– Таким образом тебе его не защитить, Дригат. Почему ты не вывел войска для подавления бунта?
– Это бесполезно, мой повелитель. Простой люд слишком возненавидел магов. Даже если мы уничтожим всех бунтовщиков в столице, из других городов придут целые армии. – Он тяжело вздохнул. – Поэтому, выбирая между жизнью тысячи людей или одного мага, я выберу жизнь простых людей!
– Ты всегда был не слишком дальновидным, мой друг, именно поэтому ты так и не смог стать настоящим правителем. Прекрасным тактиком и полководцем – да, но с управлением даже небольшой провинции ты справиться так и не смог. – По моим губам пробежала грустная усмешка. – Ты пожертвовал жизнью одного, не подумав про то, что тебе не под силу защитить оставшуюся тысячу, то есть ты убил всех!
– О чем ты говоришь? – На лице старого воина появилось беспокойство.
– О том, что, думая о сегодняшнем выборе, ты забыл о выборе дня завтрашнего. – Безрадостная улыбка застыла на моих губах. – Впрочем, ты всегда был плохим стратегом.
– Хватит! Я сыт твоими поучениями по горло! – почти прокричал Дригат, явно теряя терпение.
– Ты ведь не подумал о том, что произойдет после, когда все маги будут уничтожены? – спокойно продолжал я.
– Нам придется жить без костылей! – рявкнул Дригат.
– О-о-о-о! Проповедники возрождения добрались и до тебя? Как интересно! Но ты ведь не подумал о том, как вы будете жить без нас? Когда некому призвать дождь или остановить эпидемию? Но пожалуй, я не буду рассказывать о вещах, от которых ты так далек. Лучше расскажу о простом и понятном: скажи, много ли стоят твои гвардейцы без зеркальных доспехов? Или ты думаешь, их умножители силы смогут существовать без восстанавливающих плетений? И как долго продержатся пограничные крепости без сфер огня? Или опять же ты думаешь, они смогут отбивать атаки огров с помощью обычных булыжников? – Я засмеялся. – А кто будет успокаивать оскверненные кладбища? Неужели ты веришь в бредни возрожденных о том, что с нашим исчезновением исчезнет и нежить? – Нахмурившись, Дригат промолчал. – Мне даже интересно, как долго просуществует человечество в этом негостеприимном мире без магии. Или ты полагаешь, что маги земли просто так проводили свои ритуалы каждую весну, тратя огромное количество маны, которую собирали все маги Хельгарда на протяжении целого года? На самом деле все куда сложнее, ведь почва этого мира изначально непригодна для выращивания наших злаков, в ней слишком много токсинов и тяжелых металлов, и, даже если какой плод и вырастет на необработанной почве, он, скорей всего, станет ядовитым! Хотя, пожалуй, это уже не важно. Скоро все закончится.
– Что?! Ты врешь!!! Скажи, что ты врешь?! – Глаза воина покраснели, а сам он состарился лет на двадцать.
– Зачем мне врать? Даже если ты мне поверишь, то все равно ничего не сможешь сделать.
– Я могу вывести на улицу гвардию и все это остановить! – Он успокоился и снова внимательно смотрел на меня.
– Бесполезно, я – единственный оставшийся маг в этом городе и, скорей всего, в этом мире. – Я в очередной раз усмехнулся. – Поэтому твои действия ни к чему не приведут.
– Все маги не могли погибнуть! В боях участвовали в основном големы, химеры и боевые маги. – Его лицо опять исказила злобная гримаса. – А где женщины и дети? Где студенты магических академий? Где твои хваленые маги земли? ГДЕ?
– Там, куда тебе и другим возрожденным не добраться, в другом мире. – Я насмешливо фыркнул. – Или ты всерьез думаешь, что ваша масштабная кампания против магов была мною не замечена? Может, вы надеялись, что я недооценю вашу угрозу? Впрочем, так оно и было, пока в поле моего зрения не попал один из ваших амулетов. Серьезная штука, я так и не смог с ней разобраться и поэтому приказал на всякий случай приготовить ключи времени.
– Но ведь они не работают с тех пор, как мы пришли в этот мир! – Лицо Дригата исказила гримаса удивления и ужаса.
– Маленькая поправочка! В условиях этого мира они не могут ставить устойчивый двухсторонний портал, а вот односторонний – запросто. Только для того, чтобы его активировать, надо быть сильным магом. – Я подбросил в воздух и легко поймал несимметричный многогранник ключа, и, хмыкнув, сказал: – А напоследок я сделаю вам небольшой подарок за гибель своих и чужих учеников и учителей, прикрывавших бегство тех, кто был им дорог.
С этими словами я сжал кристалл в руке и исчез в ослепительной вспышке, выпущенный снайпером арбалетный болт пронзил пустоту. И лишь маленькое облачко голубых искорок осталось парить на том месте, где я находился. Но и это продлилось не слишком долго, сердце не сделало и десяти ударов, как они растаяли. И на вершине башни наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом дождя, хотя и она не затянулась, скоро ее сменил звон и стук. Стремительный шквал града разогнал с улиц даже самых стойких мятежников. А потом на полусожженный город обрушился снегопад.
Так в мир пришла зима. Мятежники еще долго проклинали магов, призвавших зиму в их земли. Они не могли знать, что последний маг Хельгарда, покидая его, просто отключил систему климатических заклинаний, которую поддерживали маги со времени прихода человечества в этот мир.
Оставшиеся пытались выжить без применения магии, и, можно сказать, им это удалось, но куда более интересная судьба ждала тех, кто покинул мир.
Я открыл глаза и увидел над собой пелену белых облаков, мысли текли как-то вяло, поэтому мне потребовалось несколько минут, чтобы проанализировать окружающее. Во-первых, я лежал на чем-то мягком, и, судя по тому, что я видел краем глаза, оно было того же цвета, что и небо, вот только точно ли это небо? Уж больно неподвижно! Во-вторых, я здесь был не один, вокруг лежали сотни, а может, и тысячи тел. И кто это может быть?
Только маги Хельгарда. Огонь и холод пробежали по моему телу – неужели они все погибли? Стоп-стоп! Я мыслю, значит, я существую, а раз здесь пока еще не видно демонов, выстроившихся в очередь, чтобы меня помучить, все не так плохо!
Ободренный этой мыслью, я попытался вскочить, но мне это не удалось. Непонятная тяжесть сковывала, смешиваясь с еще более непонятной легкостью – такое чувство, будто воздух в моих легких весит больше меня самого. Выдохнув с этой мыслью, я едва не воспарил к потолку. Но вовремя успел снова вдохнуть и остался, покачиваясь, стоять на облаке. Именно такое впечатление создавала расстилающаяся вокруг мягкая равнина.
Неожиданно услышал за спиной удивленный ойк. Резко обернувшись, я увидел перед собой очаровательную длинноухую девушку с кожей голубого оттенка, одетую в серебристо-белый плащ из собственных волос. Она смотрела на меня своими огромными глазами глубокого фиалкового цвета, в которых легко было прочитать крайнее удивление. Воспитание сыграло свою роль: моя реакция была незамедлительной, хотя волосы у девушки были очень длинными, накидка из них скорее подчеркивала, нежели скрывала достоинства ее фигурки. Поэтому я сдернул с себя плащ архимага и, накинув ей на плечи, закрепил фибулой. Сначала она с непониманием посмотрела на меня, потом я ощутил, будто мои волосы взъерошил легкий ветерок. Улыбнувшись, она сказала:
