— Я принимаю твое предложение, буканьер. Во имя Митры! Давай отыщем треклятый клад и покинем это грешное побережье!
Вот тут весь гнев Белизы иссяк, как задутый огонь, оставляющий после себя лишь золу. Ее затошнило. Не сказав ни единого слова, она подхватила на руки всхлипывающую Тину и унесла ее наверх по ступеням. Последний взгляд, брошенный через плечо: Валенсо сгорбился у стола, жадно глотая вино из кубка, который ему приходилось держать обеими руками, чтобы не расплескать. Зароно возвышался над ним, похожий на черного стервятника… Чувствовалось, что он не особенно понял, что именно произошло за столом, но немедля воспользовался преимуществом, которое дала ему внезапная перемена в душевном расположении графа. Он что-то говорил ему тихим решительным голосом, а Валенсо молча кивал, едва ли внимательно слушая… Гальбро отступил в тень, он задумчиво мял подбородок большим и указательным пальцами, слуги у стен обменивались озадаченными взглядами, потрясенные неожиданным срывом господина…
Добравшись до своей комнаты, Белиза уложила полуживую девочку на постель и принялась смазывать раны на ее нежной коже лекарственной мазью, унимающей боль. Тина доверчиво отдалась ее заботам и лишь слабо постанывала.
Сама Белиза чувствовала себя так, словно привычный мир вдруг рассыпался у нее под ногами. Ее мутило, голова шла кругом — потрясение, постигшее девушку, оказалось слишком сильным. Душу полнили ненависть и отвращение к дяде. Любить его она, собственно, особо никогда не любила. Это был жесткий и скупой человек, не питавший к ней естественной привязанности. Однако Белиза по крайней мере привыкла считать его бесстрашным и справедливым! Как после этого забыть безумные глаза графа, его белое лицо и руку с хлыстом?.. Белиза содрогалась от отвращения. Что за чудовищная затаенная боязнь помутила сегодня его разум? Какой подспудный страх заставил его истязать единственное существо, которое она лелеяла и любила?.. Что за ужас понудил его продать ее, родную племянницу, лишенному чести разбойнику? Что крылось за его нынешним поведением?
И кто был тот черный человек, которого видела Тина?
— Я не лгала, госпожа…— в полубреду бормотала маленькая служанка,— Я правду сказала… Черный человек приплыл в лодке, которая бежала по воде, точно язык голубого огня… Высокий, сам черный весь и в черном плаще… Я так напугалась, что аж кровь в жилах застыла… Он оставил лодку на песке и ушел в лес… Я же не виновата, что видела его… За что граф побил меня, госпожа?..
— Тихо, маленькая,— ласково шептала Белиза,— Лежи смирно. Боль скоро пройдет…
У нее за спиной отворилась дверь. Девушка обернулась, выхватывая драгоценный кинжал… Мурашки побежали у нее по спине — на пороге стоял граф. Он выглядел постаревшим на много лет. Серое осунувшееся лицо и взгляд, от которого у Белизы похолодело в груди. Да, они и прежде были не слишком близки, но теперь их разделяла сущая бездна. Не дядя стоял перед ней — это был незнакомец, и добра от него ждать не приходилось.
Она подняла кинжал…
— Еще раз тронешь ее…— прошептала она пересохшими губами,— Митрой клянусь, я тебя зарежу!
Он точно не слышал.
— Я расставил кругом особняка надежную стражу,— сказал он в ответ.— Завтра Зароно приведет своих людей в крепость. Он никуда отсюда не уплывет, пока не отыщет сокровище. Когда же найдет — мы вместе отправимся в какой-нибудь порт… Куда именно, еще не решили.
— А меня ты, значит, ему продаешь? — выдохнула она.— Клянусь Митрой, я…
Валенсо хмуро смотрел на нее, и по глазам было видно — в этот момент для него не существовало иных интересов, кроме его собственных. Белиза съежилась, ощутив, на какую жестокость подвигнул ее дядю овладевший им мистический ужас.
— Будешь делать, что я скажу,— вот и все, что он ей ответил, и в его голосе человеческого было не больше, чем в беспощадном лязге металла. Повернувшись, он вышел из комнаты.
У Белизы разом кончились силы. В глазах потемнело, и она рухнула на пол рядом с постелью, на которой распростерлась маленькая Тина…
4
РОКОТ ЧЕРНОГО БАРАБАНА
Бедная Белиза не знала, долго ли она пролежала без чувств, сломленная выпавшим ей испытанием… Ее привели в себя руки Тины, пытавшейся обнять любимую госпожу, и всхлипывания девочки, раздававшиеся у самого уха. Кое-как Белиза выпрямилась и притянула Тину к себе. Сама она плакать уже не могла. Так она и сидела с сухими глазами, неподвижно глядя на свечной фитилек…
В замке не раздавалось ни звука. Смолкло и хмельное пение буканьеров на морском берегу… В тишине Белиза принялась размышлять о создавшемся положении — сквозь онемение души, которое заменяло ей спокойствие и помогало смотреть на вещи отстраненно.
Итак, Валенсо свихнулся. Рассказ о таинственном черном человеке обернулся для него помрачением рассудка. До такой степени, что он готов покинуть с таким трудом воздвигнутое селение и бежать куда-то с Зароно. Таковы были факты. Другой столь же очевидный факт состоял в том, что ради возможности бегства он вознамерился принести в жертву собственную племянницу. Вот так — и никакого просвета во тьме, столь внезапно окружившей Белизу… А слуги! Она впервые увидела их в истинном свете. Тупые и черствые олухи, и жены им под стать, такие же бездеятельные и глупые. Они не посмеют прийти к ней на выручку, да и не захотят…
Никогда еще Белиза не чувствовала подобного одиночества и беспомощности. Ждать помощи было решительно неоткуда.
Тина приподняла залитое слезами личико, словно бы внимая некоему внутреннему голосу. Она удивительным образом умела подслушать самые сокровенные мысли хозяйки; точно так же безошибочно умела она распознавать неотвратимую поступь Судьбы — и единственный выход, который та оставляет слабым.
— Нужно идти, госпожа,— прошептала маленькая служанка.— Не надо, чтобы ты досталась Зароно! Давай убежим в лес… Мы будем идти все вперед, пока не кончатся силы. А тогда — ляжем наземь и вместе умрем…
Белизу глубоко растрогала ее трагическая решимость, свойственная бессильным. Со времени бегства из Зингары кругом девушки словно бы сгущались тени; похоже, ей действительно оставалось только одно…
— Идем, маленькая,— сказала она.
Поднявшись, Белиза уже нашаривала плащ, когда сдавленное восклицание Тины заставило ее оглянуться. Девочка стояла у постели, прижимая пальчик к губам, в округлившихся глазах горели искорки страха.
— Что там, Тина?
Явный испуг девочки заставил Белизу говорить еле слышно, сердце стиснула безымянная тревога…
— Там… в большом зале… там кто-то есть,— хватаясь за ее руку, выдохнула Тина.— Он остановился у нашей двери, а потом двинулся дальше, к покоям графа…
— Какие у тебя чуткие ушки, не чета моим,— так же тихо ответила Белиза.— Но что же тут странного? Это сам граф прошел, а может быть, Гальбро…
И она хотела приоткрыть дверь, чтобы в этом увериться, но Тина отчаянно повисла у нее на шее, и Белиза ощутила частый стук детского сердца.
