
- Когда вы начнете меня лечить?
- Времени очень мало. Поэтому прямо сейчас. Если ты согласен, - ответила слепая, доставая из складок своего балахона маленький стилет из голубоватой стали.
- Согласен, - кивнул молодой человек.
