— Не ходи, не ходи туда, госпожа! Не открывай дверь!.. Мне страшно!.. Я не знаю… Я просто чувствую, что рядом с нами бродит ужасное зло…
Вполне заразившись ее страхом, Белиза погладила девочку по голове, пытаясь ободрить. Сама же потянулась к золотому диску, прикрывавшему крохотный глазок посередине двери…
— Он возвращается! — дрожа, прошептала девочка.— Я его слышу!
Теперь и Белиза кое-что услышал. Тихие, крадущиеся шаги, которые, как она с ужасом поняла, не принадлежали ни одному из очень хорошо знакомых ей обитателей замка. И это шел не Зароно,— тот, кто таился за дверью, сапог не носил. Неужели буканьер босиком крался через зал, помышляя убить графа во сне?.. Белиза вспомнила о солдатах, наверняка стоявших на страже. Останься Зароно в особняке на ночь, у его двери точно поставили бы вооруженного караульщика… Но тогда кто же так тихо и таинственно пробирался по коридору? Тем более что здесь, iтверху, ночевали только они с Тиной и граф… Да еще Гальбро…
Быстрым движением Белиза загасила свечу, чтобы свет не вырвался через смотровое отверстие двери и не выдал ее. Потом отвела в сторону золотой диск… В зале, где обычно до утра горели свечи, царила кромешная темнота. И в этой темноте что-то действительно двигалось по коридору. Белиза скорее ощутила, нежели увидела, как нечто огромное миновало дверь ее комнаты. Она не смогла бы сказать об этой тени ничего определенного, только то, что силуэт был человекообразным. Зато ее окатило такой ледяной волной ужаса, что девушка, не помня себя, съежилась у двери, а с губ едва не сорвался крик. Этот ужас был совсем иного рода, нежели тот, что внушал ей дядя граф. Или Зароно. Или враждебный лес. Нет, Белизу охватила слепая, нерассуждающая жуть, от которой язык примерз к нёбу, а сердце едва не остановилось в груди…
А таинственный и страшный некто между тем добрался до лестницы, где его на мгновение обрисовал слабый свет снизу. И, присмотревшись к этому силуэту, черному на багровом, Белиза чуть было заново не лишилась сознания.
Скорчившись в темноте, она стала ждать неизбежного переполоха,— ведь воины в большом зале обязательно должны заметить пришельца. Однако в особняке сохранялась полная тишина. Только ветер посвистывал где-то на крыше — и все…
Белиза нашарила свечку. Руки дрожали, ладони были влажными от пота. Она все не могла отойти от пережитого страха, хотя разум отказывался уяснить, что же такого было в черном силуэте, выхваченном красноватым светом, что мгновенно скрутило ее душу столь несусветным отвращением и боязнью. Да, внешними обводами тень походила на человека, но… В облике существа сквозило нечто непередаваемо чуждое, запредельное. Что именно — Белиза не взялась бы сказать, она просто знала со всей определенностью: прошедший мимо ее двери не был человеком. И это знание отнимало у нее всю решимость, вроде бы только что обретенную. Присутствие духа оставило ее, а с ним и способность к действию.
Свечка вспыхнула, облив золотистым сиянием бледное личико Тины.
— Это был черный человек! — шепнула девочка.— Я знаю! У меня кровь захолодела, в точности как тогда, на мысу!.. Ой, госпожа, там, внизу, воины стоят,— как же они его не заметили? Может, надо графа предупредить?..
Белиза молча замотала головой. Еще не хватало добиться повторения той отвратительной сцены!
К тому же теперь Белиза ни за что не отважилась бы выйти в темный коридор, где разгуливала такая страшная тварь.
— Значит, мы не можем убежать в лес,— вздрогнула Тина.— Вдруг он где-нибудь там…
Белиза не стала спрашивать, с чего это она взяла, будто черный чужак решил отправиться в лес. Лес в ее представлении выглядел закономерным прибежищем всякого зла, будь то человек или демон… Тина в любом случае рассуждала правильно: бежать из крепости сделалось невозможно. Решимость Белизы, которую не могла поколебать перспектива неминуемой смерти, дала трещину при мысли о походе через темную чащу, где, вероятно, бродила эта жуткая тень.
Девушка беспомощно опустилась на пол и спрятала в ладонях лицо…
Спустя некоторое время Тина задремала на кровати. Иногда она всхлипывала во сне, на длинных ресницах блестели слезы. Судя по всему, у нее болело все тело — девочка беспокойно и трудно ворочалась, пытаясь найти удобное положение.
Ближе к рассвету Белиза почувствовала удушающее сгущение воздуха и услышала, как где-то далеко над морем глухо пророкотал гром. Загасив огарок свечи, девушка подошла к окошку, из которого можно было видеть и лес позади крепости, и океан.
Оказалось, что туман рассеялся, но звезды на западе заслоняла громадная тень. Там сверкали молнии и раздавались громовые раскаты. Белиза прислушалась и распознала сходный рокот, только доносившийся с другой стороны, из непроглядной черноты леса. Она испуганно повернулась туда, где высилась темная стена деревьев… Она не ошиблась — ее слуха достигал странный пульсирующий ритм, монотонный рокот… совсем не похожий на перекличку пиктских боевых барабанов.
— Барабан…— всхлипнула Тина, беспокойно сжимая во сне кулачки,— Черный человек… бьет в черный барабан… в черном лесу… Ой, спа-а-сите…
Белизу в который уже раз за последние сутки заколотила дрожь. Небо на востоке уже начинало мало-помалу сереть, предвещая рассвет, но на западе ворочалась и росла гигантская непроглядная туча. Белиза смотрела на нее в немом изумлении, ибо в это время года гроз на здешнем побережье практически не бывало. Да и не видала она никогда прежде таких облаков…
Казалось, из-за внешнего края мира выливалась кипящая масса сплошной черноты, пронизанная струями лилового пламени. Она перекатывалась и вздымалась, влекомая неистовым вихрем. Самый воздух содрогался от грома, рожденного в ее недрах. К голосу грозы примешивалось жутковатое завывание ветра, сулившего бурю. Чернильную тьму на горизонте рвали и вспарывали огненные вспышки, далеко в море белели гребни высоких штормовых волн. Они бешено мчались на берег, и Белиза слышала, как близился их рев…
Но все это буйство происходило вдали. Жаркий, спертый воздух над берегом оставался неподвижным, ни единое дуновение не нарушало его. Природный контраст выглядел нереальным: где-то там — безумие шторма, сущий хаос, мчавшийся на сушу; а здесь — полный покой и душная тишина. Вот где-то внизу хлопнула ставня (даже этот звук показался удивительно громким), послышался женский голос, пронзительный и тревожный… Тем не менее большинство обитателей крепости, кажется, продолжали мирно спать, знать не зная о надвигавшемся урагане…
До слуха Белизы вновь достучался таинственный ритм барабана, и, заново холодея, она оглянулась на лес. Там по-прежнему ничего невозможно было разглядеть, но воображение, подстегнутое неведомым инстинктом, живо нарисовало ей то черное существо, как оно сидит на корточках в кромешной тени ветвей, выводя неведомое заклинание на чем-то вроде барабана-
Белиза затрясла головой, отгоняя жуткое наваждение, и опять посмотрела в сторону моря. Там расколола небеса громадная молния. На фоне ослепительной вспышки резкими тенями промелькнули мачты корабля Зароно, шатры буканьеров на берегу, песчаные дюны южного мыса и каменные скалы северного… На миг все это озарилось ярче, чем днем. А рев надвигавшегося ветра постепенно делался слышнее, и особняк начал просыпаться. Вот кто-то пробежал по лестнице, раздался голос Зароно, не лишенный испуга.
