Говардовский Конан, по крайней мере на ранних стадиях своего создания, был списан с самого автора, он не являлся мифическим идеализированным персонажем.
«Киммерия», строго говоря, не входит в канонический цикл о Конане, это произведение, которое помогало в создании рассказов о нем: Конан — или Говард — может лишь «помнить» Киммерию. Ужасная страна, само воскрешение оной в памяти вызывает неприятные воспоминания, ее хочется поскорее забыть. Вот почему действие романа никогда не происходит в Киммерии и ни один другой киммериец не упоминается и не может упоминаться на страницах книги.
В «Королеве Черного побережья» Конан объяснит Бёлит, что «пока я жив, я намерен изучать жизнь во всех ее проявлениях. Дайте мне познать сочный вкус мяса и жгучее вино на языке, горячие объятия белых рук, и чтобы кругом пылала битва, клинки звенели, вспыхивали и окрашивались алым… Вот это — жизнь, а духовные тонкости оставим философам и жрецам. Реальность, иллюзия… Я вот что тебе скажу: если этот мир иллюзорен, значит, и сам я — всего лишь иллюзия, а коли так, все окружающее для меня реально. Ну и хорошо: жизнь пылает во мне, я люблю и дерусь… Чего еще?»
Вот о чем на самом деле цикл о Конане — о желании погрузиться в бурную жизнь. Напряженная физическая жизнь Конана проявляется в его отчаянных попытках забыть Киммерию и любые пугающие воспоминания, связанные с этой страной. Вероятно, то же можно сказать о писательской деятельности Говарда, которая может рассматриваться как попытка забыть Темную Долину. Когда Конан бездействует — как в случае начальных глав «Феникса на мече» — и ему напоминают о Киммерии, первая реакция — найти забвение и утопить в вине все мрачные мысли. Разные решения одной и той же проблемы.
После того как родилось стихотворение «Киммерия», выразившее желание бежать из этой страны и забыть о ней как можно быстрее, Говард практически созрел для сочинения первого рассказа о Конане. Когда Говард вернулся в Кросс-Плейнс в феврале 1932 г., перед ним все еще стояла задача создания того, что стало известно как мир Хайбории.
Причины, по которым была придумана Хайборийская эра, были, вероятнее всего, коммерческими. Единственным рынком сбыта для Говарда в 1929 г. стал журнал «Уэйрд тэйлз», но в начале тридцатых перед ним открылось несколько новых рынков, особенно журнал «Восточные рассказы» и недолго просуществовавшие «Солдаты удачи». Говард питал глубокую любовь к истории, его произведения, проданные в «Восточные рассказы», числятся среди лучших. В то же самое время он осознавал трудности, связанные с кропотливой исследовательской работой, требовавшейся для поддержания исторической точности. Задумав вселенную, которая не была нашей, но могла когда-то быть ею, и тщательно выбрав названия и имена, напоминавшие нашу прошлую историю, Говард решил проблему анахронизмов и необходимости длинных пояснительных глав.
Лавкрафт позднее критиковал его за это, но пришел к заключению: «Единственное, что остается — принять всю номенклатуру в том виде, как он ее дает, закрыть глаза на слабые места и быть чертовски благодарным за столь живую искусственно созданную легенду». (Письмо к Дональду Уоллхейму, использованное во введении к «Хайборийской эре», 1938.)
Говард прекрасно умел придумывать вымышленные названия, когда хотел: в рассказах о Кулле, которыми столь восхищался Лавкрафт, описываются империи со странно звучащими именами, такие как Зарфхаана, Валузия и Грондар. Но, назвав метод Говарда «искусственной легендой», Лавкрафт коснулся одного из важнейших факторов, повлиявших на создание Хайборийской эры.
Хотя эта книга не представлена в библиотеке Говарда и не упоминается в его бумагах и переписке, весьма вероятно, что говардовская концепция Хайборийской эры берет свое начало в «Очерках мифологии» (1913) Томаса Булфинча, позволивших автору соединить в связное целое свои литературные порывы и серьезные психологические и автобиографические составляющие, лежавшие в основе создания образа Конана.
Булфинч (1796-1867) глубоко интересовался изучением классики и большую часть свободного времени посвятил написанию цикла книг, популяризировавших классические легенды и мифологические эпизоды. «Очерки мифологии» объединяют три наиболее известные книги, «Эпоха басен» (1855), «Эпоха рыцарства» (1858) и «Легенды Карла Великого, или Средневековый роман» (1863). Под обложками книг Булфинча скрывались героические повествования, происходившие в различных местах и эпохах, как исторических, так и легендарных, то есть, можно сказать, сама суть Хайборийской эры. Таким образом, нет ничего удивительного, что многие названия и имена, использованные Говардом в ранних набросках его воображаемого мира, можно найти у Булфинча, начиная с Конана:
«…Следующее значительное событие — завоевание и колонизация Арморики Максимусом, римским генералом, и Конаном, властителем Миниадока или земли Денбай, в Уэльсе» (Булфинч, «Очерки мифологии»).
Конечно, Говарду было знакомо имя Конан до начала Хай-борийского цикла, поскольку он уже использовал его для главного героя в «Людях тьмы». Но, возможно, это лишь указывает на то, что Говард уже прочитал или читал Булфинча к тому времени.
Что касается родной страны Конана, Киммерии, Булфинч предлагает описание, сходное с тем, что у Говарда:
Недалеко от страны Киммерии в горной пещере обитает мрачный бог Сомпус. Сюда не осмеливается прийти Феб, ни на рассвете, ни в полденьI, ни на закате. Облака и тени поднимаются от земли, и слабо мерцает свет. Птица зари с гребнем на голове никогда не взывает своим криком к Авроре, ни осторожные собаки, пи еще более чуткие гуси не нарушают тишину. Ни дикий зверь, ни скотина, ни шевельнувшаяся на ветру ветка, ни звук людского разговора — ничто. Тишина властвует здесь над всем; но по дну каменного ущелья тенет раса Лета, и от ее мурчания клонит в сон.
Некоторые комментаторы отмечают схожесть говардовского описания Киммерии с Геродотом, но с тем же успехом оно может исходить и от Булфинча, который позаимствовал часть материалов у Геродота. Булфинч добавляет: «Вероятно, древнейшие жители Британии были ветвью великого семейства, известного в истории под названием «кельты». Кембрия, как часто называют Уэльс, предположительно происходит от «кимри», названия, которое валлийские традиции приписывают пришельцам, появившимся на острове с соседнего континента. Оно считается идентичным названиям «киммерийцы» и «кимбрии», под которыми греческие и римские историки описывают варварский народ, распространившийся с севера Эвксинского моря по всей Северо-Западной Европе». В марте 1932 г., в то самое время, когда Говард писал первые рассказы о Конане, он повторял слова Булфинча, когда писал Лавкрафту, что «конечно, большинство авторитетов считают, будто кимбрии германцы, и, вероятно, так и было, но, возможно, они кельтского или смешанного германо-кельтского происхождения, что так или иначе способствует моему желанию изобразить их как кельтов».
Сами по себе эти факторы далеко не являются решающими, но их достаточно для того, чтобы показать — Говард мог использовать широко распространенные легенды в изложении Булфинча как удобный справочный материал для своего собственного Хайборийского мира. Нигде сие не столь очевидно, как в первом рассказе о Конане, «Феникс на мече».
